– О чем ты говоришь? – нахмурился Владимир.

Луиза, Тимофей, Стас и Денис напряженно замерли.

– Ко мне приходила Ангелина Зверева! – Пивоваров понизил голос почти до шепота, но ребята все равно его расслышали.

У Тимофея отвисла челюсть.

– Ты пьян, Влад! – вспылил Мезенцев. – Пойди проспись.

– Честное слово! – заверил его репортер. – Она явилась мне с топором, такой старинной штуковиной на длинной рукоятке. А сама была в белом пальто с черными кружевами, совсем как та кукла на этой чертовой выставке!

– Влад… – начала Евгения. – Вы, наверное…

– Я не пьян! – окрысился на нее Пивоваров. – Это вы все здесь не видите дальше собственного носа! Но я все вижу, все подмечаю! Собираю информацию обо всем, что тут творится!

– Ангелина Зверева мертва, – сквозь зубы процедил шериф, быстро оглядываясь по сторонам. – Это всем известно. А тебе лучше закрыть рот, пока не переполошил всю округу, и пойти отдохнуть. Ты жутко выглядишь. Позже приезжай в участок, и мы обо всем поговорим.

– Но я хочу сейчас!

– Сейчас я не готов тебя слушать, – жестко сказал Мезенцев.

– Ладно! Договорились, – ядовито произнес Пивоваров. – Я приеду позже… Но я недоволен нашим сотрудничеством, шериф!

Развернувшись на каблуках, он быстро вышел из кафе. Мезенцев, повернувшись к Евгении, начал что-то тихо говорить.

– Что он несет? – изумилась Луиза, глядя вслед журналисту.

– Он упоминал твою мать, – прищурился Стас.

– Может, привиделось что? – буркнул Тимофей.

– Он говорил о белом пальто с черными кружевами, – напомнила Луиза.

– Такое пальто надето на восковую копию Ангелины Зверевой, – подсказал Денис.

– Кстати, а почему она одета именно так? – спросил Стас.

– Это образ из одного ее старого фильма. Она играла аристократку, увлекающуюся черной магией. Мне повезло найти такое же пальто в одном из местных секонд-хендов, – пояснил Денис. – А еще шляпку и перчатки…

– А топор? – спросил вдруг Стас.

– Издеваешься, да? – воскликнул Чернокнижец.

– Где сейчас восковая копия? – поинтересовался Тимофей.

– Говорю же, на выставке, – ответил Денис. – Я планировал вывезти ее сегодня вечером.

– Мы можем на нее взглянуть? Прямо сейчас?

– Зачем?

– Хочу убедиться, что ее никто не похитил, – ответил Тимофей. – Ее или пальто.

Они быстро доели, расплатились и поспешили в музей. Еще издалека они заметили на стенде возле входных дверей яркий плакат, это была афиша их мюзикла. Под крупной надписью «Петр Первый» поместили коллаж из фотографий исполнителей главных ролей, облаченных в исторические костюмы.

Увидев изображение Стаса с усами, в камзоле и треуголке, Денис громко прыснул.

– Премьера уже послезавтра? – удивился он. – Надо сказать дедушке.

– Сам не пойдешь? – поинтересовалась Луиза.

– Терпеть не могу мюзиклы, – признался Чернокнижец.

Тимофей рассмеялся.

Ученики академии настолько привыкли к ежедневным репетициям, что понятия не имели, чем станут заниматься после того, как премьера состоится. Конечно, многие ждали и не могли дождаться, когда же они наконец освободятся от театральной повинности. Но были и те, кому нравились актерские занятия с Олегом Дубровским, кто хотел продолжать театральную деятельность и после выпуска готового спектакля, – например, глава театрального кружка Маша Конева. За последнее время в ее кружок вступило почти три десятка новичков, а дополнительные люди в труппе никогда не помешают.

Друзья прошли в выставочный зал. Посетителей там не оказалось, зал был погружен в легкий полумрак. Часть картин уже сняли со стен, витрины пустовали в ожидании следующей экспозиции. Оставшиеся восковые фигуры в стеклянных коробах наблюдали за вошедшими блестящими искусственными глазами.

Денис, Стас, Луиза и Тимофей молча остановились перед витриной, в которой находилась копия Ангелины Зверевой. Тимофей обошел витрину, взялся за миниатюрную рукоятку дверцы и потянул ее на себя. Стеклянная дверь с легкостью открылась.

– Они не заперты? – удивилась Луиза.

– Видимо, нет, – ответил Денис. – Для меня это тоже новость.

Тимофей внимательно осмотрел восковую фигуру, затем молча указал на подол ее пальто.

На белом кашемире виднелись засохшие брызги грязи.

– Что это?! – вытаращил глаза Стас.

– Понятия не имею, – признался Тимофей. – Но либо кто-то позаимствовал у нее пальто… Либо она сама выходила отсюда, а затем вернулась.

– Это же бред, – возразила Луиза.

– Согласен, – кивнул Тимофей. – Но разобраться с этим нужно.

Денис Чернокнижец ошеломленно молчал, не сводя глаз со своего творения. Стас Кащеев оглядывался по сторонам. Неподалеку от входа в зал он заметил стенды со старинными предметами быта и оружием. Часть экспонатов находилась за стеклом, остальные были закреплены на специальных вертикальных стендах.

На одном из таких стендов висел старинный боевой топор с длинной рукояткой. Стас охнул. Луиза, Денис и Тимофей проследили за его взглядом и пооткрывали рты. А Кащеев подошел к топору и с легкостью снял его со стенда, затем продемонстрировал остальным. На деревянной рукояти также виднелись пятна засохшей грязи.

– Это… это… Что это?! – дрогнувшим голосом спросила Луиза.

– То, что вам следует немедленно вернуть на место, – послышался голос у них за спиной.

Стас обернулся с топором в руках. В дверях стоял шериф Владимир Мезенцев.

– Я видел вас в кафе, – серьезно проговорил он, подходя к ребятам. – Что, тоже решили проверить? И что же вы обнаружили?

– На топоре следы засохшей грязи, – сообщил Стас. – И на пальто куклы тоже.

– Нехорошо подслушивать чужие разговоры, – покачал головой шериф. – И топор вы зря схватили. На нем могли остаться отпечатки пальцев.

– Но это ведь еще не орудие преступления, – сказал Тимофей.

– И надеюсь, никогда им не станет.

Мезенцев аккуратно взял топор из рук Стаса и повесил его на стенд. Затем осмотрел белое пальто куклы Ангелины.

– Что скажете, шериф? – осведомилась Луиза. – Кого видел Влад Пивоваров?

– По городу бродит восковая кукла с топором в руке? – произнес Стас. – У меня аж мурашки по телу.

– Не говорите глупостей, – хмуро сказал Мезенцев. – Владу просто приснилось.

– Но откуда тогда взялась эта грязь на рукояти и на пальто? – спросил Тимофей.

– Вы же не думаете, что восковая фигура и впрямь разгуливает ночью по Клыково? – усмехнулся шериф.