а одетый в безупречный френч капитан воздушного судна частенько наведывался в зал, чтобы пообщаться с пассажирами и объявить о взлете, приземлении или других новостях полета.

Военные же цеппелины и вовсе были размером с небольшой городок, изысканностью отделки не обременялись, зато несли на борту такой запас бомб и огневой смеси, что единым ударом могли истреблять целые армии.

Были также и легкие летательные аппараты, имеющие крылья как у птиц и использовавшие подъемную силу крыла для полета. Их обычно запускали с летящих цеппелинов; отделившись от дирижабля, они могли продолжать управляемый полет на десятки километров и бесшумно приземляться на небольшие площадки в тылу противника.

То, что находилось сейчас перед ним больше походило на передвижную помойку, чем на аппарат способный летать по воздуху.

— Ну же, господа, время не ждет! — нетерпеливо крикнул им граф, и подлый Карачун буквально пинком загнал рысь в чрево адской машины.

Морщась от фантомной боли чуть ниже копчика и мысленно проклиная енота, в отсек полез и Рэйс. С отвратительным скрежетом и шипением створка-люк поползла вверх, запечатывая их в железном ящике, а довольный произведенным эффектом граф несколько раз ударил лапой по перегородке кабины пилота и выкрикнул в переговорное окно команду на взлет.

Дальнейшее заставило Рэйса сначала распластать рысь на полу чертового корабля, а затем и самому что есть силы вцепиться в какой-то кронштейн, торчащий из стенки: бешено заревели двигатели и по всему корпусу пошла сильная вибрация. Несколько секунд Рэйс с ужасом смотрел, как корчится в конвульсиях металл обшивки, пока наконец посудина не подпрыгнула, и оглушительно гудя двигателями, взмыла вверх, впечатав пассажиров задницами в сиденья.

Флайер продолжало потряхивать, двигатели надсадно завывали, выбрасывая в атмосферу две жирные струи черной копоти. В салоне стало ощутимо холодно, даже морозно. Кто бы не создал это летающее ведро, судя по явно самодельным лавкам вдоль бортов и полному отсутствию какой-либо теплоизоляции, он явно не закладывал в него функцию перевозки пассажиров. По всей видимости, это детище научной мысли создавалось в похмельном бреду с единственным, но очень горячим желанием скорейшей смерти заказчику данной конструкции.

Граф со своей командой предусмотрительно захватили с собой утепленные накидки, на металлический пол были уложены несколько шкур. Карачун, как показалось Рэйсу, на холод вообще не обратил никакого внимания, и занялся своим излюбленным делом — развалившись сразу на несколько свободных сидений он отвернулся носом к стенке и почти сразу уснул. Граф со слугой о чем-то негромко переговаривались, хотя Рэйс отчаянно не понимал, как можно что-то услышать сквозь постоянный гул, который напрочь закладывал уши. Маг отвернулся к окну и принялся разглядывать проплывающий далеко внизу лес. Свою иллюзию он переместил с пола на сидения и обездвижил, экономя свои силы. Пусть все думают, что он тоже спит.

А посмотреть за окном было на что — проплывающие внизу зеленые пятна леса сменялись на ровные желтые квадраты полей или черные отрезки вспаханной земли. Впервые он видел этот мир с высоты птичьего полета, и чтобы отвлечься от тревожных раздумий по поводу прочности летающего корыта, начал составлять в голове карту графских земель.

* * *

— Видишь что-нибудь странное? — Карачун деловито ковырялся длинной палкой в здоровенной, заполненной козьими останками яме на дне оврага.

— Конечно вижу! Двух дебилов, пристально изучающих дерьмо, — вместо рыси ответил голос где-то слева от енота, — Какого хрена? Мы следы вокруг искать должны. Или ты решил, что те, кто перебил этих коз тут же рядом и полегли, надышавшись местных благовоний?

Когда флайер совершил посадку, а на деле просто свалился брюхом на лужайку, граф покидать его отказался, и вместе с магами наружу выбрался только слуга, который указал направление для поисков, объяснив, что они ни за что не промахнутся. И действительно, ошибиться было невозможно; сваленная на дно неглубокого оврага огромная куча останков без проблем обнаруживалась на расстоянии нескольких сотен метров. Исключительно по запаху. Даже иллюзию пришлось сбросить; чувствительность рысьего нюха сыграла с магом злую шутку — воняло так, что заходящего с подветренной стороны Рэйса чуть не стошнило. Благо граф и его слуга остались вне прямой видимости.

— Что слышишь? — енот внезапно понял вверх один палец и навострил уши.

— Ничего я не слышу! — раздраженно прошипел Рэйс; одновременно закрывать нос и говорить было сложно, но он старался, — Только мухи жужжат. Фу, мерзость!

— Вот именно! Никого и ничего не слышно. Да на такое полчище мух должны были слететься все окрестные птицы. Да и сами останки лежат не тронутые. Куча халявного мяса лежит тут черт знает сколько времени, вкусненько так пованивая себе на солнышке, а вокруг ни одного падальщика! И я могу поспорить, что мы здесь даже следов их не найдем.

— И что это значит?

— Кабы я знал… — енот задумчиво покрутил головой и снова двинулся в обход по краю кучи, — Тут явно что-то не так. Зверье местное не само исчезло — его кто-то отпугнул. И вероятно, тот кто отпугнул — все еще здесь, не далеко.

— Карачун, а что это там граф про хамелеонов задвинул? — еще раз убедившись, что они ушли достаточно далеко, поинтересовался маг у енота.

— Есть такие существа. Хамелеоны. Это не отдельный вид, это что-то связанное с дефектами магии при рождении. У вполне себе нормальных оборотней может родиться детеныш, начисто лишенный магии. Просто его энергополе не способно взаимодействовать с материей мира. Считается, что такой дефект со временем приводит к сильнейшему расстройству личности и существо полностью теряет свою вторую, человеческую форму. Зато оно становится способным приобретать любую другую форму взамен утраченной. Хотя знавал я нескольких хамелеонов, и психами я бы их не назвал; довольно хитрые, расчетливые и на редкость уравновешенные существа. Но "исчадиями ада" их сделали страх и предрассудки остальных жителей Древа; хамелеонов боятся и ненавидят все. Практически на всем Древе, где существует разумная жизнь, они объявлены вне закона. Эти существа настолько искусно копируют не только внешность, но и личность своей жертвы, что распознать подлог практически невозможно. Также, что логично, они часто грешат окончательными убийствами, чтоб жертва не смогла вернуться и раскрыть подлог. За эти милые особенности Безликий Трибунал объявил на них повсеместную охоту. Любой житель Древа, встретивший на своем пути хамелеона или обладающий достаточными основаниями для подозрений, обязан незамедлительно доложить в местные органы и способствовать уничтожению "твари".

— А при чем здесь охота на ведьм? Это я, типа, ведьма?

— Имелся в виду кипиш, который здесь поднимется, узнай хоть кто-нибудь, что в этом мире появился хамелеон. Никто ведь не знает, сколько хамелеонов пришло