Сандаэра захотела спать.

Хункар продолжал играть. Закрыл глаза. Музыка заполнила кибитку. Хотелось взлететь и унестись в темное небо.

А потом мелодия стихла. Сандаэра и сама не заметила, когда. Хункар сидел с неестественно прямой спиной и закрытыми глазами. Ноги скрестил перед собой. Сандаэра держала флакон и следила за его руками.

* * *

Благодаря волоску с головы Хурала Хункар попал в Нижний мир прямо к месту схватки. Он превратился в огромного синего дракона и свободно порхал в небе. Сверху сразу заметил, что великан вцепился в медвежий дух Хурала. Душа Туяра лежала неподалеку.

Хункар слетел в долину и набросился на великана. Одна из голов оторвалась от медведя и зарычала. Хункар открыл пасть и исторг на демона столб ослепительно синего цвета.

Великан заметил опасность, отпустил медведя и проворно отбежал за валун. Медведь лежал на спине, раскинув лапы и не шевелился.

Синий луч разбился о черный камень. Несколько кусков камня отлетели в стороны. Один попал в озерцо лавы и погрузился с шипением на дно.

Великан вылез из-за валуна с мечом и щитом. Псиные головы лаяли на дракона. Великан направил меч на Хункара, проревел заклинание. Хункар ощутил, как энергия выходит из него с сумасшедшей скоростью. Нижний мир высасывал силы. Все-таки это вотчина приспешников Ир-Каана, а не людей.

Хункар опустился на землю и превратился в светло-синего оленя с развесистыми рогами. Сквозь него было видно, как в желтой лаве чернели камни.

Великан зарычал и бросился на Хункара, приподняв меч для удара. Песьи морды оскалились, прижав уши к головам.

Хункар легко отскочил в сторону, стуча копытами по камням. Великан промахнулся. Ударил еще, но не догнал оленя. Скоро очнется Хорул, и можно будет вместе напасть на демона.

Но великан перестал гоняться за оленем. Глянул на душу Туяра.

Эх, все-таки понадобится жертва. Хункар до последнего надеялся, что удастся обойтись без этого.

Великан бросился к душе Туяра. Олень вскочил между душой и великаном. Принял привычный человеческий облик, в виде прозрачного синего силуэта. Поднял руку, пустил великану в лицо сноп синего цвета. Пальцы на другой руке соединил в кольцо.

Мелькнула вспышка синего цвета и появилась душа Сандаэры. Старуха огляделась, увидела Туяра и бросилась к нему.

Великан оправился от луча света, пущенного Хункаром. Ударил мечом. Хункар увернулся, пуская в великана синие лучи. Тогда великан сделал обманный выпад, и стукнул Хункара щитом. Мудрец упал в сторону.

Великан поднял меч на Туяра. Сандаэра сидела на коленях и обнимала сына. Она подняла голову, глянула на двуглавого демона, отодвинула сына за спину и прикрыла собой. Великан обрушил меч на Сандаэру.

Долину озарил ослепительный свет и сотряс взрыв. Казалось, содрогнулся весь Нижний мир.

Хункар прикрыл глаза и отвернулся. Ураган энергии едва не унес его с собой. С гор в огненные реки обрушились огромные камни, взметнулись волны лавы.

* * *

Все утихло. Они очнулись в кибитке Хорула.

Хункар обернулся. Туяр сидел и держался за голову. Хорул стоял на четвереньках и стонал.

Сандаэра неподвижно лежала на шкуре медведя. Открытые глаза уставились на ширму.

— Мама? — спросил Туяр, наклоняясь к Сандаэре. — Что с тобой? Что случилось?

Туяр потряс маму за плечо. Ее голова безвольно качалась.

— Кто вы? — спросил Туяр. — Что сделали с моей матерью?

Он поднялся, морщась от боли в голове.

— Меня зовут Хункар, — ответил мудрец. — Это шаман Хорул. Мы спасли твою душу. Ее похитил демон Ир-Каана и утащил в Нижний мир. Твоя мать пожертвовала собой, чтобы вызволить тебя оттуда.

Туяр оглядел кибитку. Задержал взгляд на Хоруле. Костюм шамана испачкался в крови.

— Я что-то помню, — пробормотал Туяр. — Нижний мир, демон, псы…

Он снова опустился на колени рядом с матерью. Поцеловал морщинистый лоб и прошептал:

— Безмерна твоя любовь, мама. Как же я теперь буду без тебя?

Хорул откашлялся кровавой слизью, вытер пот и сказал:

— Твоя мать была великой женщиной. Она спасла не только тебя, но и нас всех. Правильно, Хункар?

Хункар кивнул.

— Наши силы иссякли в Подземном крае. Мы могли погибнуть. Но материнская любовь — одна из величайших сил во вселенной. Она защитила тебя и уничтожила одного из сильнейших демонов Ир-Каана. И теперь твоя мать…

Сандаэра резко вдохнула, заморгала и села, отбросив плачущего сына.

— И теперь твоя мать надерет задницу неумехе шаману, который чуть было не угробил моего сына. Зачем берешься за дело, если не можешь с ним справиться?

Хорул снова закашлялся и прохрипел:

— Узнаю ее. Она ничуть не изменилась.

Туяр обнял мать.

— Как она выжила? — спросил Хорул. — Ведь ее душа сгорела вместе с псоглавым демоном.

— Сгорела и тут же возродилась в Верхнем мире, — ответил Хункар. — Там ей предоставили выбор: остаться в раю или вернуться на землю. Это была милость Тэйанга за благородное самопожертвование.

— Ты решила вернуться в наш мир? — спросил Туяр у матери.

Сандаэра обняла сына.

— А что еще я должна была делать? Ты от меня не избавишься, пока не увижу внуков. Даже не надейся.

В кибитку заглянул проводник.

— Бабуля, вы платить собираетесь или нет? Бегаю тут по всему лесу, весь день на вас потратил.

— Иди сюда, красавчик, расцелую, — закричала Сандаэра. — Забирай все, даже гауров. Сегодня лучший день в моей жизни!

Хорул зажег светильники. В ночном лесу снова пошел дождь.

Поздней осенью глава рода кахасков Аитбек устроил жертвоприношения духам плодородия. В просторной долине предгорий хребта Кокташ собрались все тэйпы рода, свыше пяти тысяч человек. Церемонию проводили ежегодно с давних времен.

В этом году пожаловало много представителей других даркутских родов. Потому что Аитбек объявил, что победителю состязаний, устроенных после жертвоприношений, отдаст в жены красавицу-дочь.

Шаман дал знак о начале церемонии. Присутствующие опустились на колени.

Последним, подстелив под ноги пухлые подушки, сел Аитбек. Он надел шкуру белого саблезубого тигра. Его жена Грота сидела на коленях с самого начала церемонии. Дочь Алтыншаш села незадолго до отца. Над ними колыхался шелковый навес. Навес утром установили на четырех кольях, чтобы защитить главу рода и его семью от полуденного зноя.

Шаман стоял впереди всех в костюме из львиной шкуры, лицом к Тэйангу и Амай, раскачивался и пел молитву. Из толпы выскочил грязный полуголый юродивый в рваных шкурах, начал повторять молитву за шаманом. Дурачка не трогали. Его всклокоченные волосы походили на рога бизона.