Куда они летят? Курмо в самом деле появится там? Он так запросто найдёт дорогу к ней? Во всяком случае, именно такой, похоже, у этих типов план. От неё им ничего не надо, её используют исключительно как приманку.

И тут фрау Тоссило сделала то, чего не следовало делать. Она мысленно обратилась к Курмо, заклиная его не прилетать. Она умоляла его остаться там, где он был. Фрау Тоссило не представляла, как у Курмо от этого разрывается сердце. Она не догадывалась, что её пылкие мольбы стократно усилили стремление дракона лететь к ней как можно быстрее.

* * *

Фрау Тоссило, должно быть, уснула. Когда кто-то, слегка коснувшись её руки, крикнул: «Эй, просыпайтесь!», уже рассвело и вертолёт где-то приземлился. Мягко светило солнце. Незнакомка в чёрном исчезла. Резинки тоже.

Её разбудил какой-то молодой человек. Джинсы, простая рубашка, волосы собраны в хвост. В принципе, выглядел вполне приятно. Он любезно помог фрау Тоссило выбраться из вертолёта. Они приземлилась на площади, выложенной зеленоватой брусчаткой и окружённой огромными белыми бетонными зданиями со стеклянными фасадами. В центре площади на лёгком утреннем ветерке развевались белые флаги с чёрным логотипом. Он выглядел как две массивные башни, у каждой из которых не хватало наверху четверти окружности. «Похоже на чёрный жилет», – подумала фрау Тоссило. Где она? Что это за место? Терминал? Кампус? Но наверняка заброшенный. Во всяком случае, людей здесь вроде не видно. Только флаги и подстриженные деревья. Раздалось тихое поскрипывание. Фрау Тоссило обернулась. В их сторону скользил белый блестящий шаттл без водителя. Почти бесшумно, да он практически парил. Затем он внезапно набрал скорость, плавно объехал их и наконец остановился вдалеке от них перед одним из импозантных зданий. На брусчатке отобразилась дорожка, и шаттл выплюнул небольшую группу людей в костюмах. Так, значит, люди всё-таки есть.

– Пойдёмте лучше пешком, – дружелюбно предложил молодой человек и побрёл прочь. – Немного движения несомненно пойдёт вам на пользу.

«Он совсем не обращается со мной как с заключённой», – отметила фрау Тоссило и тут же начала как можно незаметнее осматриваться по сторонам, чтобы обнаружить способ сбежать отсюда.

Насколько она сумела заметить, территорию со всех сторон огораживал высокий стальной забор. Вдалеке виднелись ворота со шлагбаумом. Рядом – пост охраны.

– Может, хотите кофе? – Молодой человек остановился.

Растерянно кивнув, фрау Тоссило принялась выискивать в стальном заборе какой-нибудь проём.

– Тогда пойдёмте.

Они подошли к зданию, дверью которому служил огромный белый экран. На нём мелькали разноцветные пятна. Дверь бесшумно распахнулась, будто безмолвный зев. За ней располагался серый коридор. По нему ездил белый блестящий робот-уборщик, протирая безупречно чистый пол.

– Заходите, – улыбнулся молодой человек. – Вам здесь ничего не грозит.

Сбоку открылась дверь, и из неё вышла хорошенькая девушка в костюме цвета слоновой кости. Она несла серебряный поднос с двумя белыми чашками дымящегося кофе.

– Молоко и сахар? – обратилась она к фрау Тоссило.

Девушка тоже казалась в высшей степени дружелюбной. «Это наверняка такая тактика, – подумала фрау Тоссило, – я на это не куплюсь».

– Чёрный! – рявкнула она, хотя любила пить кофе с молоком.

Она где-то читала, что к людям, пьющим чёрный кофе, относятся с бо́льшим уважением. Именно этого ей сейчас хотелось. Она твёрдо решила, что не позволит ни запугать себя, ни обвести вокруг пальца притворным дружелюбием.

