Ждать пришлось долго, Павлик появился около полуночи. Явыскочил из машины и перехватил его у подъезда.

- Здравствуй, ты меня помнишь? Я ваш участковый,капитан Дорошин.

- Помню, - ответил он хмуро.

- Пять минут есть? Поговорить надо.

- О чем говорить-то? После одиннадцати вечера не имеетеправа…

- Так тебя до одиннадцати и дома-то нет, как же с тобойговорить? - возразил я. - Да ты не переживай, я много времени не отниму.Понимаешь, я тут подвалы в вашем доме осматривал, ну там на предметпредотвращения терактов и все такое, и мне там кое-что не понравилось.

- Ну? А я при чем?

- Да ни при чем ты, успокойся. Но вопросы-то я могутебе задать?

- Какие вопросы?

- Понимаешь, я в электронике ни бум-бум. Там какая-тоаппаратура непонятная, может, совсем безвредная, а может, и нет, черт ееразберет. Когда я у тебя дома был, я заметил, что у тебя стоит навороченныйкомпьютер, вот я и подумал, что ты наверняка лучше меня разбираешься в железе,ваше поколение этому еще в школе учат, а мы-то самоучки, только на уровнетупого пользователя что-то понимаем. Дом у вас новый, народу пока живет мало, исреди всех, кого я здесь знаю, продвинутых пользователей, кроме тебя, нет. Нукак, поможешь?

- А чего надо-то?

- Надо пойти со мной в подвал и посмотреть, что там зааппаратура стоит, всего-то делов.

- А чего вы своих спецов не вызвали?

- Да где ж я тебе их найду в такое время? - рассмеялсяя. - Я вечером плановый осмотр проводил, как положено, а у них рабочий день дошести часов. Вот и решил тебя дождаться.

Туфта, которую я гнал без зазрения совести, могла бы вызватьу мало-мальски разумного человека массу вопросов, но Павлик, судя по всему, былто ли излишне доверчив, то ли глуп, то ли просто еще очень молод. Одним словом,он поверил. И пошел со мной в подвал.

Остальное было делом техники. Я не хотел его бить и вообщеприменять какую бы то ни было силу. Бью я только алкашей, и то не всех, а лишьтех, кто обирает собственные семьи, избивает женщин и детишек и измывается надпрестарелыми родителями. Есть еще отдельные категории граждан, которым я принеобходимости заламываю руки или накатываю в пятак, но Павлик Анташев к ним неотносился; Его я собирался только напугать. Но напугать сильно.

Подвал я выбирал любовно и тщательно, поэтому Павлику сталоне по себе cразу же, едва он оказался в слабо освещенном помещении, заполненномнепонятного назначения трубами и всяческими агрегатами. Минуты три ушло на то,чтобы он понял, что хочет как можно быстрее отсюда уйти, еще пять минутпонадобилось на то, чтобы Павлик осознал, что не уйдет до тех пор, пока неответит на мои вопросы. Еще пара минут была потрачена на обдумываниеперспективы остаться в подвале на неопределенный срок в случае категорическогоотказа «сотрудничать». Я и пальцем к нему не прикоснулся, просто сам подвал былуж очень выразительным, а я старался быть вежливым, но убедительным. В итоге яполучил то, что хотел.

