Стояла весна, и тёплый воздух был пропитан ароматами свежей зелени и цветов, выставленных в лавках, высаженных в клумбах и – непременно – на каждом из многочисленных ажурных балкончиков парижских домов. То ли под влиянием роскошной, столь несвойственной российским вёснам погоды, то ли от пресловутого весеннего настроения, – прозаически объясняемого медициной изменениями гормонального фона, – ощущение совершенного счастья, и без того не покидавшее её всё это время, перешло в настоящую эйфорию.

Марта присела на скамейке с книгой о Монмартре. Проходивший мимо пожилой мужчина, остановившись, заговорил с ней. Его потёртый, но чистый плащ вкупе с таким же видавшим виды шарфом невольно создали в глазах Марты образ художника – чуточку сумасшедшего и очаровательного.

– У вас такой счастливый вид, мадам, – улыбнулся он. – Знаете, мне почему-то кажется, что вы откуда-то приехали.

– А что – парижанкам не свойственен счастливый вид? – заняла оборонительную позицию Марта.

– О нет, не поэтому, – запротестовал старик. – Просто я уже почти пятьдесят лет живу в Париже и всегда, сам не знаю, по каким приметам, могу сказать, давно ли человек здесь.

Его едва уловимый акцент показался Марте знакомым.

– Вы из Италии? – улыбнулась она в ответ.

– Это поразительно! – восхитился мужчина. – Вы так сразу догадались! Уже тысячу лет никто и не сомневается, что я – коренной парижанин.

– Я услышала лёгкий акцент… – Марта не была уверена, допустимо ли говорить подобные вещи. – Ну и внешне вы всё-таки похожи на итальянца, – добавила она дружески и чуть задорно. Он и в самом деле был на него похож.

Мужчина присел с ней рядом, они разговорились. Фабио – так его звали – рассказал, как, будучи ещё совсем молодым парнем, приехал в Париж. Здесь жили его родственники – брат тогда держал ресторанчик на Монмартре, на пару с приятелем. Приятелем же был ни кто иной, как родной брат ставшей впоследствии знаменитой певицы Далиды. Роскошная красавица, любившая пошутить и посмеяться, она, несмотря на свою популярность, оставалась верна старым друзьям и традициям, следуя одной из которых, они все время от времени собирались вечером в их ресторане на по-итальянски шумные ужины.

Марта уже успела побывать на кладбище Монмартра – по непонятным причинам старые кладбища притягивали её не меньше, чем других – картины, модные магазины или ночные клубы. Они бродили с Марком между могил, почти сплошь принадлежащих знаменитым, а то и великим людям двух прошедших веков. О ком-то из них Марта читала или слышала, о ком-то – нет, и Марк рассказывал ей обо всех похороненных там актёрах и режиссёрах, художниках, писателях – там покоились почти сплошь люди искусства.

О Далиде Марта почти ничего не знала, но её могила поразила: памятник в полный рост, почти в натуральную величину. Ещё молодая, потрясающе красивая даже в бронзе, богатая, знаменитая, любимая публикой – чего же ей не хватало до такой степени, что жизнь, которой, глядя со стороны, мог бы только позавидовать практически любой, стала ей в тягость?

– Ты не задумывался, – спросила она тогда у Марка, – почему так много знаменитых людей завершают жизнь самоубийством?

– Ну не так уж и много, – ответил тот. – Наверное, это только кажется, что много – ведь они все на виду… Что ж, возможно, это не так уж и хорошо, как принято думать – иметь всё и сразу… для кого-то… Ну и, пожалуй, главное – это старая, как мир, мораль, что для счастья, как ни крути, одних лишь материальных благ – недостаточно. Общественность пожимает плечами всякий раз, когда слышит, что кто-то из «избранников судьбы» решился свести счёты с жизнью, полагая, что слава и деньги – это нечто вроде путёвки в жизнь по системе «всё включено». И никто не вспоминает фразу Мэрилин Монро: «Любовь миллионов не греет в одинокой постели».

– Ты думаешь, всё дело – в любви?

– Во всяком случае, в чём-то, что и в самом деле нельзя купить ни за какие деньги. Любовь, искренняя дружба – словом, некая глубокая духовная близость, в которой человек, развитый умственно и духовно, всегда ощущает потребность.

– Ну за очень большие деньги кому-то удаётся купить и это…

– Разумеется, можно и купить, но всё равно это будет лишь качественная имитация – не более. И примеров – предостаточно.

И вот – надо же такому случиться – Марта встретила человека, близко знавшего одного из этих «баловней судьбы». А тем временем общительный и словоохотливый итальянец, узнав, что она и правда совсем недавно в Париже, рассказывал ей и о Далиде, и о Монмартре, и о себе. Он повёл её по бегущим вверх и вниз улочкам знаменитого холма, показав между тем и знаменитый дом Далиды, и бывший ресторан, о котором шла речь, и другие места, так или иначе связанные с его жизнью, и свой дом.

– Хотите взглянуть, как я живу? – предложил он.

Марта смутилась: удобно ли идти в гости к незнакомому мужчине, пусть и очевидно не имевшего в виду ничего другого, кроме как познакомить очаровательную иностранку с жизнью простых французов? И, то ли из-за нежелания причинить неудобство своим визитом, то ли из-за природной сдержанности и стеснительности – она вежливо отказалась, сославшись на отсутствие времени. Простились на том, что Марта позвонит ему, – Фабио оставил ей свою визитную карточку, – и они договорятся о новой встрече. Но она так и не позвонила, сама не зная – почему. Тем не менее, Марта часто вспоминала и весёлого итальянца, и ту небольшую, но такую интересную в своей уникальности экскурсию, что он для неё провел. И всякий раз, оказываясь на холме, она непроизвольно искала глазами в толпе прохожих седовласого старика в очках и потёртом плаще.

Марта услышала, как открылась входная дверь, – Марк пришёл домой. Почти машинально она бросила взгляд на часы – девять. Она решила не подавать виду, что огорчена одиноким воскресеньем; в конце концов, это всё равно ничего не даст – и, улыбаясь, поспешила в прихожую встречать мужа.

– Привет, дорогой, – обняла она его. Он обнял её в ответ и в этот момент все её огорчение и тоска растворились в приливе нежности. Едва ли не вздрогнув, как от боли, Марта остро ощутила счастье этой минуты. (Много ли нужно для счастья?..)

– Я приготовила ужин – всё то, что ты любишь.

Они вместе прошли в комнату.

– Спасибо, милая, я не голоден.

– Я ничего не ела – ждала тебя… – Она изо всех сил старалась, чтобы в её тоне не просквозило и тени упрёка.

– Хорошо, я составлю тебе компанию, – улыбнулся Марк. – А ты, тем временем, расскажешь, как прошёл твой день. Надеюсь, не скучала? В Париже есть, чем заняться.

– «Париж – это единственный город в мире, где можно прекрасно проводить время, ничем не занимаясь» – помнишь?

– Угу… – Марк дружелюбно хмыкнул, но было видно, что его мысли уже унеслись куда-то далеко из этой комнаты.

«О чём он думает? – грустно вздохнула Марта. – Если у него какие-то неприятности, то почему не поделится со мной?» Но вслух лишь произнесла: