Через несколько дней у меня состоялся важный разговор с учителем. Когда я описала, насколько была захвачена своими фантазиями, она спросила: «Как ты относишься к присутствию желания?» Я была поражена возникшим пониманием. Желание стало для меня врагом, и я проигрывала битву. Ее вопрос снова указал мне на суть практики осознанности: не важно, что происходит. Важно то, как мы относимся к нашим переживаниям. Она посоветовала мне прекратить бороться со своими ощущениями и вместо этого исследовать природу желающего ума. Она напомнила: я могу принять все, что происходит, не теряя себя в этом.

Пусть желание часто причиняет неудобства, само по себе оно не плохое, оно естественно. Сила желания – часть нашей стратегии выживания. Она заставляет нас есть, заниматься сексом, ходить на работу, делать все для нашего процветания. Желание также заставляет читать книги, слушать разговоры и исследовать духовные практики, которые помогут распознать любящее осознавание и пребывать в нем. Та же жизненная энергия, которая ведет к страданию, способствует и глубокому пробуждению. Желание становится проблемой только тогда, когда начинает преобладать в нашем ощущении «я».

В учении Срединного пути Будда дал нам указание относиться к желанию так, чтобы, с одной стороны, не быть одержимым им, с другой – не сопротивляться ему. Он говорил обо всех уровнях желания – о желании еды и секса, любви и свободы. Он говорил обо всех степенях нашего «хочу» – от маленьких предпочтений до наиболее сильных пристрастий. Мы осознаем желание, когда осознанно переживаем его, распознавая ощущения и мысли, его сопровождающие, как преходящие явления. И хотя это нелегко, мы понимаем, что можем полностью открыться этой естественной силе и оставаться свободными даже под ее воздействием.

Далай-лама начинает многие свои лекции словами о том, что все хотят быть счастливыми и никто не хочет страдать. В основе своей наше желание счастья – это желание существовать. Эта потребность выражается в том, как все существующее принимает форму в мире природы. Та же универсальная сила влечения, которая собирает атомы в молекулы и благодаря которой солнечные системы крутятся в галактиках, соединяет сперматозоид с яйцеклеткой, заставляет людей объединяться в сообщества. Буддийский монах и ученый Валпола Рахула говорит об этом изначальном желании как о «невероятной силе, которая движет всеми жизнями… и даже целым миром. Это величайшая сила, величайшая энергия в мире».

У нас, людей, желание счастья сосредоточено на удовлетворении потребностей. Согласно психологу Абрахаму Маслоу, существует определенная иерархия потребностей, от основных биологических стимулов до духовных устремлений. Нам нужны безопасность, еда и секс; эмоциональное признание и связь; умственные занятия и творческая активность; тесное общение и самореализация. Когда эти потребности тела, ума и духа удовлетворены, мы испытываем удовольствие. В противном случае мы чувствуем себя обделенными, разочарованными и несостоятельными. Мы стремимся к таким ощущениям, которые позволят нам выжить, процветать и испытывать удовлетворение.

Проблема заключается в том, что не важно, насколько удовлетворительным может быть переживание – оно обязательно изменится. Будда выразил это в Первой благородной истине: «Существует неудовлетворенность». Когда я впервые услышала это учение в старших классах школы в его наиболее известном переводе: «Жизнь есть страдание», конечно, я подумала: это значит, что в жизни нет ничего, кроме несчастья и мучения. Но Будда понимал страдание гораздо более тонко и глубоко. Мы не испытываем удовлетворения, потому что все в нашей жизни постоянно меняется – наш внутренний настрой, наши тела, работа, люди, которых мы любим, мир, в котором живем. Мы ничего не можем удержать – ни прекрасный закат, ни сладость вкуса, ни интимное переживание с любовником. Даже наше существование как единство тела и ума, которое мы зовем «я», – все приходит и уходит. Нам не хватает неизменного удовлетворения и постоянно требуется впрыск топлива, стимуляция, заверения от любимых людей, лекарства, упражнения и медитация. Нас постоянно тянет стать чем-то большим, испытать что-то еще.

Если наши желания просты и их можно временно удовлетворить, мы реагируем непосредственно на них. Когда мы испытываем жажду, мы пьем. Когда мы устали, мы спим. Когда нам одиноко, мы разговариваем с другом. Но, как мы знаем, не всегда все бывает так просто. Большую часть наших потребностей не так-то просто удовлетворить. Пойманные в транс неполноценности, мы стремимся раз и навсегда смягчить беспокойство о своем несовершенстве. Мы хотим решить сразу все проблемы и больше не совершать ошибок, даже если знаем, что и то и другое невозможно. Мы хотим быть «достаточно хорошими» и на работе, и в родительстве, в отношениях, в своем здоровье, внешности, в жизни вообще. Мы хотим, чтобы и другие соответствовали нашим ожиданиям – были всегда счастливыми, здоровыми, любящими и уважительными по отношению к нам. Но так как этого не происходит, мы чувствуем: что-то идет не так или чего-то не хватает. Эта постоянно ноющая боль не дает нам расслабиться и осознать наши самые глубокие стремления. Мы постоянно полагаемся на следующий момент, надеясь, что он принесет нам удовлетворение, которое не может дать настоящее мгновение.

Латинский корень слова желания – «desidus» – означает «далеко от звезды». Я люблю интерпретировать это таким образом: звезды – энергетический источник жизни и выражение чистого осознавания. Ощущение жизни и пробужденность – это то, чего мы желаем сильнее всего. Мы хотим ощущать принадлежность своей звезде, распознать свою истинную природу. Но желания сужают и фиксируют то, что по своей природе мимолетно, и поэтому мы чувствуем себя «далеко от своей звезды», далеко от жизни, осознавания и любви, а ведь именно они и составляют нашу суть. Чувствуя себя разъединенными с источником нашего существования, мы отождествляемся со своими желаниями и способами их удовлетворения.

Один из моих клиентов, с которыми я занималась психотерапией, Крис, рос в семье, где никто никогда не хвалил его и даже ни разу не сказал: «Отличная работа!» Кажется, его родители не ценили его ум и чувство юмора. Они едва замечали его музыкальные таланты, а он мог сыграть почти на любом инструменте, который попадал ему в руки. Крис помнит особенно болезненный инцидент, который произошел, когда ему было пять лет. Его родители очень долго разговаривали в гостиной. Крис чувствовал себя брошенным, и в надежде получить хоть какое-то внимание он достал свой новый аккордеон из коробки с игрушками и начал играть для них. Родители, раздраженные тем, что он прервал их, велели ему играть в своей комнате. Когда он не пошевелился, они просто ушли в свою спальню и закрыли дверь. Он стоял перед их закрытой дверью и играл, играл. Возможно, они хотели преподать ему урок, но он почувствовал себя униженным, брошенным. В конце концов он свернулся калачиком на полу и заснул.

К тому времени, как Крис начал ходить ко мне, он уже учился у нескольких духовных учителей, переходя от одного к другому. Он и менял их отчасти потому, что, как он выразился, «никогда не чувствовал, что они по-настоящему видят его». С последним из них, раввином, Крис ощущал себя очень молодым и неуверенным. Он пытался завоевать доверие, играя на гитаре на встречах общины в храме, демонстрируя знания на занятиях по каббале. При любом удобном случае он заводил разговор с раввином, который всегда очень дружелюбно этот разговор поддерживал. Но у Криса было ощущение, что его не ценят, и раввин даже не заметит, если он не придет.