рукавах, скрестила руки на груди, отказалась доедать то, что осталось от ее заказа, и, надувшись, замолчала. Ее сестра между тем продолжала препираться с отцом.

Когда я подхожу, отец смотрит на меня так, словно ждет от меня помощи – кажется, он не в состоянии разобраться, что написано в чеке.

Взяв у него кредитку, я быстро прокатываю ее через считывающее устройство и тут же кладу на стол. При этом я посылаю ему сочувственную улыбку, как бы говорящую: Держитесь. Почти сразу, вернувшись к столику Колетт, я осознаю, что эта рекомендация вполне подходит и мне.

Миссис Бэрд поправляет свой столовый прибор – располагает на равном расстоянии друг от друга нож, ложку и вилку. Затем подравнивает нож таким образом, чтобы его ручка была строго параллельна ложке и вилке.

– Могу я вам чем-нибудь помочь, миссис Бэрд? – спрашиваю я.

Колетт поднимает голову и смотрит на меня, явно озадаченная моим вопросом: судя по всему, она полностью погрузилась в свои мысли, о чем-то напряженно раздумывая. Затем она мигает – раз, другой, словно пытается вспомнить, кто я такая или что она делает в таком заведении, как «Очаг». Может, она находится под действием каких-то наркотиков? Однако, к моему великому облегчению, отсутствующее выражение лица миссис Бэрд уступает место улыбке, а ее взгляд проясняется.

– Я ведь просила вас называть меня Колетт. Знаете, я хочу извиниться за мое вчерашнее поведение. – Тут губы моей собеседницы плотно сжимаются: – Я просто потеряла контроль над собой. – Колетт взмахивает руками – на мой взгляд, с несколько преувеличенной беспечностью. – Со мной такое иногда случается. Я всегда была очень эмоциональным человеком. Надеюсь, вы меня простите?

Мне очень хочется поверить Колетт, но, с другой стороны, трудно внушить самой себе уверенность, что она говорит искренне. Я боюсь, что происшествия, подобные тому, свидетельницей которого я вчера стала и из-за которого ночью долго не могла заснуть, в семье Бэрд случаются частенько и являются для остальных живущих в доме людей чем-то привычным. У меня на самом деле есть серьезные опасения, что Колетт в принципе весьма склонна к резким перепадам настроения, а Стивен явно преуменьшил тяжесть ее состояния – чтобы меня не напугать.

– Когда Стивен сказал мне, что вы сегодня не придете, я занервничала, – говорит Колетт, вертя в пальцах салфетку. – По его словам, вы заболели, но у меня сложилось впечатление, что дело не в этом. – Моя собеседница понимающе улыбается и еще раз обводит взглядом ресторанный зал. – Я решила, что вы, вероятно, просто хотите от меня отдохнуть. А потому отправитесь сюда, где, как вам хорошо известно, на вас никто не будет кричать.

– Извините меня, миссис Бэрд. Просто…

– Колетт, – снова поправляет меня собеседница.

– Колетт, мне не следовало уезжать, бросив вас в таком состоянии. Просто вчера был такой тяжелый день… В общем, я подумала, что вы, наверное, сегодня будете не очень хорошо себя чувствовать, так что, может, будет лучше, если вы еще денек отдохнете.

Колетт вздергивает подбородок – она явно не верит ни одному моему слову.

– Мне очень жаль, что вчера все так получилось, – говорит она, и тон у нее при этом очень расстроенный. – Я не хотела, чтобы все закончилось таким образом. – Колетт задумчиво барабанит пальцами по столу, а затем выдает: – Скажите, как я могу вам компенсировать перенесенный стресс? Что я должна сделать, чтобы вы вернулись обратно?

Нотки искренности, звучавшие в голосе Колетт, явно идут на убыль. Слишком уж громко она говорит. Я оглядываюсь, уверенная в том, что Джонатан уже вернулся в свой сектор ресторанного зала. Что же касается других официантов, то все они хлопочут у столиков своих клиентов и либо принимают заказы, либо ставят перед посетителями уже приготовленные блюда. В какой-то момент в зал выйдет Пол, чтобы проверить, все ли в порядке.

– Я приду к вам завтра, – негромко говорю я.

– Вы уверены?

– Да.

Я очень надеюсь, что Колетт, как и я, тоже будет говорить почти шепотом. Однако Колетт явно передумала вести себя тихо. Если еще совсем недавно, когда речь шла о ней, она извинялась, предусмотрительно понизив голос, то теперь, говоря о моих намерениях, она и не думает этого делать.

– Мне необходимо точно знать, что вы вернетесь, – заявляет она. – Скажите же мне, что вы не станете избегать нас с Пэтти и завтра выйдете на работу.

Завтра пятница, после которой меня ожидают два выходных. Что ж, один день я как-нибудь переживу.

– Да, завтра я смогу быть у вас, – говорю я в надежде, что Колетт успокоится и будет ожидать свой салат молча. Но она сверлит меня пристальным взглядом:

– Точно? Завтра вы придете к нам? Даете слово?

Я неловко переступаю с ноги на ногу и говорю:

– Да.

– Очень надеюсь, что я буду видеть вас рядом всю неделю, с понедельника по пятницу включительно, – говорит Колетт, никак не желая менять тему. – Вы согласились работать на нас, Сара. Так что я жду, что вы придете.

Я украдкой смотрю сначала налево, потом направо, пытаясь понять, прислушиваются ли к нашему разговору клиенты за другими столиками.

– Миссис Бэрд. Нам не следует говорить обо всем этом здесь и сейчас.

– Мне нужно, чтобы вы подтвердили, что придете.

– Я работаю здесь, Колетт, – говорю я. – Это мое рабочее место. Тут никто не знает, что я подрабатываю где-то еще. Я моему боссу пока еще ничего не говорила.

Лицо Колетт мгновенно заливает яркий румянец. Она не любит, когда ей отказывают или возражают – тем более такие, как я.

Но она должна понимать, что сейчас не лучшее время и место для нашего с ней разговора и что нельзя приходить туда, где другой человек работает, и устраивать сцены.

Ее, впрочем, неловкость ситуации не останавливает. Видимо, она полагает, что ей достаточно явиться в ресторан, извиниться – и все будет так, как она хочет.

Она смотрит на меня, словно хочет сказать: Вот видите? Я могу действовать самостоятельно. Мне вовсе не нужны для этого Стивен или Паулина.

В этот момент мне впервые приходит в голову, что Колетт на самом деле гораздо умнее, сильнее и самостоятельнее, чем хочет казаться.

Глава 16

Настроение у Колетт то и дело меняется, и причины для этого, как я вижу, могут быть самыми, казалось бы, незначительными. Наконец мы приближаемся к обсуждению темы, которая может вызвать ураган третьей категории по степени опасности.

– Вы разочаровались во мне, не правда ли? – спрашивает Колетт и поднимает кисти рук к лицу, словно собирается закрыть его ладонями. Внутри у меня все холодеет. О нет,