— Как нам поступить с папиным радиоприемником? — спросила Мэри.

— А что?

— Лучше бы иметь с собой что-нибудь для связи. А вдруг деичары опять захотят послать нам сообщение?

— Надо взять дорожную аптечку, — подсказала Чокнутая.

— И рулончик бумаги для… ну, ты понимаешь, Билли.

— Понимаю. А мне еще надо прикинуть, сможем ли мы взять с собой кухонную раковину. Раковину брать будем?

Я опустошил холодильник и хлебницу, набивая сумку бутербродами и бутылками с газировкой.

— Так. Чокнутая, бери эту сумку. Я назначаю тебя ответственной за провизию и средство связи.

— Я не могу поднять ее. Сумка слишком тяжелая для меня. К тому же я не понимаю, почему должна это делать. Мало вам того, что вы меня похитили?

Я промолчал и, взяв сумку за ручку, а Вэнди за руку, повесил ей сумку на плечо. Потом я взял веревки, продетые сквозь дырочки в половинках волшебного камня и завязал их, сделав два кулона. Один надел сам, другой отдал Мэри. Вот и настало время отправляться в путь. Знать бы еще, как это сделать… Я, схватившись за свою половинку волшебного камня, стоял и смотрел на Мэри.

— А что мне делать? — обиженно спросила Чокнутая.

— Не мешай нам и будь готова, — ответил я.

— Готова к чему?

Проигнорировав ее вопрос, я сконцентрировал свое внимание на Мэри.

— Возьмись за свой волшебный камень и думай о Мерне. Вот так. Только будь внимательна. Мы не готовы к такому путешествию и не знаем правил.

Я закрыл глаза, и меня сразу же охватило волнение. Неужели мы и вправду возвращаемся в Мерн? Я ожидал, что произойдет нечто необычное. Но ничего не происходило.

— Мэри, ты думаешь?

— Да.

— А за камень держишься?

— Держусь!

И опять ничего не случилось.

— Наверное, Чокнутая должна нам помочь, — догадался я.

Именно догадался. Вы скоро привыкнете к этому. Если вам предстоит настоящее приключение, то ни в чем нельзя быть уверенным до конца и вашими верными спутниками становятся догадки, сомнения и предположения.

— Нам надо встать в круг.

— Нет, — возразила Мэри. — Мне кажется, это должен быть треугольник.

— Ладно. Попробуем встать, образовав треугольник. Ну-ка, иди сюда!

— Я тоже? — спросила Чокнутая и зашаркала ногами по полу, одергивая платье.

— И ты тоже. Теперь попробуем еще раз. Приготовься. Стой спокойно. Думай!

Мы простояли так минут десять, но ничего не произошло.

— Знала бы я, во что вы меня втянете… — снова захныкала Вэнди.

Я смотрел на Мэри. Она тупо уставилась на свой волшебный камень.

— Наверное, мы неправильно думаем, — предположил я, теряясь в догадках. — Может быть, мы должны думать об одном и том же, причем одновременно? Я хочу сказать, что нам надо думать не о Мерне вообще, а о чем-то определенном и конкретном…

— Но это же глупо, Билли! — перебила меня Мэри. — Как я могу узнать, о чем ты думаешь?

Вэнди лукаво посмотрела на меня.

— А вот так — я расскажу тебе, о чем буду думать.

— Убедил. Так о чем же ты собираешься думать?

— О… — Вот об этом-то я не успел подумать. — О горе, — быстро нашелся я. — Это же естественно. В Мерне полно гор, и одна из них синяя. Вы обе постарайтесь представить себе синюю гору. Сможете? И все у нас получится.

Мэри ехидно показала мне язык.

Нас больше не волновало, как мы стоим. Мы представляли себе синюю гору Мерна. Наконец-то мой волшебный камень завибрировал, и я ощутил его удивительную теплоту. Он начинал действовать. Он заработал!

Раздался какой-то странный звук: БззЗЗоооннНКК!

— Мы уже в Мерне? Фу! На меня капает что-то липкое. Ой! Оно жжется!

— Разве это похоже на Мерн, глупышка!

— Откуда мне знать. Я ведь никогда там не была.

Мне было больно смотреть. Глаза жгло, как будто их натерли сырым луком. Мы, плотно прижатые друг к другу, оказались внутри самого обыкновенного шкафа со швабрами, стоящими в ряд, и ведрами с каким-то ужасным едким дезинфицирующим средством. Я потер глаза, чтобы не так сильно жгло и сказал:

— Не важно, где мы оказались, мы здесь не останемся! Давайте подумаем еще и на этот раз, как следует!

БззЗЗоооннНКК!

— Ой! Что-то царапается! — взвизгнула Мэри.

— А я вся искололась до смерти! — завопила Чокнутая.

Теперь мы оказались прямо в зарослях колючего-преколючего кустарника, который посадил садовник за школьным спортзалом, чтобы дети туда не лазили.

— Девочки! По-моему, кто-то из нас вообще думать не желает. Разве не так? — сказал я, стараясь не двигаться и ощущая, как в мое тело, словно крошечные иголки, впиваются шипы и колючки.

— Ошибаешься. Я-то думаю! — оскорбилась Мэри. — Может, ты имеешь в виду себя, Билли?

— При чем здесь я?! Это вам, подруги, надо быть поусерднее! — заорал я, даже не беспокоясь, что меня могут услышать.

— Я стараюсь изо всех сил. Просто у меня это плохо получается. Никак не могу сосредоточиться. Все время мешают другие мысли, — виноватым голосом отозвалась Чокнутая.

— А ты не отвлекайся на них, — посоветовал я.

— Но они ведь уже у меня в голове. Я не могу не думать о них. — Слезы хлынули у нее из глаз.

— Билли, может, думать должны лишь те, у кого камни в руках? — предположила Мэри. — А мысли посторонних только все путают?

— Возможно, — согласился я. (С чем только не согласишься, чтобы выбраться из этого проклятого кустарника!) — Отныне и впредь думать будем только мы с Мэри. А твоя задача, Чокнутая, — не думать!

— Как это — не думать?

— Просто выброси все из головы. Я имею в виду мысли, причем все до единой.

— Я попробую, — пообещала Вэнди, глубоко вздохнув, и стерла слезинку с кончика своего носа.

— Приготовились!… Начали. Я думаю о синей горе Мерна. Я представляю себе синюю гору…

БззЗЗооннНКК!

Из мрачной, мокрой темноты на меня смотрела пара сердитых зеленых глаз. И откуда-то совсем рядом доносился явно недружественный, противно булькающий звук.

— Чокнутая! Ведь просили же тебя не думать!

— У меня не получилось.

Теперь на нас смотрели уже четыре пары зеленых глаз и бульканье раздавалось отовсюду. Глаза и звуки приближались к нам.

— Я с самого начала не хотела участвовать в ваших приключениях.

— Так вот в чем дело! — воскликнула Мэри.