* * *

Затвор щелкнул, и дверь камеры со скрипом открылась. Свет из коридора ударил Вадиму в глаза. Он сбросил ноги со скамейки и встал.

– Выходи.

Он вышел в коридор. Ему уже не хотелось качать свои права и бить себя в грудь. Пара дней в темной клетке размером с деревенский сортир быстро приводят к смирению и покою. От яркого света приходилось щуриться. Его провели мимо дежурной части и сопроводили на второй этаж, где располагались кабинеты начальства. Иначе и быть не могло. Дежурный разбирается только со шпаной, а ему предстоит серьезный процесс, изолятор, следователи и адвокаты. И никто из них ему не поверит. Эту партию он проиграл, а помог ему в этом Женечка Метелкин. Без его усердия сыскари не смогли бы вычислить Журавлева. Он знал методы их работы и мог бы водить за нос ментов столько, сколько ему надо, пока сам не поставил бы в этом деле точку.

– Стой.

Конвоир постучал в кабинет с табличкой «Начальник отделения». Заглянув внутрь кабинета, он спросил:

– Можно заводить?

– Давай.

Журавлев вошел в кабинет, и дверь за ним закрылась. За длинным столом, накрытым зеленым сукном, сидели трое мужчин. Все в форме. Он знал только одного. Майор Марецкий сидел слева, подполковник справа, а полковник в центре.

– Присаживайтесь, Вадим Сергеевич. Будем совместно решать наши проблемы, – предложил полковник.

Журавлев взял стул, поставил посреди комнаты спинкой вперед и оседлал его, будто коня.

– Слушаю вас, – раздался хрип из его горла, и он сам не узнал собственного голоса.

– Я из главного управления внутренних дел, заместитель начальника по оперативной работе. Моя фамилия Скороходов, зовут Валерий Игнатьевич. Для начала я введу вас в курс дела. Вы подозревались в убийстве двух женщин. Все улики говорили о вашей причастности к этим преступлениям. Однако среди нас нашелся сотрудник, который не верил даже прямым доказательствам. Майор Марецкий знаком с вами с детства и был убежден в том, что вы невиновны. Ему удалось это доказать, создав вам алиби. Пусть он действовал незаконным путем и не теми методами, но, надеюсь, вы его извините. Вы были задержаны и помещены в камеру временного содержания. В то же время в вашей квартире появился наш сотрудник, а машина, принадлежащая вам, поставлена во дворе под окнами. Несмотря на то что мы имеем дело с очень опытным преступником, он все же клюнул на приманку и сделал вывод, что вы на свободе. Вчера он совершил новое убийство, дерзкое, изощренное и наглое, чуть ли не на глазах у оперативников. Действует он вместе с сообщницей. Теперь у нас есть ее отпечатки пальцев.

Им удалось собрать в квартире Антонины Зайцевой еще двух женщин – Веронику Уварову и Галину Ростоцкую. Все женщины застрелены из нагана вашего отца. Убийца успел побывать у вас дома и взять все необходимое для того, чтобы очередной раз ввести следствие в заблуждение. На месте происшествия найдено оружие с самодельным глушителем, следы от ваших ботинок и фотографии. Преступникам удалось скрыться. Если бы в это время вы оставались на свободе, то вопрос о вашей причастности к очередному преступлению ни у кого не вызвал бы сомнений. Боюсь, в этом случае отвести от вас подозрение было бы очень сложно или даже невозможно. Проблему решил майор Марецкий. Разумеется, он получит взыскание за произвол, однако не дал увести расследование по ложному следу.

Теперь перед нами стоит новая задача: как и каким образом остановить серию убийств, после того как мы вас освободим. Я не уверен в том, что мы поймаем преступника в считанные дни. У него широкий выбор для маневра. Двадцать три потенциальные жертвы с неуправляемым характером. Ко всем подхода не найдешь, а сказать им правду мы не имеем права. Информация может дойти до убийцы или его сообщницы. Какие будут предложения?

Журавлев откашлялся.

– Я так думаю, что некий господин Метелкин уже высказал мое предложение майору Марецкому. Необходимо устроить мои похороны. Кто-то из сообщников убийцы обязательно придет убедиться в моей гибели. Прощание с телом нужно организовать в зале крематория, где установить видеокамеры. Появление чужого лица будет подтверждением. Необходимо заранее известить только самых близких, а их у меня нет. Значит, роль родственников сыграют ваши люди, одетые в штатское. Волокиты много, но цель оправдывает средства. Убийства прекратятся. А потом действуйте по своему усмотрению. Что касается меня, то я умею менять внешность до неузнаваемости и просто уеду из Москвы на то время, пока вы будете заниматься розыском. Полковник немного помолчал.

– Вы правы. Я уже слышал о вашем предложении. Очень неординарный ход. Пожалуй, стоит рискнуть. Надеюсь, руководство примет это предложение.

– А вы возьмите мою голову для убедительности. Через день она будет лежать у вас на столе в шляпной коробке. Макияж я тоже возьму на себя. А вы позаботьтесь о документах и об организации похорон.

– Хорошо, вы свободны. Извините за доставленные неудобства. Постарайтесь не появляться в тех местах, где вас знают и где может вас увидеть убийца. Его надо ввести в некоторое замешательство. Он не должен знать, что вы на свободе. То ли спрятались, то ли уехали из города, а может быть, специально проводите время на людях, чтобы иметь твердое алиби. А мы будем делать вид, что ведем активные поиски Вадима Журавлева.

– Согласен. Задачи поставлены, будем выполнять.

Вадим встал.

После долгого молчания Марецкий подал голос:

– Твоя машина стоит во дворе. Ключи в зажигании. Номер мы тебе поменяли на всякий случай.

– Спасибо за очередную заботу, товарищ майор.

* * *

Разговор проходил на даче в Салтыковке – той, что Крылов называл резервным объектом. Все дачи в Подмосковье покупались на подложные имена. Престарелых отставных офицеров обеспечивали временными доплатами к пенсии, и они соглашались проводить торговые сделки и покупать на свои имена недвижимость. Таких дач имелось шесть, пользовались, как правило, двумя, остальные стояли на консервации. Никто там не жил, кроме Ингрид, которая никогда не появлялась на фирме и в Москву выезжала только по мере необходимости.

Сегодня сюда приехал Шефнер. В последнее время по настоянию Крылова принимались самые серьезные меры предосторожности, так что шефу фирмы пришлось добираться до места больше часа, в то время как хватило бы и сорока минут. Он садился в одну машину и после нескольких хитроумных петель по московским переулкам пересаживался в другую, в результате до дачи он добрался а на пятой. Все машины имели тонированные стекла, кроме последней. Приезжать в деревню на «мерседесе» – значит привлекать к себе внимание. Так что к калитке он подъезжал на запыленном сером «москвиче».

Шефа ждали к обеду, стол был уже накрыт. Учитывая занятость хозяина, разговор намечалось провести во время трапезы. Посторонних не было. Когда приезжал Шефнер, Ингрид отпускала свою экономку и повариху домой к внукам и хозяйничала сама. Впрочем, предосторожность излишняя, так как пожилая прислуга была глухонемой, а они разговаривали по-немецки, в том числе и Крылов. В Москве, и тем более на фирме, он себе этого позволить не мог.