— Хмм... нет... вроде бы! — напрягся Слай, напрягая все органы чувств и ничего не слыша, кроме своего натужного взволнованного дыхания. — Ничего не ощущаю!

— Ну да... и нос у тебя закрыт в скафандре. Слай, я чувствую запах дерьма. И еще — что-то разлагается. Впереди. Точно, чую! Похоже, что мы нашли экипажи звездолетов. Честно сказать, что-то меня колотит дрожь! Не люблю я этой мистики. Может, не пойдем туда?

— Ну как это не пойдем-то? — как можно грознее ответил Слай, следя, чтобы голос не задрожал и не свалился в фальцет. — Пойдем, и посмотрим, что там разлагается! И всех, кто не прав — убьем! Ведь мы герои, Хаг! Герои?! Ну! Говори!

— Герои, ага... — тускло подтвердил синтонианец. — Только мне почему-то не нравится идея умереть в собственном дерьме. Ладно, пошли дальше. Если что — стреляем сразу, без предупреждения, хорошо? Кстати, когда пропали корабли? Я имею в виду последний корабль? Недели две назад?

— Ну да. Так сказал Филигс... Хаг, не тяни время, пошли, а? Посмотрим, кто там разлагается, и назад. Вглубь не полезем!

— Не полезем! — эхом повторил волкочеловек и оскалив зубы медленно двинулся вперед, держась справа от Слая.

Коридор уводил все дальше вглубь базы, широкий вход пока еще давал достаточно света, чтобы рассмотреть то, что находится впереди.

Когда показались тела, Слаю не пришлось включать фонаря, в тусклом рассеянном свете лежали десятки людей, при беглом взгляде — около пятидесяти — семидесяти. И не только людей — здесь были и соплеменники Хагана, и кошколюди, и даже алгойцы, высохшие до состояния мумий, коричневые, с искаженными лицами, перетянутыми узлами мышц. Выглядело это ужасно, пахло видимо тоже не очень хорошо, потому что Хаган зажал нос, издав звук наподобие того, с которым человек хочет извергнуть содержимое желудка. Слай в очередной раз порадовался, что надел бронекостюм — иначе бы запах сшиб с ног. Слай очень не любил запаха падали. Почему-то.

Наклонившись над ближайшим трупом, Слай потыкал носком ботинка в комбинезон звездолетчика, и обернувшись к Хагану удивленно сказал:

— Внешних повреждений нет. И умер он не так давно! Что за хрень?!

Ответить Хаган не успел. Внезапно большое тело синтонианца обмякло и он мешком свалился на пол, улегшись рядом с покойниками, ровным ковром покрывавшими пол коридора.

Слай последовал за ним через две секунды, как раз в тот момент, когда хотел спросить, какого черта бравый синтонианец падает в обморок как нежная девица.

Спросить не успел. Не успел сказать и хоть слово Сиххе, наблюдавшей за происходящим через встроенную в шлем камеру-датчик. Свалился, как подрубленное дерево, улегшись головой на пол рядом с покойным звездолетчиком, одетым в точно такой же как у Слая боевой скафандр.

И наступила мертвая тишина.

Слай уже не узнал, что в этот самый миг, когда они с Хаганом укладывались на полу базы, их боевую подругу постигла та же самая участь — Сихха вырубилась в долю секунды и замерла, будто спала в своем кресле механика.

Солнце! Белый песок! Белая лодка! Белая девушка! Ну... не совсем белая, да... но белая!

Хорошо! Как хорошо!

Слай перевернулся на живот и бездумно опустил руку в морскую волну. Он лежал на корме лодки, и до прозрачной голубой воды было совсем не далеко. Цепляй соленую жидкость ладонью, плескай на девушку — она взвизгивает, потягивается выставляя в голубое безоблачное небо крепкие грудки, мечту любого мужчины. И самое главное — все так, как мечтал Слай — море, белый песок берега, прозрачная волна и больше ничего! Даже одежды... Все как в момент сотворения человека!

