«Ну и ну!» — подумал я и решил закрыть глаза, чтобы ничего этого больше не видеть. Ведь рано или поздно это все равно прекратится. Издалека послышался зовущий нас голос.

* * *

Когда я наконец открыл глаза, то обнаружил, что мои наихудшие опасения не подтвердились. Фруктовая улица выглядела как обычно. Ни хуже, ни лучше. Скучная, неинтересная, совершенно обычная улица. Там все было на своих местах. Все так же занудно и неприятно, кроме… дома номер двадцать семь… Большой забор и деревянные ворота пропали, и солнце весело играло своими лучами на фасаде дома.

Грузовик с воздушной кукурузой неожиданно повернул за угол и призывно загудел, зазывая покупателей.

И снова я услышал зовущий нас голос:

— Ау-у! Уильям, Мэри! Вы что, не слышите, что я вам кричу? Уже время полдника! Я приготовила вам одно из своих фирменных блюд! — Тетя Джойс стояла в саду своего дома двадцать восемь в окружении хиленьких цветочков. — Поторапливайтесь, голубчики! А то пропустите свой автобус домой! А вас там уже ждут!

Я не ответил. Мэри тоже. Мы оба были просто не в состоянии говорить.

Я не помню, как мы вошли в дом. Если мы и пополдничали, то я не помню, чем именно. И если тетя Джойс и беседовала с нами за столом о чем-то, то этого я тоже не помню.

Помню только, как она нас потом выпихивала через парадную дверь со словами: «Ваш автобус, голубчики мои, ваш автобус!»

У крыльца стояли два наших чемодана и ветхий картонный домик, откуда упрямо торчала голова нашей Мог.

Мэри посмотрела на меня:

— Билли, это не сон? Ну, все то, что с нами происходило?..

Вдруг в конце улицы я увидел четырех бесцельно шатающихся девчонок. Самая пухлая из них махала нам рукой, не переставая при этом чесать ногу.

— Да, все это с нами происходило на самом деле, — ответил я. И тихо добавил: — Спасибо, тетя Лили. Спасибо, Мердл Клэй.

Я поднял свой чемодан, и мы не торопясь пошли вдоль улицы. Между прочим, это была идея Мэри — взять с собой кошку. Вот и пусть несет ее вместе с домиком сама!

— Билли! Подожди меня! Ты что, не можешь идти помедленнее? БИЛЛИ ТИББЕТ!!!

Вот теперь наши приключения действительно, закончились. На первый раз…

Иногда я просто ненавижу взрослых. Вечно они мешают. Не моя вина, что мама сбежала вниз по лестнице именно в тот момент, когда я, сам не ведая того, совершал первое в своей жизни магическое заклинание. Я не волшебник, я только учусь. Всякое может случиться, когда замешана магия. Я же не нарочно! Я вовсе не собирался превращать ее в… сам не понял, во что она превратилась. Посадив ее в пустую банку из-под варенья и положив туда же листик салата, я проделал дырочки в крышке, чтобы «мама» могла дышать.

Забегая вперед, должен заметить, что настоящие приключения, как правило, редко начинаются в необычных местах. Самые интересные события в жизни случаются скучным и безнадежно тоскливым утром в четверг, под аккомпанемент моросящего дождя. Именно так и началось наше приключение.

Была чудесная пора середины летних каникул, когда ничего вообще не происходит, ну ничегошеньки мало-мальски интересного. От тоски и безделья уже почти хочется обратно в школу. Как приклеенные, я и Мэри торчали в гостиной в ожидании, когда вечно всем недовольная Вэнди Миллиган — по прозвищу Чокнутая Миллиган — постучит в нашу дверь.

— Вы должны быть с ней любезны. Вы оба. — Угрожающие нотки в мамином голосе усиливались по мере того, как она поднималась по лестнице. — Эй, вы, там, наверху! Вы слышали, что я сказала?

— Да, мам, — раздраженно ответила Мэри.

— Билли! Билли Тиббет! Ты старший. Не вздумай удрать, как только появится крошка Миллиган, и оставить ее на попечение Мэри.

— Ладно, ма.

— Что?

— Я хотел сказать, что не убегу.

— А вы навели порядок в комнате, как я вам велела?

— Конечно, мамочка!

Естественно, мы ничего не убирали. Мне нравится наш дом таким, каков он есть, с покрывающим все уютным слоем пыли. Не тем толстенным слоем, который свидетельствует о запущенности и неряшливости, а таким тоненьким-тоненьким, позволяющим чувствовать себя не где-нибудь, а дома. К тому же в гостиной мы держали все наши «сокровища»: мои бутылочные крышки и тряпичные куклы Мэри. Старье, которое папа приобрел по случаю, и мамина подборка вырезок из журналов столетней давности, на обратной стороне которых были изображены красотки, рекламирующие дамские панталоны необъятных размеров. В общем, весь этот хлам. Я не понимал, почему следует все это убирать только из-за того, что мы ждем в гости какую-то ненормальную.

— Учтите, я сказала миссис Миллиган, что вы оба действительно рады помочь. — Мама зашла в ванную комнату — Бедняжка Вэнди сможет отвлечься от своих переживаний, если ей будет с кем поиграть. Теперь, когда ее отец… ее отец… — Мама, сделав выразительную паузу, начала греметь разными коробочками с косметикой в шкафчике ванной комнаты. Как будто в эту «Великую тайну» были посвящены только взрослые. Как бы не так!

— Теперь, когда ее отец, — продолжил я, — сбежал с матерью Кэтлин Фергусон, которая живет на Рейби Стрит.

— Я считаю, Билли, что нам бы с тобой не понравилось, если бы наш папа сотворил нечто подобное, — заметила Мэри.

— Скажешь тоже! Наш отец в своем уме, не так ли? Тсс! Сюда идет Чокнутая Миллиган.

Никто ее не любит. Ни одна живая душа на целом свете.

Думаю, что пора объяснить почему. Во-первых, она тощая, как щепка, с крошечными глазками и хныкающим, плаксивым голосом. Что бы она ни говорила, это звучит как жалоба. Забавно смотреть, как она, словно пугало огородное, стоит, скрестив ноги, одной рукой постоянно теребя себя за волосы, а другой — одергивая подол платья. Вот почему ее и прозвали Чокнутая. Во-вторых, у нее аллергия почти на все на свете, и она постоянно болеет. Если Вэнди не почесывается, значит, она опять чем-то заразилась. У нее все не как у людей. Еще нужны доказательства? Так вот: она совершенно ни на что не годится. У нас в школе ее не приняли бы ни в одну спортивную команду, даже если бы кроме нее и выбирать было некого.

Рассказывать о Чокнутой Миллиган можно бесконечно. Но я умолкаю, потому что она уже стучит в нашу дверь.

— Я не пойду открывать, — заявила Мэри, для убедительности покачав головой, и уткнулась в книгу, притворившись, что читает.

— Я тоже не пойду открывать дверь, — спокойно сказал я.

Никто из нас не пошевелился. В дверь снова постучали.

— Мэри! Билли! Может быть, один из вас будет столь любезен открыть дверь прежде, чем я буду вынуждена спуститься и задать вам трепку? — зловеще прошептала во весь голос мама, выйдя на лестницу. Понимаете, что я имею в виду? Она превосходно умела «шептать» во весь голос.