Молодой человек взял поднос и, протянув фрау Тоссило чашку, направился дальше.

– Где мы? – Фрау Тоссило пригубила горький и слишком горячий кофе.

– В одном из наших кампусов. Пойдёмте, уже недалеко, – ответил молодой человек, не оборачиваясь.

Он вошёл в просторный лифт. Фрау Тоссило последовала за ним, злясь на себя. Почему она так послушна, словно кроткая овечка? Ей нужно уносить отсюда ноги!

– В одном из ваших кампусов, ага. Я имела в виду, где мы конкретно: в каком городе или в какой стране, и так далее. Просветите меня.

Лифт поехал. Вниз. Молодой человек вытащил какой-то прибор и провёл по нему пальцами. Затем ненадолго поднёс ко лбу.

Эта манипуляция показалась фрау Тоссило знакомой. Она это уже однажды видела, но не могла вспомнить, где и когда.

– Послушайте, я хочу знать, что здесь, собственно, происходит. Вы кажетесь вполне разумным, – предприняла она ещё одну попытку.

Двери лифта открылись. У фрау Тоссило перехватило дыхание. Перед ней раскинулось тёмное каменное плато, а посередине него – комната, наполненная золотистым светом. Нет, не комната. Большой стеклянный куб, а внутри – фикус, пушистый ковёр, застеклённый шкафчик с разноцветными флакончиками лака для ногтей и большая кровать с фиолетовой простынёй. Золотистый свет был похож на солнечный, хотя он явно не мог сюда проникнуть.

Взгляд фрау Тоссило скользнул по скалистым стенам: по ним кое-где струилась зелёная зацветшая вода. А высоко наверху она увидела тёмные чугунные плиты, между которыми зияло небольшое квадратное отверстие, открывающее вид на кусочек неба.

– Это, может, прозвучит немного странно, – сказал молодой человек, вталкивая ошарашенную фрау Тоссило в стеклянную тюрьму, – но я желаю вам приятно провести здесь время. Не принимайте это на свой счёт. Как только дракон будет успешно отчуждён, вы сможете вернуться домой.

– Что вы себе позволяете?! Успешно отчуждён! У вас, похоже, не все дома! – фыркнула фрау Тоссило.

– Само собой, мы возместим убытки. Я должен идти. Кто-то из руководства обязательно придёт позднее, чтобы лично всё с вами обсудить. До свидания.

Взбешённая фрау Тоссило шагнула к нему, но тут перед её носом закрылась толстая стеклянная дверь. Она в ярости ударила по ней кулаком. Но молодой человек даже не повернулся, чтобы взглянуть на неё, когда снова вошёл в необычный лифт. Теперь она осталась одна.

– Я не понимаю, Сарвас, почему дракона до сих пор нет! Как только человек, к которому он привязан, в течение нескольких часов находится гораздо дальше, чем обычно, у дракона возникает непреодолимая тяга к нему! Вы нас в этом заверили. Ну, и где он?

Пепельный блондин с тонкими губами упёрся руками в сверкающий белизной стол. Он с раздражением смотрел на щуплого человечка, практически утонувшего в чёрном кожаном вращающемся кресле. Тот не двигался. И молчал. Только на какую-то долю секунды его пальцы сжались.

– Послушайте, шерп Сарвас, я с вами разговариваю! Я спросил, что случилось с этой проклятой тягой к объекту привязанности?

Щуплый что-то пробормотал. Его рука порывисто поднялась к шее, замерла там на несколько секунд и опять упала на бедро. Он снова сидел неподвижно, словно ничего не происходит или, наоборот, – потому что ему приходится держать ухо востро. Как будто малейшее его движение могло спровоцировать какую-то опасную ситуацию или привлечь нежелательное внимание. Он осторожно полез в карман изношенной коричневой куртки, выудил что-то из него и протянул тонкогубому карамельку в розовом фантике.