Светлана Савицкая, дочь лётчика, маршала авиации и тоже дважды Героя Евгения Савицкого (на Великой Отечественной он был единственным летающим командиром корпуса).

О подвиге Грицевца, на одноместном И-16 приземлившегося на занятой японцами территории, чтобы вывезти выпрыгнувшего с парашютом майора Забалуева, Лебедев-Кумач написал поэму «Два сокола-друга». Грицевец погибнет тридцатилетним в нелепом происшествии (один самолёт не успел отрулить, второй уже заходил на посадку) в «польском походе» 1939 года. В том же возрасте окончит свою жизнь Кравченко – в 1943 году молодой генерал, летающий командир дивизии, выпрыгнет из повреждённого Ла-5, но парашют не раскроется: трос окажется перебит осколком. Смушкевич, служивший в Испании старшим советником по авиации, ещё в 1941-м станет единственным расстрелянным как враг народа дважды Героем.

Небо Китая в 1937–1940 годах защищали свыше тысячи советских лётчиков. Они прикрывали временную китайскую столицу Ухань (в будущем «прославившуюся» как родина коронавируса), бомбили японскую базу на Тайване, топили суда на Янцзы. Более двухсот из них погибли – в боях и на сложнейшей перегонной трассе Алма-Ата – Урумчи – Ланьчжоу. Советские инженеры строили в Китае авиабазы, открывали училища, налаживали сборочные производства. В Китае впервые после Гражданской русские встретились в бою с японцами. Боевой счёт советские добровольцы открыли 21 ноября 1937 года, когда семь «ишачков» в бою с двадцатью японскими самолётами над Нанкином сбили три машины, не потеряв ни одной своей. Помощь Китаю была государственной политикой СССР, но лётчики ехали на войну по своему желанию, добровольцев было больше, чем требовалось. В Китай рвался знаменитый испытатель, депутат Верховного Совета Степан Супрун (и получил за него впоследствии Звезду Героя), которого не пустили в Испанию. Здесь же воевал другой известный испытатель, тоже Герой – Константин Коккинаки. В китайском небе побывали столь видные лётчики, как Хрюкин, Рычагов, Жигарев, Тхор. На земле военными советниками служили будущие маршалы Рыбалко, Чуйков, Батицкий.

В конфликте у монгольской реки Халхин-Гол впервые велись бои, в которых с каждой из сторон одновременно участвовали многие десятки самолётов. Поначалу японцы в небе лидировали. Советским истребителям И-15бис и И-16 противостояли японские Ki-27 («тип 97»). Японские лётчики демонстрировали высокое мастерство: грамотно руководили групповым боем, использовали радио, могли вести прицельный огонь даже вверх колёсами. Константин Симонов, первой горячей точкой которого стала Монголия, вспоминал: «Первые два месяца превосходство было на стороне японцев, и только на третий месяц после упорной борьбы оно перешло к нам… я так никогда и не видел потом такого количества самолётов в воздухе сразу в обозримом глазом пространстве». Арсений Ворожейкин – один из лучших истребителей Великой Отечественной – вспоминал первый воздушный бой 27 мая 1939 года: при налёте девятки японцев шестёрка пошла на взлёт, троих сожгли сразу же. На другой день навстречу врагу поднялась десятка И-16. Восемь пилотов погибли, двое приземлились в степи. «Надо было учиться воевать», – пишет лётчик (сам он однажды выбросился с парашютом из повреждённого самолёта, бился на ножах со сбитым им же японцем, победил). Выводы были сделаны: в Монголию направили сорок восемь лётчиков во главе с заместителем начальника Военно-воздушных сил РККА комкором Яковом Смушкевичем – небесную элиту, ветеранов Испании и Китая. Асы не только воевали, но и учили, совершенствовали тактику, улучшили систему воздушного наблюдения, оповещения и связи. В Монголию поступили более современные истребители – И-153 («чайка»), И-16 новых модификаций, в том числе вооружённые реактивными снарядами (первое боевое применение НУРСов – именно в Монголии). Здесь принял боевое крещение Иван Полбин – будущий генерал, лучший пикировщик скорой большой войны командовал в Монголии бомбардировочной эскадрильей. Вскоре воздушные потери японцев заметно выросли. Именно в разгар боёв на Халхин-Голе была учреждена медаль «Золотая Звезда», которую стали вручать Героям Советского Союза вместе с орденом Ленина.