Рай! Это рай!

Слай потянул к себе девушку, поцеловал ее в красивую впадину пупка, та вздрогнула, хихикнула, и... случилось то, что случалось примерно каждые полчаса. Слай был ненасытен, и силен, как все настоящие самцы! Он был просто суперсамцом, и девушка таяла в его руках, стонала, кричала так, что любопытные рыбы высовывались из воды и хихикали, зажимая рот плавником.

А потом они с подругой снова отдыхали, греясь на солнце, и время от времени сползая в ласковую волну... чтобы снова заняться любовью. Или просто поплавать, взбивая ногами морскую пену. Девушка плавала замечательно, ей помогал этот забавный, такой сексуальный хвостик, которым она во время соития обнимала Слая, будто третьей рукой. Она так забавно мурлыкала, когда Слай гладил ее по спинке, по гладкой, загорелой попке, украшенной еле заметными под загаром узорами, по хвостику, нежно оглаживающему любовника там, куда хвост мог дотянуться... Это была не девушка, а мечта! Настоящая земная девушка, такая, о какой мечтал Слай!

Он не задумывался, как здесь оказался. Скорее всего — умер. А это, само собой, рай. Ведь не мог же такой замечательный человек как Слай оказаться в аду?

Кстати сказать, Слай примерно так и представлял себе рай. Море, песок, девушка и яхта. Конечно, яхта могла бы быть и старинной, с парусами и мачтами... да, да! Вот такая!

Слай с удовольствием поднял глаза вверх, и посмотрел на белоснежные паруса, раздуваемые легким ветерком. Вот теперь яхта стала «правильной»!

Умная яхта управляла сама собой — она шла вдоль берега, будто хотела показать Слаю как можно больше райских красот — стаи цветных птиц, радугу в брызгах прекрасных водопадов — нет числа красотам рая! Нет предела совершенству!

Тихая радость... тихая радость...

Слай закрыл глаза и погрузился в дрему. После хорошего секса всегда наступает слабость, такая, будто ты давно не пил и не ел... хочется заснуть... и так вечно, вечно!

Рай!

* * *

— Чего молчишь?! Пей! До дна! Эй, парни, видели, как мой друг врезал Олаффсу? У того просто глаза из глазниц вывалились! Не смотрите, что он такой мелкий — сильный, ужас какой!

— Да, настоящий мужчина! И ты — настоящий боец! Мы рады, что ты присоединился к нашему братству, Великий Хаган! Ты достоин занять место у пиршественного стола больше, чем кто другой!

Бойцы, которые держали на коленях обнаженных красавиц, отпустили своих наложниц, и те выстроились перед ними, с поклоном подавая очередную чашу с вином. Тела красоток, покрытые гладкой блестящей шерсткой лоснились от ароматического масла, крепкие бедра жаждали мужских объятий, выпив чашу бойцы повалили своих девиц на ковер, и началась оргия. Рядом трудился Слай — его девушка была пятниста, лишена шерсти, и Хаган, не прерывая занятия, сочувственно посетовал:

— Даже в раю ты склонен к извращениям! Ну зачем тебе кошка, когда ты можешь иметь лучших красоток из тех, что есть в раю! Хочешь мою? Возьми! И девку Олффсона! И Хигрид тебе отдаст! Хочешь всех?! Давай! Парни, дайте ему своих красоток, пусть попробует настоящих женщин! Что мотаешь головой? Хочешь эту кошку? Как хочешь! Это наш рай, и делай в нем все, что хочешь! Гляди!

Хаган оторвался от постанывающий наложницы, подхватил здоровенную глиняную кружку и запустил ее через комнату, ловко врезав ей в лоб парню возле стены. Кружка разбилась вдребезги, залив глаза парня кровью, он вскочил, и ринулся на Хагана.