Неужели для Константина это так важно? Чтобы его будущая спрута выглядела как сошедшая с обложки модного журнала Барби?

Но ужасней всего было то, что совсем скоро мне предстояло познакомиться с его «весёлой» семейкой. То, что они такие же психи как самый главный изверг нашего города, я нисколечко не сомневалась.

– Отлично выглядите, Анастасия, – девица сделала больше комплимент себе, о проделанной работе, нежели мне, а затем куда-то потащила, – Сейчас у вас важная встреча с адвокатом, а затем – завтрак.

С адвокатом?

Оказывается, меня ждал ещё один «приятный сюрприз».

Стилист привела меня к рабочему кабинету Зверева, на входе которого дежурили уже знакомые мне рожи секьюрити. Гаденько ухмыльнувшись, они открыли дверь кабинета, жестом приглашая внутрь. За огромным письменным столом, среди стопки документов, сидел мой будущий муж. И не один. С незнакомой женщиной немолодого возраста, облачённой в строгий костюм.

– О, а вот и наша Настенька! – Константин привстал, сверкая дьявольски лживой улыбкой. – Проходи, милая, присаживайся. Заполним брачный договор.

Неожиданно туфли стали для меня слишком тяжёлыми, словно на ноги надели гири. Я присела напротив леди в очках, уставившись в бумаги.

– Настенька, ты только давай шустрее читай. Завтрак стынет. Да и нас уже все заждались, поди. Тут всё то же самое, что и в расписке. Просто уже официально оформим как брачный договор. Разве что один пунктик добавили, гласящий, что ты не претендуешь ни на копейку моего имущества. Поняла?

– Поняла, – сухо ответила, читая одну и ту же строчку уже раз двадцать. Никак не могу сконцентрироваться. Потому что везде и вижу, и слышу Алексея. Который, как судебный приговор, в моей голове, повторяет одно и то же:

– ШЛЮХА! ШЛЮХА! ШЛЮХА!

– Настя, ну что там? Давай не медли, ты разве не голодна? – мафиози недовольно затарабанил пальцами по лакированной поверхности стола.

– Да. Хорошо.

И я расписалась.

– Отлично. Утвердите, Лариса Павловна, – дамочка в очках покорно кивнула, ещё раз внимательно просмотрела все документы и официально завершила сделку утвердительной подписью.

– Всё, теперь можно и отметить, – Зверев горделиво выполз из-за стола, направившись в мою сторону. Криво улыбнувшись, взял меня под руку и повёл в сторону лоджии, на которой нас уже поджидала шумная кампания родственников.

А перед выходом из кабинета старый осёл угрожающе сжал мою руку, шепнув грозным тоном:

– Теперь ты, милочка, полностью в моей власти. Официально. На добровольных основаниях. Без глупостей! Ясно! Улыбаемся и машем! Поняла?! Включай актрису, а то глазёнки уж больно потухшие. Словно неделю не спала. Если сделаешь все правдоподобно, после обеда сына увидишь.

Димка!

Димочка мой!

Как же я соскучилась…

Ради этого, безусловно, стоит потерпеть.

– Отныне ты моя кукла. Мой драгоценный кусок глины, из которого я волен лепить всё, что пожелаю. Поэтому будь умничкой. И тогда непременно будешь счастлива.

Я ворвался в кабинет отца сразу же, как только в себя пришёл после тяжёлой ночи адского трэша, во время которой размолотил два бара, перетрахал целый состав шлюх и выдул бочку коньяка. Васёк с Саньком уже заступили на пост этим утром. Даже они меня не остановили, так как их рёбра прекрасно помнили то, с какой яростью мои ноги отбивали о них степ за услышанные гадости в честь адрес той, по чьей вине я уже раз двадцать успел сойти с ума, озвереть и наделать кучу грёбаных бед.

Отшвырнув охранников с прохода, я ворвался в кабинет, выискивая глазами отца, а как нашёл, словно ураган, понёсся к желаемой цели, сметая всё на своём пути. Батя, как обычно, сидел за столом, пошмаливая заморскую дрянь, а напротив него сидела незнакомая мне четырёхглазая уродка в очках, которая сосредоточенно копошилась в бумагах.

От столь непредвиденного хамства даже сигара из батиных рук выпала, а янтарные глаза главного недовольно прищурились:

– Алексей! Ты что, обкурился? Ты почему без стука?

Но мне было насрать на его нравоучения. Я со всей дури шиндарахнул кулаком по столу, выкрикнув во всё горло:

– ПОЧЕМУ ОНА?

– Кто? – в комнате запахло жареным.

– Гордая! Зачем она тебе? – задыхаясь вырыкнул.

– О-о-о, мальчик ревнует? – хохотнул Зверь.

– Нет. Ненавижу! – я же солгал.

– А-а, даже так? Ну тогда засунь свою ненависть куда подальше! Придётся вам подружиться. Мы скоро поженимся, – отец продолжал мерить меня лютым взглядом, как обычно, властно доминируя.

Вот и случилось то, чего я больше смерти боялся – пол под ногами провалился, и меня будто в кромешный ад потянуло.

– Слушай, сына, всё случилось настолько неожиданно, что в это даже трудно поверить. Настя мне жизнь спасла, а я влюбился. Как только эта отважная добросердечная малышка меня из того света вытянула, в то время как я, урод всемогущий, хотел её самого дорогого лишить. Представляешь? Вот поэтому и решил, что она именно та единственная, которая достойна носить фамилию Зверева. В общем, сейчас ты иди, я как бы занят немного, а через час состоится семейный совет, на котором я и представлю все членам семьи новую госпожу Звереву и расскажу в малейших потребностях нашу невероятную «love story».

Проклятье!

Если бы Константин не являлся тем человеком, давшим мне новую жизнь, вытянувшим меня из дерьма… я бы придушил. Чёрт! Я бы сердце ему вырвал и пираньям скормил! Если бы не чувствовал хоть капли уважения.

До сих пор в башке не укладывается.

Почему Настя так мощно на меня влияет? Почему именно она? И почему моё сердце всего лишь только от одного этого имени быстрее биться начинает, а яйца в камень превращаются?

– Нет! – само по себе вырвалось.

– Что ты сказал, щенок?!

– Я не хочу, чтобы ты женился. Это опасно, – снова солгал.

– Не очкуй, Лёх. Всё продумано. Она чиста. Я уже миллион раз проверил. Нарыл на неё всё. Вплоть до того, в какой день она первый раз трахнулась, и в какой у неё месячные начинаются.

Кулаки захрустели от ярости, а тело охватила пламенная дрожь. Вот-вот и я снова в оборотня превращусь, теряя над разумом всякий контроль. И ради кого? Ради предательницы… Ради неё я готов за секунду даже любимого отца разорвать, бездушно вырвав ему лёгкие.

– А насчёт наследства – не переживай, – продолжил отец, – мы с Ларисой Петровной уже все подготовили.

– Она по-любому аферистка! Гнать её надо к хренам собачьим!

Какие только гадости на ум не лезли. Лишь бы разлучить мразей.

Я не выдержу. Не переживу, если каждый день любимую девочку, сука, в объятиях собственного отца видеть буду. За неё боюсь. Очень. Он ведь помешанный на своей власти. Он ведь настоящий волк бешеный в шкуре человека. До Насти все его прошлые пассии как ничтожные мухи мерли. Потому что либо надоедали тирану, либо нечто гадкое замышляли. Ведь всех его предыдущих швабр только бабки интересовали, которых у бати и без того бескрайнее море имелось.