Впрочем, отблески смертельного заклинания тут же погасли, когда Теон распахнул дверь. За нею стоял мужчина, уже знакомый мне по прежним событиям. Помнится, именно он помогал конкурсантке, которая обожгла себе ноги после первого испытания.

— Шиара Гретхольд? — спросил он, войдя в комнату и придерживая у бедра внушительную сумку.

Я кивнула и, не дожидаясь просьбы, послушно вытянула перед собой руку.

Кстати говоря, волдыри, полученные от соприкосновения со змеей, особо меня не тревожили. Они не зудели и не болели. Однако за это время стали ощутимо краснее и выпуклее.

Целитель при виде их нахмурился. Сразу же как-то подобрался, словно гончая, почуявшая след. И мне невольно стало не по себе. Сдается, я немного недооцениваю все произошедшее.

— Огненная кобра, стало быть, — пробормотал мужчина, подойдя ко мне ближе.

Ловко выхватил из моей руки бокал с вином, к которому я так и не притронулась, и поставил его на пол.

— Прошу прощения, но алкоголь в данной ситуации — далеко не лучший выбор, — произнес он. — Любое спиртное многократно ускоряет всасывание яда. Так что придется потерпеть.

— Никаких проблем, — отозвалась я.

Но целитель словно не услышал моих слов. Он склонился над моей рукой с таким вниманием, что стало ясно: окружающий мир перестал для него существовать.

Длинные изящные пальцы мужчина осторожно пробежали по моей коже от запястья до предплечья, едва касаясь волдырей. Целитель нахмурился, затем приподнял свою руку. И с его ладоней полился уже знакомый мне прохладный голубоватый свет.

Я восхищенно вздохнула. Болезненная припухлость вокруг следов змеи исчезала на глазах. Но, увы, сами отметины никуда не делись. Напротив, они стали грубее и рельефнее.

— Боюсь, шрамы останутся, — озабоченно произнес мужчина. — Конечно, можно было бы снять всю кожу…

— Не надо! — испуганно взвыла я, воочию представив столь неприятную перспективу.

Другими словами, целитель собирается меня освежевать. Или как по-другому назвать эту процедуру?

— Ну как знаете, — с легкой ноткой неудовольствия сказал целитель. — Я хотел как лучше. Но учтите, чем дольше вы медлите — тем тяжелее и болезненнее будет избавиться от шрамов. Если вы согласитесь на это сегодня, то неприятные ощущения будут сведены к минимуму.

Свободной рукой я задумчиво почесала переносицу. Что скрывать очевидное, слова целителя звучал очень убеждающе. Шрамы украшают только мужчин. Почему бы не избавиться от столь сомнительного достоинства?

— А больно точно не будет? — робко поинтересовалась я.

— Я постараюсь сделать все, что в моих силах, — спокойно сказал целитель.

Я еще неполную минуту колебалась. Затем кивнула. Ай, да будь что будет! Потерплю немного, чай, не рассыплюсь. Даже страшно представить, какой скандал устроят мои родители, если я вернусь домой с рукой, изуродованной шрамами. Не приведи небо, еще запретят мне поступать в академию. Мол, с моей удачей мне и шага из дома лучше не делать, раз я умудрилась найти приключений на свою голову даже в императорском дворце.

Мужчина расцвел блеклой улыбкой. Впрочем, почти сразу он посерьезнел и вновь склонился над моей многострадальной рукой.

— Приступим, пожалуй, — произнес он.

Как ни странно, но больно и впрямь не было. Я старательно не подсматривала над действиями целителя. Вместо этого задумчиво изучала старинные фрески, идущие по потолку комнаты.

Руку ощутимо припекало, но это было просто неприятно, а не больно. Целитель сосредоточенно сопел, колдуя над нею. Теон с явным любопытством следил за происходящим, но благоразумно помалкивал. Словом, в комнате царила полная тишина.

— Я закончил, — наконец, проговорил мужчина. — Сейчас я перебинтую вам руку. Повязку лучше не снимать сутки. Она защитит кожу от неблагоприятных воздействий окружающей среды.

Положил на колени сумку, раскрыл ее и после недолгих поисков вытащил длинную белую хлопковую ленту.

По всей видимости, она была пропитана каким-то лечебным составом, потому что в воздухе запахло чем-то горьким и травяным. Кожу немного защипало, когда целитель принялся ловко и привычно наматывать ленту.

— Вот и все, — через пару минут довольно проговорил он. — Завтра я найду вас и проверю, как проходит процесс регенерации. Если все будет в порядке, то освобожу вас от повязки.

— Спасибо, — от души поблагодарила я мужчину.

— Не за что, — коротко ответил он и встал, вновь повесив сумку на плечо.

— Скажите, а у вас, наверное, много работы во дворце? — поинтересовалась я.

Не то, чтобы я собиралась завязать светскую беседу. Просто как-то вдруг вспомнилась история, рассказанная Мавериком. Ну, та самая, про зловещие тринадцатые покои, которыми он пытался испугать меня. У кого еще, как не у целителя, спрашивать про количество несчастных случаев среди слуг?

— В каком смысле? — удивленно спросил целитель.

— В прямом. — Я пожала плечами, но все-таки пояснила: — Говорят, во дворце частенько происходят всякие… неприятности.

— Кто вам такое сказал? — Целитель презрительно хмыкнул. — Он нагло солгал вам. Пожалуй, за прошедшие сутки у меня было больше работы, чем за все годы до этого. Император, хвала богам, отличается на редкость крепким здоровьем. Да будет так же и впредь! Конечно, случаются порой всякие неприятные казусы. Ну, повар, к примеру, порежется или служанка какая закажет средство для улучшения цвета лица. Но это и за работу-то тяжело считать. Так, пустяки всякие, мелочи жизни.

— Правда? — Я постаралась, чтобы в моем голосе прозвучало как можно больше недоверчивого сарказма.

— Вы думаете, я обманываю вас? — Целитель обиженно нахмурился. — Но зачем мне это?

— А как же девушка, которая сломала руку после уборки в тринадцатых покоях? — пошла я в решительное наступление. — И вообще, говорят, с этой комнатой много непонятного и странного связано.

— Тринадцатые покои? — Целитель недоуменно нахмурился, явно не сразу сообразив, о чем речь. Но после секундной паузы понимающе вдохнул: — А, те самые.

— Ага, те самые, — важно подтвердила я, придав себе как можно более суровый вид.

Пусть целитель думает, будто я в курсе всего происходящего во дворце. Если он догадается, что я лукавлю, то, пожалуй, откажется со мной говорить.

— Бедный император! — с искренним состраданием вздохнул мужчина. — Такая трагедия! И ведь ничто не предвещало ее.

Так, а это мне уже не нравится. Неужели Маверик рассказал мне чистую правду?

— Но разве с этими покоями связаны еще какие-нибудь дурные происшествия? — продолжил тем временем целитель. — Право слово, я не слышал ни о каких несчастных случаях. Конечно, комната долгое время стояла запертой. Но в случае необходимости, как, например, во время ежегодных конкурсов, когда во дворец прибывает сразу много народа, ее открывают.