Санд заметил это и, спрыгнув, под узцы подвел его к Осману.

– Брат, – заговорил он, – я вижу, как тебе понравился мой конь, бери его, – и протянул ему уздечку.

Осман спрыгнул и взял ее. Он принялся гладить его морду. Конь вдруг вздыбился и нервно заржал. Осман рассмеялся.

– Не хочет менять хозяина! Так и быть, брат, бери подарок назад. Он тоже твой друг, а друзей не предают.

И он решительно вложил уздечку в руки Санда.

Дальше они ехали молча. Нарушил это молчание Санд, подъехав близко к юноше.

– Знаешь что, брат, – произнес он, – я думаю, тебе не надо рассказывать о происшедшем.

Удивлению Османа не было предела. Он даже не сразу спросил:

– Почему?

– Да потому, брат, что… – Санд думал, как лучше сказать, – понимаешь, ты совершил такой поступок! Перед всем своим племенем будешь героем, богатырем. А тут вот… – Санд замялся.

– Ты, – улыбнулся Осман.

– Ну да, – выдавил он.

– Но как об этом не рассказать! Пусть знают, какой у меня брат!

– Нет, – голос Санда приобрел твердость, внушительность, – я хочу, чтобы поступок твой, Осман, – он почему-то назвал его по имени, – показал всем твоим близким, что будущий их повелитель – смелый, отважный человек. Разве не этого тебе хотелось, когда ты один решил совершить такой поступок?

Осман покраснел. Конечно, ему очень хотелось этого. Он даже удивился: как урус об этом догадался!

– Вот видишь! А если все рассказать, то это умалит твой поступок. Злые языки есть везде. Начнут болтать… понял? А я не хочу, чтобы о моем дорогом брате так говорили.

Лицо Османа преобразилось. Он впервые встретил человека, который ничего не желает получить за свой риск. Другие бы на его месте постарались оторвать кусок пожирнее. Да, Аллах действительно послал ему брата. И в нем вдруг появилась уверенность, что тот готов отдать свою жизнь за его спасение.

– А… отцу можно сказать? – робко спросил он.

– Отцу… Отцу, пожалуй, расскажи. Только попроси, чтобы он об этом никому не рассказывал.

Каким счастьем засветилось лицо Османа!

Королевская крепость Лувр. Раннее утро, но король Людовик IX уже в своем кабинете. Это сравнительно небольшое помещение, скромно, но со вкусом обставленное. У дальней от входа стены стоит королевский стол, за ним резное кресло с высокой спинкой. Длинный приставной стол с креслами. Слева от входной двери до самого окна – шкаф, где хранятся бумаги. Справа – несколько кресел для приглашенных. Мебель инкрустирована перламутром и прожилками мрамора. Вся она – тонкой английской работы, подарок Генриха III. На стенах, меж высоких, но узких, с решетками, окон, висят старинные канделябры. Они потемнели от времени. На глухой стене – большой восточный ковер. Он радовал глаз яркостью красок и экзотической картиной несуществующего в природе сада. Это подарок внука Чингисхана Гуюка, который он преподнес во время встречи с Людовиком на Кипре. Тогда он договорился с ханом, что тот дарует христианам полную свободу. Но все сломала его мать, потребовав полного подчинения.

Если сравнить короля с большинством его предшественников, то он отличался от них смирением, выдержанным характером. Был известен один случай, который сразу стал достоянием Парижа. Однажды слуга Людовика Гийом де Сен-Патю, держа свечу, капнул на больную ногу короля горячий воск. Король только поморщился и, как простолюдин, убрал воск, а больное место потер слюнями, не сделав при этом даже замечания нерасторопному слуге. Любимой его молитвой была: «Сподоби нас, Господи, презреть соблазны мира сего».

Но этот смиренный король в борьбе за христианскую мораль ввел в стране инквизицию, за что подвергся резкой критике от своих подданных. Особенно в этом усердствовал граф Тулузский, Раймунд VII, отец похищенного Раймунда.

За приставным столом сидел пэр Франции граф де ла Марш, худой, жилистый человек с большой плоской головой на тонкой длинной шее. Бритое лицо обтянуто желтой морщинистой кожей. Крючковатый нос делал его похожим на сказочную птицу. Тонкие длинные пальцы с загнутыми ногтями перебирали толстые исписанные листы бумаги. За ним – Ферри Патэ, маршал Франции. Весьма упитан, с брюшком и двойным подбородком. Из-под косматых бровей смотрят хитроватые, невыразительные глаза. Полуседая грива ниспадает на плечи, густо покрытые перхотью. Он постоянно зевает, с некоторым испугом посматривая на Людовика. Король знает, что маршал – отменный бабник, любитель ночных кутежей. Но он ему нужен, как нужна леснику преданная собака. Рядом с ним – Симон де Нель, знаменитый юрист, мастер занудных речей, которые и смертников выводят из себя. Король его очень ценит за преданность, оставляя наместником во времена своих длинных отлучек. Далее – Рауль Дудэ, представитель торгового сословия. Человек средних лет. Большой открытый лоб говорит о недюжинном уме. Один недостаток – сильно ревнив. Несмотря на то что жена принесла ему семерых детей, он при малейшем подозрении устраивал настоящий погром.

Напротив пэра сидит епископ Герен. Такой же, как и пэр, суховатый человек. Епископская мантия позволяет разглядеть только его лицо. Оно невыразительное, но вот глаза! Это глаза фаната, человека, глубоко верящего в то, что он сам и проповедует.

В торце приставного стола стоит коннетабль Симон де Нель. Перед ним лежит стопка бумаги. Он смотрит на короля и ждет его сигнала. Тот через стол о чем-то шепчется с епископом, потом кивает де Нелю головой. Последний берет из стопки несколько листов до первой закладки и начинает доклад.

– «Дело рассмотрено консилиумом. Оно заключается в том, что согласно королевскому указу… все бароны, не выплачивающие сенешальские налоги, лишаются права на свои владения. Консилиум рассмотрел это дело и рекомендовал лишить графа Тулузского сенешальского права на владение Бокером и Каркассоном».

Одна сторона худощавого лица короля улыбнулась. Сдержал улыбку и Симон де Нель. Он-то знает тайное желание короля, чтобы графство Тулузское целиком и полностью перешло в его ведение. Атака началась. Но король далеко не глуп. Пусть радуется душа. Этого никто не видит. Но он должен, как справедливый король, сыграть роль защитника графа. И его первый вопрос к докладчику:

– Извещен ли граф о сегодняшнем рассмотрении его дела?

– Да, сир. Но… по причине его кончины…

– Да, – перебивает его король, – я знаю… очень жаль. Да… Но у него есть двое сыновей. Почему не присутствует старший?

– Сир! Старший его сын… – коннетабль замялся.

– Ну, говори, – приказал король.

– Он… исчез.

– Как исчез? – король даже привстал.

Коннетаблю пришлось рассказывать запутанную историю с исчезновением Раймунда. Людовик слушал внимательно. Он несколько раз тер нос, что было признаком его раздражения.

Когда Рауль закончил, король вскочил и несколько раз прошелся вдоль стола. Потом остановился и, опершись рукой на стол, бросил фразу: