«Черт! Это хуже, чем я полагал, — думал Гай, отскребая от кастрюли пригоревшие рыбу и овощи. — Уже не замечаю такой сильный, едкий запах!»

И Эмбер, конечно, не приняла его объяснений. Глупо. Может быть, стоило сказать ей правду? Но тогда она стала бы его жалеть, а он не смог бы это перенести.

К его радости, она не подняла вновь эту тему — ни когда вышла из ванной, ни по пути в ресторан. Она с беззаботным видом рассказывала ему о своей прогулке по городу, а он знал, что оказался плохим хозяином. В горле у него стоял ком.

Еда была замечательная, но Гай едва смог проглотить несколько кусочков и, в конце концов, отодвинул тарелку.

— Гай, ты в порядке? — спросила Эмбер.

В ее глазах не было осуждения. Только тревога. Он знал, что вот сейчас стоит рассказать ей все. Сказать, что он отнюдь не в порядке, что его мир разваливается на части. Он открыл рот, чтобы рассказать ей. Но сказал совсем не то, что хотел:

— В полном порядке. Просто голова опять разболелась.

Это, по крайней мере, было правдой. Головная боль не проходила с самого утра.

— Гай, ты же знаешь. Если тебя что-то беспокоит, ты можешь сказать мне. Я не стану болтать. — Она сжала его руку в своей.

— Просто болит голова.

Он заставил себя улыбнуться и быть любезным, и Эмбер, к его радости, ответила тем же. А потом они вернулись в его квартиру, и сидели на балконе с бокалом вина, и молча любовались городскими огнями.

Эмбер проснулась среди ночи и увидела, что постель рядом с ней пуста. Из-под двери пробивался свет. Значит, Гай что-то делает в гостиной. Она набросила халат и открыла дверь. Гай, в наушниках, сидел на диване, нагнувшись над компьютером, который держал на коленях.

Она подошла ближе и посмотрела через его плечо. Страница написана по-французски. Заголовок тоже малопонятен: Cause et traitement d'anosmia. Первые два слова значат «причины и лечение». Но что такое аносмия?

— Гай? — сказала она и положила руку ему на плечо.

Он подскочил и чуть не уронил компьютер. Быстро закрыл страницу, снял наушники, выключил компьютер и положил его на кофейный столик.

— Эмбер?

— Я проснулась, не нашла тебя рядом, но увидела свет и пошла узнать, в чем дело. — Она нахмурилась. — С тобой все в порядке?

— В полном порядке.

— По тебе этого не скажешь. — Вид у него измученный, под глазами темные круги. — Что такое аносмия?

— Ничего. Иди спать, ангел мой.

— Я могу сама посмотреть в Интернете, но будет быстрее и проще тебе же, если ты мне скажешь.

— Я… — Он вздохнул и покачал головой. — Я не хочу этого обсуждать. Иди в постель.

— Гай… Я не так близко тебя знаю, но последние несколько дней угадываю твое настроение. И сейчас я точно знаю, что у тебя внутри все напряжено. — Она погладила его руку. — Ты можешь сказать мне сейчас? — Он не ответил. Она вздохнула. — Гай, если это что-то личное, дальше меня это не пойдет. Я тебе обещаю. А я всегда выполняю свои обещания. — Он продолжал молчать. — Ну хорошо. Я сама посмотрю.

Он закрыл глаза.

— Это неспособность чувствовать запахи, — сказал он тихо.

— Но почему ты?.. — начала она. И вдруг поняла. Разные мелочи сложились в единое целое. Вот почему он избегал говорить о своей работе! Вот почему не реагировал на запах подгорающей рыбы! — Гай, ты потерял обоняние?

У Гая сжалось горло. Слова Эмбер «Ты потерял обоняние» звенели у него в ушах, медленно, монотонно, как погребальный колокол на похоронах его надежд и мечтаний. Он вырвал у нее свою руку и закрыл лицо ладонями.

— Да, — выговорил он хрипло. — Я больше не чувствую запахов. Боже, помоги мне!

Она тут же оказалась на диване рядом с ним, обняла его, прижала к себе.

— Тебе надо высказаться, Гай. Нельзя держать такое в себе. Оно тебя уничтожит. — Ему казалось, что он падает на колени. Но ее руки крепко держали его, успокаивали. — Поговори со мной, — сказала она ласково. — Я никуда не отправлюсь, не расскажу никому. Все останется между тобой и мной. Просто поговори со мной.

Он посадил Эмбер себе на колени. Обнимая ее, он смог наконец дать словам волю:

— Я подхватил какой-то вирус. Три-четыре месяца назад. — На самом деле он знал с точностью до минуты, когда впервые понял, что что-то неладно. — И перестал различать запахи. Я думал, это пройдет, но болезнь прошла, а обоняние не вернулось. — Он содрогнулся.

— А что сказал врач? — мягко спросила Эмбер.

— «Надо подождать и посмотреть, что будет». Тогда я обратился к специалисту. Он сказал то же самое. Я пошел к другому специалисту. Я позвонил ему, чтобы узнать результаты теста, накануне свадьбы. — Он тяжело вздохнул. — Извини. Поэтому я и был так груб с тобой в тот день.

— Это не важно, — ответила она. — Что сказал специалист?

— Что все это может длиться года три, а возможно, я вообще больше не смогу различать запахи. Он не дал никаких гарантий. Откуда следует, что моя карьера закончена.

— Ох, Гай! — Она крепче обняла его. — Ты не заметил никаких перемен к лучшему?

— Что ты говоришь! Я даже не почувствовал, что у меня горит рыба.

— Но ты был поглощен работой.

— Любой нормальный человек уловил бы эту вонь. Ты уловила.

— Я расслаблялась в ванне. Но у меня, бывало, подгорала еда, если я была чем-то занята. — Она убрала прядь волос с его лба. — А твои головные боли как-то связаны с твоей болезнью?

Он закрыл глаза и прижался лбом к ее плечу.

О господи! Ему так нужно было это тепло… Если бы он мог почувствовать ее запах!

— Вероятно, это из-за стресса. Я в панике, потому что не знаю, что буду делать, если обоняние не вернется.

— Ты сказал Хэву?

— Как я мог? Первые пару месяцев я думал, что все пройдет само, а когда не прошло… В сентябре собирают урожай. Самое трудное для Хэва время. Лишние волнения ему ни к чему. А потом была свадьба. Нехорошо было взваливать на него такой груз, портить его счастье. — Он выпрямился и шумно выдохнул: — Я в порядке. Я справлюсь.

— Ты не в порядке, Гай, — мягко сказала она, гладя его по щеке. — Не отгораживайся от меня. Может быть, ты сам вводишь себя из-за этого в стресс и лишаешь шанса на выздоровление. Может кто-нибудь разгрузить тебя на время? Твой заместитель, твой партнер?

— Только не мой партнер. — Эта идея показалась ему такой дикой, что он едва не рассмеялся. — Филипп — последний, кому я рассказал бы все это.

— Почему? — удивилась Эмбер. — Он первый должен был бы узнать.

— Дело в том, что одна крупная компания предложила купить наш парфюмерный дом. Последняя серия пошла очень хорошо, и это привлекло внимание больших игроков. Филипп считает, что это предложение надо принять.