— Все будет в порядке. — Он моргнул, отгоняя слезы. — Я чувствую себя так, как если бы с моих плеч сняли весь свод небесный. И все благодаря тебе. Если бы не шумиха в прессе, профессор Маршан не позвонил бы мне. И я продолжал бы думать, что болен неизлечимо.

— Я рада, что так получилось. — Эмбер сияла. — Твоя жизнь перестанет быть сплошным кошмаром.

— Да, моя жизнь отныне будет воплощенной мечтой. И я хочу прожить ее вместе с тобой, Эмбер. — Он помолчал, его глаза потемнели от чувств. — Как с моей женой.

«Нет. Он не может говорить серьезно. Что он сейчас сказал?»

— Ты не должен чувствовать себя обязанным мне! Или благодарным. Предложение руки и сердца делают не поэтому.

— Я делаю предложение не поэтому. Конечно, я тебе благодарен, но хочу жениться на тебе, потому что мечтаю быть с тобой. С тобой все получает иное измерение. Без тебя ничто не имеет смысла. Моему миру не хватает сердца. Нет гармонии.

«Он действительно так чувствует? Но то же самое Гай чувствовал к Вере, а кончилось все очень плохо…»

— Нет, — сказала она. — Сейчас я не выйду за тебя замуж.

— Почему? Я люблю тебя, и ты сказала, что любишь меня.

— Люблю.

— Так в чем проблема?

— Ты слишком поспешно женился на Вере, а потом горько каялся. Я не хочу такого для нас.

— Так не будет. — Он поцеловал ее руку. — Я уверен, потому что ты не такая, как она, и глупо было думать иначе. Да, ты из того же мира, но ты по-другому смотришь на этот мир. Нам обоим придется пойти на компромисс, но, я думаю, мы сумеем это сделать.

Компромисс. То самое слово.

— Хорошо. Если через полгода ты все еще будешь хотеть на мне жениться, то скажешь мне об этом, и я отвечу «да». Но не раньше.

— Ты не веришь, что у нас все получится?

— Если честно, верю. Но я хочу доказать нам обоим, что наш брак не будет таким, как твой первый брак. Мы не будем спешить. Мы спросим разум, а не только сердце. Кроме того, мне все-таки надо вернуться в Англию. Надо устраивать рождественский бал, а до этого сделать еще кое-что, чего за меня не никто не может сделать, потому что все нити в моих руках.

— Конечно, — кивнул он. — Я не жду, что ты все бросишь ради меня.

— Чего же ты ждешь? — спросила Эмбер.

— Что мы будем делить жизнь друг с другом, — сказал он просто. — У меня есть моя работа, у тебя — твоя благотворительность и твои друзья. Но потом, за обедом, мы будем рассказывать друг другу, как провели день. Иногда мы будем вместе ходить на званые вечера. Иногда — проводить вечера дома. — Он помолчал. — А иногда мы будем ходить на пляж и строить замки из песка вместе с нашими детьми.

Эмбер устремила на него недоверчивый взгляд:

— Ты хочешь иметь детей?

— Я хочу иметь семью. С тобой, когда мы оба будем готовы.

— Ох, Гай, — сказала она, сдерживая слезы. — Шесть месяцев. А потом ты сделаешь мне истинно романтическое предложение.

Шесть месяцев спустя

Эмбер открыла глаза. Было очень рано.

— Гай, еще не рассвело, — проговорила она из-под одеяла. — Поспи еще немного.

— Кто-то из нас встал полчаса назад, — ответил Гай.

— Что случилось?

— Все в порядке. Но ты должна быстро встать и одеться. И не задавай вопросов. Доверься мне, — поспешно добавил он.

Эмбер сдалась:

— Хорошо, хорошо. Ты хочешь, чтобы я надела что-то определенное?

Он указал на платье, которое висело на ручке двери.

— Надень это.

Темно-красное шелковое платье. Она его раньше не видела… Тут она заметила, что на нем строгий костюм. Он никогда не надевал его на работу.

— Гай?..

— Никаких вопросов, — напомнил он. — Да, и никаких духов.

— Никаких духов?

Она ничего не понимала, но за эти полгода привыкла, что, если Гай очень хочет чего-то, лучше его послушаться.

Эмбер встала, умылась и примерила шелковое платье. Сидит идеально. А Гай приготовил ей еще и прекрасную пару мягких кожаных туфель того же цвета.

Гадая, что он задумал, она спустилась вниз.

Он вышел из кухни и улыбнулся:

— Идеально. Иди в гостиную и побудь там минуты две. И не подглядывай.

— Знаешь, все это несколько раздражает.

Он засмеялся:

— Через три минуты ты простишь меня, ангел мой.

Эмбер не была так уж уверена, но оставалась в гостиной, пока он не пришел за ней. Он вывел ее через стеклянную дверь библиотеки и повел через сад к задней стороне дома. Она с удивлением увидела накрытый на двоих столик в саду. На нем горели двенадцать свечей, посередине стояли ваза с букетом только что срезанных роз, серебряное ведерко с бутылкой шампанского и корзинка с еще теплым французским печеньем.

Гай подвинул ей стул, сам сел напротив нее.

— Наш завтрак. Уже рассвело. В любую секунду…

И в эту секунду солнце, показавшись из-за горизонта, окрасило мир в розовый цвет.

— Доброе утро, ангел мой, — сказал он с улыбкой.

В ответ она тоже улыбнулась.

— О, Гай, как мило!

— Так ты прощаешь мне, что я разбудил тебя так рано, теперь, когда знаешь, что я хотел позавтракать с тобой на восходе солнца?

— Да. Но я все еще не понимаю, почему ты хотел, чтобы я так оделась. И зачем на тебе этот костюм?..

— Это следующий шаг. — Он протянул ей коробку, завернутую в белый шелк и перевязанную шелковой лентой. — Это тебе, ангел мой.

— Мне? Но до моего дня рождения еще два месяца!

— Я знаю. Но открой коробку и разреши мои сомнения.

Коробка слишком велика для кольца. Да он и не сделал ей формального предложения. Они договорились ждать полгода, чтобы посмотреть, уживутся ли они друг с другом. Каждый день с Гаем — в Англии, в Грасе или в замке — Эмбер была счастлива. Она стала участвовать в делах парфюмерного дома, работала над дизайном линии «Найди свой аромат», разбирала заказы. И все это нравилось ей. А Гай ходил с ней на балы, хотя теперь она не принимала и половины приглашений, предпочитая спокойные вечера в обществе своего мужчины.

Вместе им было лучше, чем они могли надеяться.

Она развернула обертку и увидела белую коробку со знаком «Джи Эль Перфьюмс». А внутри оказался аметистового цвета стеклянный флакон в форме сердца.

— Гай, как красиво!

— Это обратная сторона. Посмотри лицевую.

Она повернула флакон и увидела, что на нем нарисовано янтарного цвета сердце с надписью «Амбра моего сердца» в середине.