существа. Он их жутко боялся, и в то же время его непреодолимо тянуло к ним. Ему хотелось понять, что это такое. Иногда они нападали на него, и он как мог, отбивался. Однажды ночью он чуть не поджёг свою комнату. Эмили из соседней спальни почувствовала запах палёного, и быстро прибежав к нему, увидела, что загорелась портьера, своим криком она подняла сестёр и отца и успела почти всё затушить сама. Приступы белой горячки Брануэлла оказались не самым страшным кошмаром для Бронте. Он замечал их сочувствующие и осуждающие взгляды, прорывающееся возмущение и жалость, негодование его пьяным видом или присутствием бутылки, противным запахом, которым весь он пропитался. Брануэлл нашёл другой способ одурманивать своё сознание, он стал курить опиум, его легче было принести домой, и не обязательно самому, курьер из «Чёрного Быка» мог положить пакетик опиума в карман. Не нужно ни фляжек, ни бутылок. Новое ощущение от принятой дозы ему понравилось, ни с чем не сравнить. Он будто попал в другой мир, где так приятно и сладостно. За новую порцию он был готов даже украсть что-нибудь из дома, благо была возможность, когда отец и сёстры отправлялись в церковь. Тем не менее Брануэлл всё ещё казался молодым и здоровым. Но слабость от духа перешла к телу, которое всё меньше могло сопротивляться болезням. А Брануэлл лечился только джином и опиумом.

Патрик Бронте опасаясь за сына, настоял, чтобы они ночевали вместе. Это прибавило ему бессонных ночей, зато он теперь знал, что вытворяет Брануэлл в своей комнате, и мог за ним присматривать.

Энн частенько задумывалась, почему люди с годами меняются до неузнаваемости. Ведь несколько лет назад Брануэлл был совсем другим. А как она восхищалась им в детстве, как гордилась им и сёстрами. Она так привыкла, что к ней всегда относились как к маленькой, младшей, привыкла сознавать, что она должна подчиняться старшим, потому что они всегда правы и знают и понимают обо всём лучше её. Но последние годы этот сложившийся с детства взгляд на мир взрослых не только поколебался, а практически был уничтожен. В семьях своих нанимателей Энн столкнулась с надменностью, гордыней, жестокостью, лицемерием, которые, с одной стороны лишали их уважения в её глазах, а с другой стороны она жалела своих эгоцентричных господ, как жалеют убогих, которые не виноваты, что родились такими. Она не понимала, как может Брануэлл перечить отцу, ведь тот так его любит и желает ему блага, как и они все. Милый, славный и терпеливый папочка мог быть строгим, требовательным, но последнее время всё чаще приходиться видеть его растерянным, наверное, он перебрал все методы воздействия на Брануэлла. Шарлотта, бедняжка так за всех переживает. Энн по ночам не раз слышала сквозь стену приглушённые рыдания старшей сестры. Пожалуй, она мало изменилась, всё так же заботлива и по-прежнему печётся обо всех. Нет, вот только с Эмили. Она, будто старается не противоречить ей. Да Эмили уже не та, а как раньше было славно. Когда Шарлотта работала у мисс Вулер, Энн и Эмили очень сдружились, и всегда и всюду были вместе, и Табби по дому помогали, и гуляли по торфяникам, и играли. Как было им тогда хорошо. Вспоминая то время, Энн печально вздыхала, чувствовала, это уже не повторится. Её дорогая Эмили уже не та открытая и искрення девочка, стремящаяся поделиться сокровенным с сёстрами. Она здесь со всеми и как будто сама по себе и сама в себе. Что повлияло? Долгие месяцы разлуки или ещё что-то ещё? Но почему у Энн нет той отчуждённости, какую она замечает у Эмили? И Энн, перед тем как заснуть долго стоит на коленях, сложив ладожки. Она молит Господа пожалеть их семью, дать силы отцу, исполнить заветные желания сестёр и её, смилостивится над заблудшим несчастным братом.

Господин Ньюби, обратив внимание на успех романа Каррера Белла, поспешил издать романы Эллиса и Эктона Беллов, таким образов они тоже увидели свет в декабре. «Грозовой перевал» вызвал вал разнородной критики и читательский интерес, а вот «Агнес Грей» раскупалась вяло. Некоторые возмущались тем, что мир «Грозового перевала» мрачен и даже ужасен, другие признавали необычный талант автора. Но находились такие, кто считал, что эти три романа вышли из под пера одного и того же человека. Многим не удалось понять и правильно оценить ни самобытность автора, ни философию «Грозового перевала». Недостаточный интерес был проявлен и к «Агнес Грей». Шумный успех этих романов был в будущем.

Новый Год начался с пьяных истерических приступов Брануэлла. Никому в доме покоя не было. Удручённый отец как мог, воздействовал на сына, но проку от этого мало. Все понимали, что будет только хуже, и с ужасом ожидали, когда и чем всё это кончится. Иногда Брануэлл, хныкающим тоном алкоголика сам признавался, что уже ничего не может изменить в своей жизни, и, что он конченый человек. Брануэлл губил себя и этим вызывал жалость и презрение, сочувствие и отвращение у родных, которых, не переставая, и днём и ночью мучил. Несмотря на домашний ад, который устроил своим сёстрам и отцу Брануэлл, они терпеливо выносили все его выходки.

В январе издательство «Смит и Элдер» выпустило второе издание «Джейн Эйр», на котором Шарлотта написала посвящение Уильяму Текерею, чей талант и творчество вдохновили Каррера Белла. Шарлотта стала получать кипы писем от восторженных читателей, адресованных автору романа.

Шарлотта переписывалась с сотрудниками издательства, утрясая дела, делясь своими размышлениями, принимая их советы или споря с ними.

Среди жителей Хауорта распространилась эпидемия гриппа, а некоторые заболели тифом. Сёстры, хотя и стеснялись навязывать своё общество чужим людям, но не могли не посещать больных и предлагали им свою помощь.

Энн еще в прошлом году засела за другую повесть, и всё свободное время посвящала этому труду. В эту зиму она снова простудилась, её лихорадка и кашель внушали опасения домочадцам. Процесс выздоровления длился долго. Шарлотта, ожидая прибыль от «Джейн Эйр» лелеяла мечту отвезти младшую сестру на отдых, который они уж теперь смогут себе позволить.

Патрик Бронте обращался в Отдел здравоохранения, по поводу плохих санитарных условий в округе, просил прекратить захоронения на старом, переполненном могилами кладбище, которое становиться одной из основных причин заболеваний обитателей пастората. Чиновники дали разрешение на открытие нового кладбище на склоне холма и подведению воды в дома жителей городка, но тех, кто заплатил налоги за новые условия, оказалось не так уж много и денег, которых удалось собрать не хватило для их осуществления.

Февральские события во