– Кажется, это были пустые слова.

Услышав ее, Бимардер воскликнул:

– Не были и не будут! – и быстро взобрался к окну.

Аония сразу узнала его и, едва он захотел заговорить с ней, как она сказала:

– Говорите тихо или вы меня погубите!

Но тут расплакалась малышка, и няня встала, чтобы ее успокоить, и стала напевать ей колыбельную, но, поскольку та не умолкала, няня проговорила:

– Пойду за огнем, а то ребенок что-то чувствует. Она открыла дверь спальни и направилась за огнём в комнату к другим женщинам.

Аония, видя, что ей ничего более не остается, кроме как спуститься, притом побыстрее, приблизилась к дереву, говоря:

– Уходите, нам больше нельзя быть вместе.

– Я не могу, – отвечал Бимардер, – уйти от вас просто так.

Тут от волнения он лишился речи.

Ей стало его жалко, и прежде чем опустить занавеску, она решила проявить к нему внимание и сказала:

По тому, на что я пошла во имя вас, вы можете судить о том, что бы я могла вам сказать. Простите меня, мне не остается ничего другого, как опустить эту занавеску.

Что она и сделала, да так быстро, что вошедшая в комнату няня увидела ее уже в постели.

Глава XXVI

О том, как Бимардер заснул у слухового окна и во сне свалился наземь

Бимардер же до утра просидел у слухового окна и все размышлял о словах Аонии и о том, с каким видом они были ею сказаны. И в этих размышлениях потерял представление о времени.

Но поскольку он не спал в течение предыдущих суток, то, хотя он теперь и лишился части своих забот (от чего, впрочем, любовь его к Аонии не уменьшилась), то отчасти усталый, отчасти довольный заснул и во сне свалился с дерева.

Упав, он оцарапал лицо о стену, и эти царапины потом долго не могли зажить. Но великие предприятия всегда заканчиваются, как вы еще увидите, великими несчастьями, ибо Бимардер должен был воспринять это падение как предзнаменование, но по воле судьбы этого не случилось.

Глава XXVII

О том, как няня услышала ночью шум от падения Бимардера и что она по этому поводу предприняла днем

Но говорят, что няня, которой малышка не давала спать, услышала шум от падения Бимардера. Услышала его и Аония и сразу испугалась, но в присутствии няни сделала вид, что спит, ибо больше ей не доверяла.

Та же, напротив, перестала думать об Аонии и заподозрила нечто совсем другое; она решила, что это какое-то темное дело, на которое люди решаются ночью, так как прекрасно знала, что ночью человек становится смелее.

Еще до рассвета она прогулялась за домом и нашла следы от падения Бимардера. Она тут же приказала замуровать слуховое окно и рассказала обо всем Аонии; та выслушала это сообщение с чувством горечи в душе, и ей стоило больших усилий скрыть свою печаль, чем пережить это известие, потому что переживания зависели от ее собственных склонностей, а известие, напротив, никак не согласовывалось с ними. Но когда Аония лишилась этой возможности видеться с возлюбленным, она решила искать другую, более надежную. Она позвала одну из служанок, женщину по имени Инеш, очень сведущую и способную хранить тайны, и, умоляя ее никому ничего не говорить, раскрыла ей свое сердце и попросила ее узнать, не ходит ли еще по берегу реки пастух с флейтой, и если нет, то узнать у кого-либо еще из пастухов, как его найти.

Так Инеш и поступила. И узнала, что он лежит больной неподалеку, в хижине в горах, где жили жена и дети главного пастуха.

И тогда, взяв с собой одного из слуг, Инеш решила пойти туда, потому что чувствовала, что Аония уже не сможет прожить без Бимардера. Когда она приблизилась к горам, то спросила о пастухе с флейтой, и ей показали крытую соломой пристройку к хижине, где он находился.

Инеш смогла остаться с Бимардером наедине и тут же объяснила ему цель своего посещения. Бимардер сразу же ей поверил, ибо она была женщиной, и уронил на свою убогую постель несколько слезинок, вызванных великой радостью и великой болью, а может быть, и обеими вместе, что убедило Инеш в его великой любви к Аонии и о чем она не преминула рассказать своей госпоже.

Она пробыла возле Бимардера немало времени, и он поведал ей, как началась его любовь. И Инеш так надолго задержалась возле него, что, будь это в другом месте, их уже бы заподозрили в чем-либо предосудительном, но здесь, в горах, подозревать было некому и не в чем. Так или иначе, они не успели поговорить обо всем, о чем им хотелось, из-за слуги, приведенного с собою Инеш.

Когда она вернулась к Аонии, то обо всем ей рассказала.

Глава XXVIII

О том, как, пока Бимардер выздоравливал, Аония нашла способ с ним увидеться

Случилось так, что неподалеку был храм, построенный в честь одной отмеченной многими добродетелями святой, и туда совершались паломничества; на следующий день, в канун ее праздника, няня и несколько служанок вознамерились туда отправиться.

Ламентор разрешил и Аонии пойти с ними, что она и сделала. Когда они подошли к горам, в которых находился домик главного пастуха, Инеш указала на него Аонии. Поскольку план действий был продуман заранее, Аония сразу же сказалась уставшей. Няня тут же разрешила ей немного отдохнуть, но в тот раз ей не удалось уйти в хижину к Бимардеру. Туда пришлось отправить Инеш.

Но на обратном пути женщины задержались неподалеку от хижины, и Аония нашла предлог для того, чтобы вместе с Инеш пройти к Бимардеру. Когда они вошли, он лежал лицом к стене и плакал из-за того, что не увидел Аонии, когда она шла в святилище, ибо просто не знал о ее паломничестве, иначе бы он поднялся и подошел к окну. Он было подумал, что упустил ее из виду и на обратном пути, потому что беда одна не ходит, из-за чего в мире столько рыданий и слез.

Когда он услышал, что вошла Аония, он попытался сдержать свой плач и вздохи, но чувствовалось, что это ему стоит больших усилий.

Тогда Аония остановилась, чтобы понять, что с ним происходит, а он стал рыдать еще сильнее от тяжких дум, пришедших ему в голову. Тут Аония уселась на край его убогой постели,