фамилии друзей и вкратце описала ситуацию.

Я не стала ожидать его звонка, набрав его первой.

– Привет, любимая, как твои дела? Когда увидимся? – нежно прощебетал он мне в трубку.

– Привет, любимый! Хочу тебя поставить в известность, что я пойду в полицию, если ты ещё хоть раз ко мне прикоснёшься, если будешь преследовать меня или угрожать. Я уже обратилась по адресу, и мой звонок записан, но если я пойду с письменным заявлением, то это будет уже совсем другая история. Подумай о своей профессиональной деятельности. Если со мной что-нибудь случится, то все твои данные там же, на телефонной записи в полиции. Всё подробно: кто ты, что ты, с чем тебя едят. Вся твоя жизнь как на ладони. Поэтому молись, чтобы со мной всё было в порядке. И держи себя подальше от меня.

После стольких прожитых с ним лет я по-другому взглянула на свою прежнюю жизнь. Я призналась сама себе честно, что всё обесценивала.

Я не стала создавать лишнюю провокацию и рассказывать ему об измене, это было уже неважно. То, что я сделала, нужно было мне, а не ему. Неприятное чувство стыда, как будто я что-то грязное, неодушевлённое, безликое, бесправное, исчезло.

Я вышла из амплуа жертвоприношения, мне это стало уже неинтересно. Сколько можно! Одно и то же. Скучно.

Он был отличным специалистом на работе, прекрасным другом, но одним из жутчайших мужчин, с которыми мне когда-либо приходилось встречаться.

Он вовремя отговорил меня от грудных имплантов и приговорил к получению водительских прав, пожалуй, это были единственные его достижения.

Часть 3

Возвращение блудного попугая

Стык тектонических плит

Я рассталась со своим мучителем, с жертвенностью и жалостью, оставшись с двумя кошками и огромным долгом по коммунальным платежам. Тот, кто обожал меня бить, как оказалось, всё это время молча не оплачивал то, о чём была договорённость, а я слепо доверяла ему.

Ощущение недоделанности, ошибки, сбоя программы, желание наверстать упущенное очень быстро поставили меня на нужные рельсы. Понимание, что с мужчинами иначе я взаимодействовать не смогу за ненадобностью серьёзных отношений и встреч ради секса, выглядевших в моих глазах мелко, помогло мне войти в одну реку дважды, но с другим настроем. Присущие моей натуре безудержная похоть, желание адреналина и стремление падения в неизвестность привели меня обратно. Период времени в несколько бракованных лет испарился, как будто кто-то ловко стёр их из моего сознания. Вспоминая об отношениях с Костей, мне казалось, что или это сюжет одной из моих прошлых и далёких жизней, или речь идёт вовсе не обо мне, а о какой-то другой девушке. Я быстро восстановилась, потому что знала, куда идти. Я не ощущала себя потерянной, у меня не было депрессии. Я делала то, что считала верным.

С возвращением в былую колею я не смогла найти концы своих старых знакомых, с которыми сотрудничала раньше, поэтому пришлось перебирать все фирмы подряд в поисках должного отношения со стороны посредников и других участников интимного рынка и приемлемого уровня оплаты труда. Началось всё с саун. Этот непередаваемый и незабываемый запах городских саун – запах похоти, разврата, палёной резины, спермы с повышенной концентрацией алкоголя, пота, сигаретного дыма, влажных простыней и много ещё чего.

Красивая, стройная, длинноногая и эффектная, я заходила в сауну и выходила оттуда ни с чем. Ответ на происходящее лежал на поверхности. Простой, но в то же время сложный. Все были зрячие, но клиенты не видели меня вещью, над которой можно глумиться и издеваться. То, что они позволяли себе делать с другими девушками, я бы с собой делать не позволила. Одного моего взгляда и походки было достаточно для того, чтобы господам оставаться с рабынями.

Я сменила несколько агломератов, пока не нашла более-менее подходящее место.

Я выбрала новый механизм. Теперь я не делала из себя, как в прошлом, инструмент по зарабатыванию денег. Я делала из себя универсального солдата, женщину, намеренно идущую на риск, чтобы выдрессировать себя, быть стойкой, непоколебимой, не боящейся смерти и увечий, но останавливающей насилие, не знающей жалости, но сочувствующей, не разделяющей боли, но помогающей, не ищущей, но идущей.

Было непривычно вливаться вновь. Был страх, что могу не справиться, не смогу настроиться, но вскоре появились непосредственность, непринуждённость и лёгкость. После Кости проституция казалась раем наяву. Началась моя жизнь, моё тело и мой выбор. Я оставила попытки доказать что-либо кому бы то ни было и выбросила шаблоны в мусорное ведро. Случайно наткнувшись на повесть Александра Ивановича Куприна «Яма», я была опечалена судьбой героинь. Я не дочитала повесть до конца, мне стало тошно. В моей жизни была иная правда.

Первый блин комом

В двухкомнатную квартиру влезали все, и вновь пребывающие, и постоянно находящиеся. В этот раз нас было шестеро. Их было двое: один – ко мне, другой – к напарнице, и две девочки, ждущие своей очереди, скромно сидящие на кухне. Маленькая обшарпанная хрущёвка, предоставленная женскому табору в качестве рабочего места, и пьяная клиентура смущали только меня. Глядя на остальных, что женщин, что мужчин, складывалось ощущение, что они родились в этом гадюшнике и, будучи слепыми к краскам мира, ничего лучше и красивее не видят и не хотят видеть. Я понимала, что это моя последняя смена в столь убогой конторке. Наблюдать и участвовать в этом было невыносимо.

Дичайший перегар, разивший изо рта клиентов, вызывал у меня рвотный рефлекс; чтобы не задохнуться, я старалась дышать только ртом. Даже душ не входил в обязательную программу, если клиент упирался и отказывался. Это была клоака, из которой нужно было выбираться как можно быстрее.

Тот, который выбрал меня, отправился в ванную комнату. Я боялась, что в состоянии столь сильного алкогольного опьянения он может поскользнуться и свернуть себе шею, но ещё больше я боялась, что меня вырвет прямо на него от убойной смеси тёплого влажного воздуха и обработанного его организмом выпитого спиртного. Я ждала его в комнате, морально готовясь к зловонию, которое с минуты на минуту необратимо накроет душным облаком и оставит после ухода шлейф. Смрад, который проникнет в мои волосы и моё сознание, не оставит меня прежней, и никакая мочалка, никакой шампунь и тонны вылитой на себя воды не помогут отмыться от этой грязи. Заниматься сексом с мужчиной, находящимся в состоянии сильного перепоя, – это особое и ни с чем не сравнимое удовольствие, которое называется