– Это мой брат! – объявил он.

Народ бурно приветствовал слова Османа. Что сказать такому герою!

На следующий день Эртогрул пригласил в свой шатер многих аянов. Каково их было удивление, когда они увидели, что он посадил рядом с собой Османа и его названого брата, отодвинув от себя старшего сына. Но на него так сильно подействовал рассказ сына о заслуге Санда, что иначе он сделать не мог.

А через несколько дней, когда эмоции поулеглись и восторженность поостыла, Эртогрул, выбрав удобный момент, когда Осман оказался один, затеял не очень приятный для сына разговор.

– Ты мне сказал, что Санд – раб Умур-бея.

– Отец, мой брат не может быть рабом, – сразу поняв, куда клонит отец, вспылил Осман.

Но отца это не остановило.

– Осман, – начал он, понизив голос, – мне Санд действительно дорог как сын. Но не от меня это зависит. Умур-бей, узнав, где находится его раб, может подать жалобу султану. И кто его знает, куда тот повернет. Сельджук всегда поддержит сельджука.

– Что же нам делать? – Осман стал понимать обстановку.

– Выход один – выкуп.

– Только пусть Санд об этом не знает. Иначе, отец… я его не брошу! Кстати, отец, нам надо выкупить и Адила. Он дядя Санда.

Эти слова заставили отца задуматься. Вопрос был один – кого послать на переговоры.

Только через несколько дней Осман смог оценить мудрый, не по годам, совет своего брата Санда. Все разговоры в стойбище шли только о поступке Османа. Голоса за будущего бея были обеспечены. Эртогрул хранил молчание. Когда дотошный шейх дервишей Эдебали пытался узнать о вновь приобретенном брате, отец неопределенно пожимал плечами и отвечал:

– Да какие-то лихие люди пытались на них напасть, но получили отпор. Обычное дело.

Тайна была сохранена. Трудно сказать, поверил шейх или нет, но только больше никто не слышал, что проявляется интерес к названому брату.

Но вскоре Санд заставил о себе заговорить. А причиной оказалось одно довольно опасное событие. Северный сосед, султан Никейский, решил поправить свои довольно унылые дела за счет бейлика Эртогрула, который, по слухам, был довольно богатым. Византийские купцы, частые и желанные гости бея, шепнули ему об этом. Угроза была серьезной. И без помощи своего султана он вряд ли справится с этим нашествием.

С небольшим отрядом, впервые оставив бейлик на попечение Османа и его названого брата, бей отправился в конью. Такое доверие окрылило молодых людей.

– Ну, что будем делать? – спросил Осман, когда они остались одни.

– Готовиться! – коротко ответил Санд.

– Как?

– А вот так. Давай создадим два отряда нукеров.

– Почему два?

– Как почему? Ты будешь создавать его среди своих…

– Ты имеешь в виду акынжи?

– Пусть будет так.

– А ты?

– А я буду набирать свой отряд из неверных. Смотри, сколько рядом живет греков, палестинцев и даже русских.

– Так. Понятно. Это будут твои янычары.

– Янычары, так янычары.

– А что, – Осман сверкающими глазами посмотрел на Санда, – пойдет. Только это удаляет нашу поездку в Константинополь, как я тебе обещал.

– Да… Настеньку я не забыл, – он тяжело вздохнул, – придется отложить. Если нас разобьют, все будет бесполезно.

– Ты, – Осман взял его за руки, – ты настоящий брат. Тогда за дело. Вот здесь, – он подошел к сундуку и поднял крышку. – Видишь?

– Вижу!

– Бери! Бери, сколько надо! – добавил он.

Санд понял, что ему оказано самое полное доверие. Как-то легко и радостно стало на сердце. Дело закипело. Ставились новые шатры, гнались стада, шли люди. Нашлись и наставники по боевому искусству. Так в трудах и заботах пролетели два месяца.

Вернувшийся бей не узнал своего стойбища. Оно стало в несколько раз больше и на каждом шагу встречались вооруженные люди. Сына и его брата он застал на учениях. И увиденное его поразило. Это были вполне подготовленные к сражениям отряды. Своей же поездкой бей опять был разочарован, потому что на помощь султана он рассчитывать не мог. Всю дорогу назад кошки скребли на сердце Эртогрула. Он не знал, как встретит незваных гостей. Он уже думал ехать в Вифинию, попытаться просить о помощи. А тут такое дело! Это вдохнуло в него уверенность.

Вечером, рассказывая о своей поездке, он обмолвился тем, что неплохо бы знать, что делается в Никее. И тотчас получил предложение:

– Я поеду туда и все узнаю, – заявил Санд.

– Я с тобой, – подал голос Осман.

Эртогрул поочередно посмотрел на них и поднял вверх глаза:

– О Аллах! Как я тебе благодарен.

– Я вам дам своих людей… – начал было говорить Эртогрул, но сын перебил его.

Такая дерзость бею не понравилась, и он хмуро посмотрел на него. Сын понял свою оплошность.

– Прости, отец, – и поклонился.

– Что ты хотел сказать?

– У нас есть теперь и свои люди. Зачем тревожить твоих?

Эртогрул вздохнул:

– Ну что, я, пожалуй, соглашусь. Но продумайте, как это лучше сделать.

По дороге в шатер Осман промолвил:

– А что думать! Надо ехать!

– Не торопись, – Санд замедлил шаг, – отец правильно говорит.

– Ну, вот… и ты туда. Тогда думай!

Санд разбудил Османа среди ночи. С первого дня появления Санда в Османовом стойбище он жил с ним в одном шатре. Такова была просьба Османа и воля его отца.

– Тебе чего? – буркнул он, пытаясь натянуть шкуру на голову.

– Хватит дрыхнуть, – Санд сдернул с него овчину, – знаешь, что я придумал?

– Нет, – зевая, ответил тот.

– Мы с тобой будем слугами у купца. Понял?

– У купца? – удивленно переспросил Осман.

– Да, у купца!

– Где же его взять?

– Отец поможет.

– Санд, а ты… ну, брат, – он толкнул его в плечо.

Утром пораньше они были уже в шатре. Бей, цедя мелкими глотками кумыс, выслушал их. Он какое-то время раздумывал, потом, отставив кубок, ответил:

– Это неплохо. Ты придумал? – он почему-то посмотрел на Санда.

– Мы оба, – ответил тот, отводя глаза.

– Это хорошо. А вот купца… – он прищурил глаза, перебирая в памяти разных людей, – пожалуй, подойдет Фодых.

Купец согласился, но потребовал, чтобы ему дали побольше разных шкур и верблюдов, лошадей, овец. Но Санд возразил:

– Мы со скотом потеряем много времени, а надо все сделать скорее.