Пока больной эльф едет на спине Бафрыха, он в безопасности. Магия уходит, впитывается полем жбрыха, перерабатывается — и возвращается к больному.

Кира задумчиво предположила: эльф не сказал при встрече, что ему нельзя прибегать к заклинаниям. И вообще не пожелал говорить о своей болезни. Полагал, что уже сообщили? Или так устал от разговоров о нездоровье, что решил делать все, что взбредет в голову, чем бы это ни грозило ему. Ведь глупо лечить чужой облезлый нос, рискуя жизнью!

— Ну!

— Ты меня пытаешься убедить ускорить шаг твоего жбрыха? — не понял эльф.

— Ой, какие мы остроумные! Ты так и не назвался, это во-первых "ну". Ну во-вторых… я возмущена. Почему мне никто не пояснил, что тебе нельзя колдовать? Я думала, ты сломал ногу, когда упал с низколетящего мальта.

Видимо, эльф обладал богатым воображением. Он довольно долго двигал бровями, мысленно прослеживая падение с мальта. Потом рассмеялся и как-то окончательно успокоился и примирился с пребыванием в Дэйгэ вообще и на спине Бафа — в частности. Погладил широкую шейную складку, сформированную год назад и очень удобную для седока. Заинтересованно поерзал, устраиваясь с комфортом. Снова самым расточительным образом воспользовался магией, пытаясь просканировать жбрыха.

— Странный у тебя зверь, — обозначил он свои наблюдения. — Вне классификации он. По возрасту, и то не могу определиться. Вы с рождения вместе?

— Бафу пять лет и три месяца, — сообщила Кира, гордо поглаживая длинный ус, тянущийся к приятельнице. — Три месяца он жил в Иллоре и у вас, в Рэлло. А потом королева разрешила мне подружиться с ним. Мы сразу уехали сюда, в Дэйгэ. Он быстро растет. И почти такой же капризный, как я.

— Пятилетние жбрыхи редко весят более ста килограммов, — отметил эльф. — Они много спят и почти не работают. Я так думал. Потому и не могу его классифицировать. По возрасту его класс — максимум двушка. А по ощущениям — почти шестерка. Как ты этого добилась?

— Он сам добился. Он у меня умный, сильный и упорный. Ты вообще намерен отвечать на вопросы, или мне попросить Бафа укусить тебя за палец? Давай, не ерзай! Имя, краткая биография и диагноз. Ну, мы ждем. И точим зубы.

Жбрых довольно фыркнул, завибрировал усами, привстал на задних лапах, выпустил когти передних и оскалился, изо всех сил вывернув шею. Эльф восторженно охнул, крепче цепляясь за шейную складку. Заверил Бафрыха, что очень, очень испуган и вообще — никогда не видел столь ужасного мазва. Рыжий гордо выдохнул, зажмурился от удовольствия и вернулся к основному делу — то есть перевозке больного.

— Меня зовут Диаль. Полное родовое имя Диаль-а-Шаэль. До того, как я начал работать в Альянсе, был следопытом. Диагноза у меня нет. В том-то и дело: пока никто не понимает, что это за гадость. И как меня угораздило заболеть.

— Подробнее! — капризно потребовала Кира.

Эльф вздохнул, пожал плечами. Спорить с новой знакомой он не хотел. И теперь уже вполне отчетливо понимал смысл слов королевы, сказанных на прощание. "Она безусловно лучшее лекарство для больных эльфов, особенно неизлечимых по мнению наших врачей и магов. Есть только одна проблема, дядюшка. К этому белокурому лекарству возможно привыкание. Такое, знаешь, тяжелое и даже, если повезет, необратимое."

Диаль еще раз глянул на упрямое белоголовое чудо, топающее пешком через раскаленную пустыню и вполне довольное погодой, обществом и вообще жизнью. Лечить его, тем более ужасными по своей тоскливой бесполезности методами — постельный режим, полный покой и препараты в три ряда на столике у изголовья — не собираются. А вот признаки привыкания уже заметны.

Ощутив взгляд, ведьма обернулась, сердито сморщила нос и в очередной раз пригрозила укусом жбрыха.

Пришлось рассказывать. Собственно, ни причин своего состояния, ни его природы, эльф не знал. Двадцать два года назад он остался в небольшом поселке на границе Бильсы, тогда еще — одной из южных провинций Альянса, чтобы уничтожить следы и улики, а затем отвлечь дагов. То есть дать время людям, работавшим вместе с ним, безопасно добраться до своих домов. Оповестить прочих через систему связных, сменить каналы общения… И, само собой, выявить источник утечки информации к дагам, спланировавшим столь опасную и точную облаву. Подозревали, что в числе сторонников отделения Бильсы от АОП имеется шпион.

Даги, в свою очередь, знали, что есть шанс поймать эльфа, и подошли к делу основательно. Диаль понимал, что людям потребуется много времени и старался его обеспечить. Попался он по достаточно банальной причине. Спасал жену друга, случайно задержавшуюся в одном из домов поселка. Выручил бы — не окажись именно она координатором облавы… Это была ведьма без единого намека на обладание силой и способностями. Зато с настоящим, сказочно мерзким коварством. В поселок она внедрилась, имея звание сержанта, обычное для таких, работающих в группах наблюдения за лояльностью и благонадежностью. Год спустя, когда Диаль уже лечился в Рэлло, его друг разыскал и навестил свою жену, сменившую адрес и имя. К тому времени она уже получила нашивки полковника. Толком порадоваться повышению в звании не успела: люди куда менее склонны прощать грехи, чем эльфы.

Самого Диаля нашли и вытащили из Альянса через месяц после облавы. За это время даги и те, кого они называют "экспертами" успели многое. Например, попытались грубо заблокировать магию — примерно так они поступают с настоящими ведьмами, желая их наказать или обезвредить. Как полагали врачи — эльфы и гномы — люди Альянса совершенно не понимали того, во что полезли. За какую-то неделю они довели пленника до полного истощения. И, что особенно нелепо — лишили себя самих возможности вести допросы.

В сознание Диаль пришел уже в долине Рэлло. Его лечили все лучшие врачи. Восстанавливали ткани, накачивали чужой магией. Но вернуть к норме энергетический баланс организма после вмешательства "экспертов" Альянса так и не удалось. Ткани снова разрушались, а энергия уходила. И каждые десять-пятнадцать дней эльф проваливался в небытие…

— Давно тебя очередной раз подлатали?

— Восемь дней назад. Потому и хожу еле-еле. Сначала я вполне даже похож на себя прежнего, здорового. Особенно первые два дня. Полагаю, завтра станет хуже. И меня заберут на лечение. Опять.

— Не-ет, — замотала головой Кира, и её легкие волосы взлетели облаком. — Глупости. Вы не жили в пустыне, вот и чудите. Все просто. Тебя так нельзя лечить. Это вредно. Наверняка в первые годы ты, если так можно сказать, подзаряжался куда реже.

— Однажды продержался два месяца, — согласился эльф.

— Вот именно. Есть у меня идея. Только то, что мне пришло в голову, выглядит еще хуже нынешнего лечения. Большой риск для жизни, если я не права. И даже если права.

— Тогда не надо никому рассказывать! — обрадовался Диаль. — Точно не позволят. А по-честному как раз запретить не имеют права, я взрослый и я согласен.

— На что? Я пока не объясняла ничего!

— И не надо! Я тебе верю, королева тебе верит. Остальные могут и не лезть. Что надо делать?