Павел действительно был возле театра примерно за полчаса доубийства. Он следил за Аллой, причем занимался этим около трех месяцев. Онпоставил своей задачей доказать, что Алла не хранит верность своему мужу, иразоблачить изменницу. Зачем? Да все просто: из-за денег. Мать, МаринаГригорьевна, не жалела денег на то, чтобы купить сыну квартиру, одевала ею вдорогие шмотки, оплачивала его обучение в институте, то есть щедро тратилась нато, что казалось ей самой нужным, но категорически отказывала сыну в суммах нарасходы, которые казались ей необязательными. Поскольку Павлик учился наплатном отделении, то никакой стипендии не получал, и ему приходилось клянчитьденьги даже на пиво, не говоря уже о посещениях ночных клубов, тратах надевушек, диски, такси и прочих расходах, неизбежно сопутствующих яркой инасыщенной жизни молодежи. А мама денег давала в обрез, только на самоенеобходимое. Тогда Павлик обратился к отцу, однако Анташев не больно-торасщедрился. То есть какую-то сумму дал, конечно, сын же все-таки, но далеко нетакую, на которую Павлик рассчитывал. Через весьма короткое время папины деньгизакончились, и мальчик пришел снова. На этот раз Анташева дома не оказалось,зато была Алла, которая вполне внятно и не особо выбирая выражения объяснилаюноше, что просить денег у отца, к которому почти шесть лет не приходил и дажене звонил, не очень-то прилично, что в таком возрасте пора уже добывать напропитание самому, а не сидеть на шее у родителей, что у отца не так многоденег, он все-таки не миллионер, и тратить он их должен не на сына, который зашесть лет ни разу даже с днем рождения папу не поздравил, а на новую жену,которая отныне является для господина Анташева единственной отрадой, самымблизким человеком и вообще лучом света в темном царстве.

Павлик ушел глубоко оскорбленным. Из всего сказанного Аллойон сделал вывод: если доказать папе, что его новая жена недостойна его любви,что она мужа обманывает и вообще нехороший человек, то он отвернется от нее иприблизит к себе единственного сына. У мамы денег, конечно, достаточно, нодоговориться с ней невозможному нее какие-то застарелые представления о жизни,а папа, получив удар в спину от Аллы, снова проникнется любовью к Павлику иначнет всячески его баловать и осыпать разнообразными благами. Хоть эта сукаАлла и сказала, что отец - не миллионер и денег у него не так много, Павликточно знал, что их в любом случае больше, чем у матери, и если удастся хотя бычастично воссоединить семью, то он, Павлик, снова окажется в полном финансовомшоколаде.

Вот такими соображениями он и руководствовался, когда началследить за Аллой. Делал он это не систематически, а так, от случая к случаю,потому что надо же было и в институт хоть иногда ходить, и вообще на тотальнуюслежку деньги нужны, без денег ни такси взять, ни в казино войти следом заАллой, ни даже в ресторан. В день убийства ему удалось сесть Алле на хвост,когда она направлялась в театр, и Павлик решил дождаться окончания спектакля ипосмотреть, с кем она выйдет. Может, ему наконец повезет, и окажется, что Аллаходила в театр с любовником. Но ему не повезло, потому что его заметил КоляКузнецов, водитель-охранник, который знал Павлика. Коля вышел и строго спросил,что парень здесь делает. Павлик промямлил что-то насчет того, что случайно мимопроходил, и почел за благо ретироваться. Вот, собственно, и все.

- А ты что, на самом деле шесть лет с отцом невстречался? - удивился я.

- Да ну вы что… Встречался, конечно. Сука Алка имела ввиду, что я сам, по своей инициативе не приходил и не звонил. А так-то отец всевремя то за город меня возил, то в клуб, то на футбол. Когда я в институтпоступал, он вместе с матерью под дверьми стоял, переживал за меня.

- Чего ж ты сам ему не звонил и в гости не приходил?

- А зачем?

Павлик был искренне удивлен моим вопросом. Я счел за благопрекратить объяснения, потому что если человек не понимает, зачем нужновидеться с родителями или общаться с ними хотя бы по телефону, то все остальныеразговоры просто бессмысленны. Как ни отвратителен был мне Павлик Анташев, но яему поверил. Он говорил правду. Он просто следил за Аллой, желая уличить ее всупружеской неверности, и никакого отношения к ее убийству он не имеет. Хотя быпотому, что у него нет денег, чтобы нанять дорогого киллера, а киллер, судя похладнокровию и точности прицельной стрельбы, был не из дешевых. Если бы уПавлика было столько денег, сколько стоит наем киллера такого класса, ему небыло бы ни малейшей нужды убивать Аллу Сороченко. Вот вам и весь сказ.