Очередные Герои появились ещё раньше – в начале боёв в Испании. В декабре 1936 года геройское звание присвоили сразу семнадцати «испанцам». Но где успехи – там и головокружение от них. В шапкозакидательской книге автора остросюжетных романов, лётчика Первой мировой и Гражданской Николая Шпанова «Первый удар. Повесть о будущей войне» (1939, Воениздат, серия «Библиотека командира») говорилось о том, как советская авиация разобьёт противника малой кровью на вражеской территории. «Не один командир с горечью вспоминал впоследствии о недоброй “фантастике”, которой, к сожалению, пронизывалась наша пропаганда перед войной», – писал конструктор Яковлев. Именно Испания стала холодным душем: там в 1938–1939 годах «ишачки» и «чайки» столкнулись с «мессером» – немецким истребителем Ме-109. Вадим Шавров: «В испанской войне выяснилось отставание в скорости и вооружении… наших истребителей от нового немецкого “мессершмитта”… Самолёты ТБ-3 и Р-5 уже перестали удовлетворять требованиям времени».

Стало ясно: Красной армии необходимы машины иного уровня. Тем более что враг – у самых ворот, на западе и на востоке, а сверхдальние перелёты к союзникам в Америку пока не нужны. Зато остро необходимы современные самолёты поля боя: скоростные истребители, фронтовые бомбардировщики, штурмовики.

В 1939 году создаётся Наркомавиапром, который возглавил Алексей Шахурин. Его заместителем по новой технике стал тридцатитрехлетний авиаконструктор Александр Яковлев. Принимаются и кадровые решения другого характера: начальник ЦАГИ Харламов, ряд других начальников оказались за решёткой. В этот же период советские делегации посещают гитлеровскую Германию, с которой подписан пакт о ненападении, осматривают и официально приобретают новые самолёты. Первую делегацию возглавил Иван Тевосян – член ЦК, нарком, много лет курировавший в правительстве СССР металлургию, однокашник писателя Фадеева по Московской горной академии.

Было решено мобилизовать все конструкторские силы и дать, что называется, дорогу молодым. К КБ Туполева, Ильюшина, Поликарпова прибавился целый ряд новых: Микоян и Гуревич, Лавочкин, Горбунов и Гудков, Яковлев, Пашинин, Яценко, Таиров, Флоров и Боровков, Шевченко, Козлов… Они соревновались как со «стариками», так и друг с другом по принципу: «пусть расцветают все цветы», а потом одно останется, другое отомрёт.

Михаил Мухин пишет: в 1936 году Сталин встречался с представителями авиапрома и Военно-воздушных сил девятнадцать раз, в 1937-м – одиннадцать, в 1938-м – семнадцать. В 1939-м и 1940 годах – соответственно сорок один и пятьдесят пять. В культе авиации велика роль Сталина, который лично, в ручном режиме занимался авиацией, как не занимался ни одним другим видом войск. Случайно ли его сын Василий стал истребителем? На столе у Сталина, как вспоминал Яковлев, стояла модель чкаловского АНТ-25…

Уже в начале 1940 года было построено более десятка опытных истребителей. Наиболее удачными признали И-26, И-200 и И-301 – впоследствии они превратятся в Як-1, МиГ-3 и ЛаГГ-3. Для Микояна с Гуревичем это была первая самостоятельная работа, как и для Лавочкина, Яковлев тоже впервые делал не спортивную, а