Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Надеюсь, ты всё же умный, парень.
Напоследок окинув взглядом участок, Чед привычно проглотил раздражение и вышел. Сел в машину и по памяти набрал номер. Местный упырь, попавшийся полгода назад на грабеже, слёзно умолял отпустить. Черта-с два Чед сделал бы это, если бы имел возможность прижать. Но возможности не было, а потому, сделав вид, что великодушно согласился закрыть глаза на преступление, приберег столь тягостное для себя знакомство на будущее. Гнусавый голос собеседника вызвал в груди волну протеста.
– Должок за тобой, помнишь? Будь у входа в парк на Пламстрит к шести. Надо встретить одного человека и объяснить, чтобы не совал нос в чужие дела.
– Как объяснить?
– Доходчиво, чтобы понял. Я пришлю фото.
Он отключил звонок и откинулся в кресле. Закрыл глаза. Противоречия истаптывали остатки совести, раздирали в клочья то светлое, что ещё теплилось в душе. То, за что боролся когда-то, теперь было неугодным, ненужным, пустым, а проблески света в лице Алекса только заново срывали струпья со старых ран, заставляя их кровоточить.
Телефон заголосил. Чед устало улыбнулся фотографии на экране и ответил, стараясь сделать голос мягче:
– Привет, родная. Как ты?
– Отлично, только что взяла неплохой заказ, звоню поделиться радостью, – голос сестры звонко разбивал зародившиеся сомнения. – Ты приедешь на ужин?
– Да… Да, пожалуй. Что-нибудь купить?
Марта перечисляла ему список, а Чед слушал вполуха и зачем-то кивал. Не то ей, не то убеждая себя в том, что принял верное решение. Её жизнь только начала налаживаться. Он надеялся, что когда пройдут синяки, оставленные Манхеймом на её теле, Марта вздохнет спокойнее. И он. А дальше год-другой и они бросят всё и уедут куда-нибудь в провинцию, подальше от шума и грязи мегаполиса. Там, где никому не будет дела до прошлого и никто не сунется искать.
Только утром, из новостей он узнал о том, чем обернулась для Алекса беседа. Совесть грызла заживо. Чед звонил в больницу, пытался под видом репортёра разузнать о состоянии Алекса, но ему ответили лишь, что полиция запретила разглашать информацию.
Нервы расшатались настолько, что началась мигрень и выбила из колеи на двое суток. А потом позвонил телефон.
– Офицер Метьюс? – раздался в трубке незнакомый голос. Чед тяжело поднялся с постели. Череп тут же отозвался опоясывающей болью.
– Да. Кто вы?
– Меня зовут Эммет Райт. У меня к вам деловое предложение.
– Вышли факс. А лучше иди на хрен, – отозвался Чед и хотел сбросить вызов, но собеседник вдруг понизил голос, а его тон насторожил:
– Это в ваших интересах, офицер. Речь пойдет о Джеффри Манхейме и его кончине. Если не хотите провести за решёткой ближайшие двадцать лет, приезжайте в салон «Спиди Гонзалес» после обеда. Вы же знаете адрес?
До хруста сжав зубы, Чед скинул звонок. Швырнул телефон на кровать и провёл ладонями по лицу. Положение было патовым. Поехать туда, значило самолично признать вину. Но и игнорировать уже не получалось. Райт. Эммет Райт. В памяти крутилось это имя и почему-то отдавало гнилью. Только услышав предложение паршивца, Чед понял, почему. Будучи в своё время заместителем Манхейма, он едва ли мог отличаться порядочностью.
– Я догадываюсь, что Джеффри не сам влез в петлю, – с наглой ухмылкой выдал Райт, покручиваясь в кожаном кресле своего кабинета. – Он рассказывал о ваших отношениях. Так что вполне могу предположить, кто ему помог…
– Предполагай что угодно. Дело закрыто, бумаги сданы.
– Но ведь можно сделать пересмотр. В связи с вновь поступившими обстоятельствами.
– Так хочется снять грех с чужой души?
– На чужие грехи мне плевать. Да и на Манхейма, впрочем, тоже. Но у меня есть свои проблемы, которые я намерен решить с вашей помощью, – Райт поднялся и подошёл ближе, уселся на угол стола. – В последнее время продажи идут не очень хорошо, процент прибыли низкий. А я привык к определённому уровню жизни.
Чед брезгливо сморщился, когда Эммет Райт посмотрел на свои ногти. Чистые, ухоженные. Как и пальцы, и аккуратная бородка с чёткой линией, будто он встал из кресла барбера всего минуту назад. Райт наклонился к Чеду и заговорил тише:
– И у меня есть одна идея, есть поставщик, – он сделал кавычки пальцами. – Но проблема в том, что его пасут.
– Ясно, что за поставщик у тебя.
– Славно, что мы можем говорить на чистоту. Так вот, мне нужна ваша помощь в решении этой проблемы. А в благодарность я умолчу о том, чьими руками Манхейм отправился на тот свет.
– Послушай, ты, – прошипел Чед и ткнул его пальцем в грудь. – Если не заткнёшься, то и с тобой будет, как с Манхеймом. Откроешь рот и совершишь самую большую ошибку в своей жизни. Я пущу тебе кровь, хренов слизняк. Скажешь ещё кому-то – насрать. Буду убивать каждого. Чем больше, тем лучше. Главное, не промахиваться. По методу Риггса. Ты понял?
Ярость сочилась в каждой букве. Кровь шарахнула в голову и отключила другие эмоции кроме злобы и презрения. Осмелиться предложить офицеру перейти на тёмную сторону, втянуть в свои грязные игры шантажом? Помогать красть тачки невинных граждан, чтобы набить карманы типам, подобным этому хлыщу? Чёрта-с два!
Чед одёрнул себя, когда пальцы непроизвольно отстегнули клапан кобуры. Райт вжал голову в плечи. Испуганно моргал и стремительно бледнел.
– Что? Обоссался, Буч? Держи рот закрытым.
Пока ещё мог сдерживать себя, Чед вышел вон из кабинета и поспешил убраться подальше от салона. Гул в черепе снова вернулся.
Едва он отъехал с парковки, как позвонила Марта. Срывающимся голосом просила приехать к ней и рыдала в трубку. Он пытался понять хоть что-то по телефону, но истерика сестры набирала обороты, и Чед, забыв о головной боли, бросился к ней домой.
С порога в нос ударил запах алкоголя. Шторы в комнате были наглухо задернуты, а Марта сидела в кресле, поджав к себе колени. Она нервно вздрогнула, поднесла к губам стакан с
