— Мэри, это ты, дорогая?

— Хм, да. Да! Это я.

— Отлично! Как поживаешь?

— Очень хорошо, спасибо! — сказала Мэри. Ее голос звучал очень почтительно, словно она разговаривала с самой королевой.

— Вот и славно. Я не была уверена, что еще могу это делать. А как дела у твоего брата Билли?

— У него тоже все хорошо, спасибо!

— Прекрасно. Прекрасно.

Вдруг чайник, спокойно стоявший на скамейке возле раковины, ожил и вмешался в разговор:

— Эй! А вы бы не могли перейти прямо к сути? Некоторым, между прочим, предстоят великие сражения! — Чайник гневно пыхтел на радиоприемник, выпуская струйки пара.

Наш чайник орал на папин радиоприемник. Представляете?! НАШ ЧАЙНИК ОРАЛ НА ПАПИН РАДИОПРИЕМНИК! Приемник весь задрожал от возмущения и с щелканьем и треском стал метать повсюду голубые искры.

— Не смей со мной разговаривать в подобном тоне! — возмущался голос из радиоприемника.

— Согласен! Только теперь моя очередь. Дайте и мне поговорить с ними!

Раздался звук, похожий на приглушенный топот, а затем радиоприемник громко запротестовал:

— Даже и думать об этом не смей! Это мое заклинание. Ты только все испортишь! — И очередной поток голубых искр из приемника полетел в потолок.

Вскоре радиоприемник и чайник успокоились и больше не разговаривали. Было что-то очень знакомое в этих голосах. Хотя они и звучали из радиоприемника и чайника.

Я посмотрел на Мэри.

— Знаешь, что я думаю? — спросил я.

Она знала.

— Деичары, — ответила сестра. Ее лицо расплылось в широкой улыбке. — Это были Мердл Клэй и Идрик Сирк — деичары из Мерна. Я уверена. — Она выразительно посмотрела на Чокнутую, словно хотела ей сказать: «Ну что, видишь? Я же тебе говорила!»

— Не хочу больше играть в ваши игры! — завизжала Вэнди. — Я просто хочу домой.

Но попросить ее замолчать мы не успели. Чайник опять начал закипать. Он зашипел, засвистел и, брызгаясь во все стороны кипятком, заговорил:

— Ну что? Вы видите, дамочка, я сделал это. Говорил же я, что смогу. — И, весьма довольный собой, он замолчал. (Я уверен, что в эти минуты на их лицах заиграли самодовольные улыбки.)

— Мэри, ты еще слышишь меня?

— Да, — робко ответила Мэри.

— Говори громче, девочка, — продолжал чайник. — Мы не можем поддерживать волшебную связь до бесконечности. Это не простое заклинание.

— Да, я вас слышу! — прокричала Мэри.

— Хорошо. А где Билли? Он с тобой?

— Да. Я тоже вас слышу! — заорал я над чайником.

— Остановите это. Пожалуйста, прекратите! — со слезами в голосе пролепетала Чокнутая перед тем, как спрятаться под кухонным столом.

К счастью, никто ее не услышал.

— Ты нашел свой Твич, дорогой? Волшебный камень с подробными инструкциями? — протрещало радио.

— Мой… мой Твич? — переспросил я.

— Да, милый. Волшебный камень синего цвета. Он ведь был доставлен, не так ли?

— Я… я… — Я не мог говорить. Внутри все похолодело, словно громадный кусок льда вдруг оказался у меня в животе.

Любопытство заставило Чокнутую Миллиган выползти из-под стола.

— Билли, что это еще за Твич? — спросила она.

— Это… это такой…

Мэри поспешила ответить за меня:

— Если хочешь знать, это то, чем пользуются деичары для хранения своих заклятий, магических знаний и специального колдовского инвентаря.

— Чего?

— Понимаешь, это что-то вроде записной книжки или компьютера. У Мердл Клэй — это волшебная книга. А у Билли… волшебный камень.

Чокнутая в задумчивости уставилась себе под нос. Похоже, она не поверила ни единому слову Мэри, но тем не менее усиленно обдумывала все услышанное. Затем она с глуповатой улыбкой повернулась к радиоприемнику и начала ябедничать:

— Билли все благополучно получил. Он получил этот ваш Твич. И знаете, что он сделал? Он разорвал и выбросил инструкции.

Радиоприемник и чайник внимательно слушали Вэнди.

— А знаете, что он еще натворил? Он выбросил Твич. Камень упал и раскололся на миллион, нет, миллиард крошечных кусочков.

Приемник громко защелкал и затрещал, а чайник перестал выпускать пар и начал заглатывать его внутрь, словно задыхался.

— Нет. Я этого не делал, — сказал я, отрицая все сразу.

— А вот и сделал!

— Ну уж если я и разбил его, то всего лишь на две половинки.

— Эх, видели бы вы, что он сотворил со своей мамой!

Затем наступила полная тишина. Пугающая тишина. Ничто больше не двигалось, не шипело и не трещало. Стояла абсолютная тишина, наполненная одновременно и гневом, и печалью, и беспокойством…

Лучше бы они на меня накричали. Мне даже хотелось, чтобы деичары говорили, что я поступил как последний тупица, неблагодарный и гадкий маленький ребенок. Я готов был выслушать целую лекцию о том, каким великим даром был этот Твич, о том, что деичары создали его специально для меня и как с его помощью можно было творить чудеса. И еще они могли бы мне напомнить, что, по правилам, только настоящий деичар может иметь собственный Твич. Но как же я сумел узнать обо всем этом прямо сейчас, если никто не сказал мне ни слова?!

Наконец голос разорвал тишину, неторопливо заговорив спокойным, сдержанным и убийственно-серьезным тоном. Так разговаривает учитель, когда ты не выполнил свое домашнее задание, хотя и старался изо всех сил.

— Два должны стать одним, Билли, — сказал чайник. — Тебе придется проявить усердие, изучая секреты волшебства без инструкций.

— Поторопись, Идрик! — предупредило радио. — Чары развеиваются. И враги снова готовы атаковать нас!

— Послушай, мальчик, — быстро заговорил чайник, — над Мерном нависла смертельная опасность. Прилив сейчас против нас. Возможно, охота уже началась.

Потом возникли помехи, звуки, похожие на сигналы с космического корабля, электрические разряды, и наконец мы услышали прорвавшийся сквозь все препятствия голос Идрика.

— Нам необходима ваша помощь. — Его голос звучал то громче, то тише. — Запомните: друзей можно найти в самых неожиданных местах.

Помехи и звуки усилились, перемежаясь треском электрических разрядов, а потом стихли.

Радиоприемник и чайник спокойно стояли там, где и должны были стоять. А на кухне воцарилась ужасающая тишина.

— Какая помощь? Что за опасность? И что это еще за «прилив»? Охота на кого? Вы же совсем ничего нам не объяснили! — кричала Мэри.

Я взял радиоприемник и тряс его до тех пор, пока у него внутри что-то не оторвалось и не начало греметь. Если бы я мог вытрясти из него ответы! Но это было невозможно.