Поэтому я знала, что должна рассказать ему.

– Нам потребуется больше кекса для этого разговора.

Мама разбудила пса и поставила на пол, и Локи сразу же побежал к своей миске с водой. Она направилась к разделочному столу и вернулась оттуда с двумя огромными кусками для нас.

– Спасибо, мамуля, – чувствуя подступающие слезы, прошептала я.

Она потянулась и погладила мою щеку.

– Это еще не конец света. Да, это серьезное событие. И ответственное решение… Но каким бы оно ни было, это останется с тобой на всю жизнь.

У меня в горле образовался комок, который мешал говорить.

– Но независимо от того, что ты решишь и как поступишь, я не перестану любить тебя и всегда буду рядом, чтобы поддержать, – заявила она, и слезы наполнили мои глаза. – Если решишь, что не готова, я пройду через это вместе с тобой, если понадобится. А решишь оставить ребенка, я стану гордой и очень красивой бабушкой.

Я засмеялась, и слеза покатилась по моей щеке.

Мама поймала ее большим пальцем.

– Несмотря ни на что, знай, что я люблю тебя и горжусь тобой.

Я вернулась в Плимут-Митинг в воскресенье днем и хотя все еще сходила с ума из-за произошедшего, но уже воспринимала все получше. Поездка домой к маме оказалась отличной идеей.

Я провела всю субботу, свернувшись калачиком на диване. Мы ели, разговаривали, смотрели фильмы. Это помогло мне собраться с мыслями. А вечером, поедая мороженое, мы обсуждали… возможные варианты и последствия. Все это время меня грели ее слова. Независимо от того, какое я приму решение, она поддержит меня.

Хотя можно было поспорить, что, когда она провожала меня несколько часов назад с Локи на руках, в ее голове уже крутились ползунки.

В квартире оказалось холодно. Опустив рюкзак на кровать, я направилась к термостату в коридоре и прибавила температуру. Затем съела холодный сэндвич, который купила на обратном пути.

Расправившись с едой, взяла телефон и опустилась на диван. Скорее всего, Ник работал прошлой ночью. Я надеялась, что не разбужу его своим сообщением. Конечно, я могла и позвонить ему, но мы никогда не звонили друг другу, так что это показалось мне странным. К тому же меня не отпускал страх, что он не отстанет от меня, пока все не выспросит по телефону.

«Эй, не спишь?»

Отправив сообщение, я поморщилась, потому что жалкое «эй» совсем не подходило для новостей, которые мне предстояло ему рассказать. Через несколько секунд мне пришел ответ.

«Я уже думал, что разонравился тебе».

Видимо, он имел в виду то, что я так и не ответила на его сообщение. Только я собралась написать ему, как он меня опередил.

«Я не находил себе места».

Мои брови поползли на лоб.

Следом пришло еще одно сообщение: «Не спал, не ел».

– Какого… – прошептала я.

«Я так грустил. Даже побрился наголо».

Несколько секунд ничего не приходило, а потом: «Да я прикалываюсь, расслабься».

У меня вырвался нервный смешок.

«Неужели это прозвучало так жутко? Да, я не сплю. В чем дело?»

Я улыбнулась и покачала головой. Он был… Ник был сущим наказанием. Наконец я отправила ему сообщение.

«Мы можем увидеться сегодня?» А через мгновение добавила: «Это важно».

Ответ я получила только через несколько секунд.

«Конечно. Устроит, если я приеду к трем?»

Я ответила, что устроит, и следующих два часа нервно расхаживала по квартире. А когда он постучал в мою дверь в начале четвертого, чуть из кожи не выпрыгнула и, поспешив к двери, открыла ее.

Мы не виделись с Ником почти две недели, но казалось, словно встретились впервые. Темные волосы отросли и спадали на лоб, а концы слегка вились. В светло-зеленых глазах сияли симпатия и любопытство, когда он вглядывался в мое лицо, а улыбка больше напоминала ухмылку. Белый свитер обтягивал его широкие плечи, а когда я опустила глаза, заметила, насколько мускулистая у него грудь. Видимо, у него детально продуман план тренировок, чтобы не терять форму.

И я… носила его ребенка, хотя почти ничего о нем не знала.

Боже, это остудило лучше ледяной воды.

– Привет, – заходя в квартиру, сказал он. – Извини, что опоздал. На дороге авария, и пришлось постоять в пробке.

– Все в порядке. – Я закрыла дверь, стараясь игнорировать колотящееся сердце. – Будешь что-нибудь пить?

Он бросил на меня взгляд, наполненный любопытством.

– Давай. А что у тебя есть?

– Хм. Содовая. И апельсиновый сок. – Я подошла к холодильнику, жалея, что у меня не было чего-то покрепче для него. – И еще сладкий чай.

– Подойдет.

Я старалась вести себя непринужденно, пока наливала напиток.

– Ты работал вчера?

– Да.

Даже не глядя на него, я знала, что он стоял на пороге кухни и наблюдал за мной.

– Я отказался от одной смены и сейчас работаю с четверга по субботу.

– И тебе хватает заработка? – Я повернулась к нему и поняла, что зря спросила это. Но, с другой стороны, мне хотелось знать. – Я к тому, что Рокси работает четыре дня по десять часов.

– Да. – Он сделал глоток, глядя на меня. – Я работаю, когда у нее выходные.

Что бы это значило? Рокси говорила, что зарплаты бармена ей хватает, но она все же берет иногда заказы на графический дизайн или что-то подобное. Сколько же получал Ник, если ему достаточно всего лишь трех дней? Или, может, ему не требовалось много работать, потому что, насколько я знала, он мог жить со своими родителями?

А если он живет в их доме?

Я вспомнила, он говорил, что получил высшее образование, так почему он тогда работает в баре три дня в неделю? Боже, у меня накопилось столько вопросов.

– Ты пригласила меня, чтобы поговорить о моих сменах в баре? – спросил он с широкой улыбкой.

– Нет. Я… – Пришлось прочистить горло. Затем я проскользнула мимо него и села на диван, пытаясь собраться с мыслями. Он последовал за мной и опустился рядом. – Я не поэтому просила тебя прийти.

Он сделал еще один глоток чая и слегка приподнял бровь.

– Тогда расскажи, зачем, а то ожидание убивает.

Я потерла руки о джинсы, чтобы они не дрожали, и решила, что самый лучший способ – сообщить Нику все сразу, словно срываю пластырь. Сделать это быстро и максимально безболезненно. Мое горло сжалось.

– Даже не знаю, как тебе сказать. – Замолчав, я посмотрела на него. Его непринужденная улыбка стала чуть меньше. – Я… я беременна.