…В себя он приходил очень медленно.

Не сразу появилось понимание – где он находится, кто он… Подорожник пытался осознать, что с ним случилось, отчего он оказался здесь, – и не мог. Только какие-то обрывки мыслей, словно клочья кошмарного сна, – ничего больше.

Он перевернулся на спину, тут же ощутив, что голова раскалывается от дикой боли. Выходит, он тут лежит долго. Земля была сырой и холодной, куртка и брюки пропитались влагой. Некоторое время Подорожник смотрел на белесоватые тучи, бегущие по небу, и силился понять, что он тут делает.

Слева раздалось шипение и фырканье.

Подорожник различил силуэты «нетопырей» – их было несколько.

И только тут он вспомнил, что произошло.

Они…

Они такие же, как мы, люди!

Они считают малыша глупым – и хорошо, если это так, а вдруг для них общение с человеком – это предательство, которое карается?!

Юноша попытался встать – и раз на четвертый это ему удалось. Ноги держали плохо, ему пришлось опереться о ствол дерева, чтобы не упасть.

«Нетопыри» были рядом, и, похоже, страдания Подорожника их не интересовали.

Как ни странно, боль вроде бы улеглась – она сменилась состоянием, похожим на опьянение. Подорожник не мог нормально двигаться, хотел что-то сказать – изо рта вылетел странный хриплый звук.

Но ведь они не тронули его, не тронули!

«Значит, «вампиреныш» что-то им доказал!» – лихорадочно думал юноша.

А «вампиры» продолжали «совещаться».

Самый маленький из «нетопырей» – тот самый, который познакомился с Подорожником, – шипел, взмахивая крыльями и изредка дергая головой из стороны в сторону, – то ли угрожал остальным, то ли пытался что-то втолковать. Как бы там ни было, но остальные, кажется, не выражали недовольства. А потом взрослые замолчали, блеснув напоследок выпуклыми фасеточными глазами, неожиданно поднялись в воздух и, набрав высоту, скрылись в просветах между деревьями.

Маленький «вампирчик», на мгновение обернувшись к Подорожнику, «улыбнулся» – отчетливо сверкнули острые клыки – и последовал за своими собратьями.

А юноша остался в лесу, ухватившись за низкую ветку дерева.

Значит, все хорошо.

Значит, он втолковал своим, что с людьми можно жить в мире.

Все случившееся укладывалось в схему Подорожника.

Взрослые «нетопыри», увидев человека и малыша, решили на всякий случай напасть на своего врага. И убили бы наверняка, когда бы не «вампиреныш». Что ж, ему пришлось пострадать, зато теперь люди и «нетопыри» близки к вечному миру – осталось всего-то каких-нибудь полшага.

Надо будет сказать…

Надо сказать…

Дорога обратно показалась Подорожнику длиннее раз в десять. Он шел, словно пьяный, тыкаясь в стволы деревьев, иногда падая на землю.

И голова…

Голова снова начала болеть, и чем дальше, тем сильнее. Но крови – он ощупал себя – не было.

В последний раз юноша упал в тот момент, когда к нему подбегали заметившие идущего (а точнее, ползущего) из леса человека. Сил двигаться больше не было. Говорить – тоже.

Подорожник провалился в сон. И снился ему отчего-то древний дивный народ, что жил, по преданиям, до прихода людей на Землю. Эльфы.

* * *

– Я ничего не понимаю!

Сказать, что Олли была в ужасе, – значит не сказать ничего вообще.

– Он не ранен, с ним вроде все в порядке… Что же это?! Элана…

Элана сама была растеряна. Что же получается – Подорожник может умереть, да он уже умирает, а всего-то несколько часов назад он был вполне здоров! Какая-то неизвестная болезнь? Или…

– Слушай, ты видела его последний раз. С ним все было в порядке? – в десятый, наверное, раз спрашивала Олли.

– Да… – отвечала Элана. – Правда, он на слабость вчера жаловался. И на головную боль…

Головная боль…

А вдруг это из-за вчерашнего магического обряда? Да нет, чушь это все! С ней-то все в порядке…

Пока все в порядке.

Сейчас Элана была готова плюнуть на все принципы и упрашивать «эту стерву Эвелину» помочь Подорожнику. Упрашивать, вообще-то, и не пришлось: Эвелина сама вызвалась помочь. И честно попробовала – так, что сама едва не потеряла сознание. Без толку: ее магия не действовала. Подорожник по-прежнему не подавал признаков жизни.

В десятый раз целительницы заставили дозорного – его звали Аннатар – повторить все, что он знал. Ну да, парень вышел из лесу. Шатался, будто пьяный. Но где ему накатить – в лесу, что ли? Да и знает Аннатар этого Подорожника, невозможно такое – чтобы он бухал, да еще и в гордом одиночестве.

Просто невозможно…

Ну, один из дозорных бросился к Подорожнику, когда тот упал, попробовал привести в чувство. А тот – без сознания. И откуда у него эти полосы на шее – непонятно.

Похоже на ожоги.

Сине-багровые полосы на шее у Подорожника были загадкой и для целительниц. Скорее всего, полосы были каким-то образом связаны с тем, что с ним случилось. Как – непонятно. Как будто парня кто-то душил – неумело, но старательно.

Как лечить Подорожника, было тоже неясно. И главное – от чего. А пульс у него едва-едва прощупывался… У Эвелины, видевшей все это, вертелась в голове одна лишь фраза из американских сериалов про врачей: «Мы теряем его…»

– Вот что, – наконец сказала Элана. – Я сейчас – к Георгию. Вдруг он что-то знает. Он – не целитель, но что-то может подсказать.

– Уже темно. А ты – одна. Да ты с ума сошла! – спокойно проговорила Эвелина, почти повторив слова Сигурда, который говорил это всякий раз, когда она приходила к нему в сумерках. – Элана, я с тобой.

В тоне Эвелины прозвучало что-то, после чего любые возражения оказались бы бессмысленными. Элане пришлось лишь кивнуть. И согласиться. Отчаяние примирило «заклятых подруг», сейчас было не до выяснения отношений.

Не до распрей.

Через минуту за девушками затворилась дверь. Вместе с ними ушел и Аннатар, решивший все же проводить целительниц.

Олли не поняла, сколько времени прошло – должно быть, всего несколько минут. За это время она еще раз осмотрела пострадавшего.

Ни-че-го, что могло бы объяснить, что случилось.

Полосы на шее?

Предположим, его пытались задушить. Но если по каким-то причинам не довели дело до конца, он не должен был сейчас терять сознание.

Шок?

Похоже на то. И опять ничего не объясняет. К тому же полосы были заметны и на затылке, под волосами…

Да он же умирает, умирает на глазах у нее – и она ничего не может предпринять!