звук. После кровавой расправы множество индийцев решило поддерживать Национальный конгресс. С этого инцидента начинается закат эры британского господства.

В общем, события в Ирландии разворачивались в контексте крайнего напряжения и взбудораженности империи. Номинально Ирландия была частью Соединенного Королевства; близость к Англии делала ее жизненно важной для обеспечения безопасности и процветания островов. В отличие от Индии, Египта или Бирмы Ирландия пребывала под английским влиянием с XII века. Подъем ирландского национализма в том числе очень встревожил юнионистов, преобладавших в правительстве Ллойд Джорджа; во время ирландского кризиса 1912–1914 годов они рьяно отстаивали интересы протестантов в северо-восточных графствах, даже рискуя развязыванием гражданской войны. Сейчас же ольстерские лоялисты по факту жили в Ирландской республике, управляемой из Дублина людьми, которые представляли другую политическую, этническую и религиозную традицию. Административный контроль новой республики не распространялся на северо-восточные графства, где по-прежнему дислоцировалось много британских войск, но никто бы не дал гарантий, что ситуация не изменится.

Ирландское националистическое движение состояло из различных элементов, имеющих столь же различные цели. Многие в Шинн Фейн проповедовали достижение независимости от Британии мирными методами, если возможно. Впрочем, недавно сформированная ИРА готовилась защищать новорожденную республику силой. Во главе армии стоял гениальный военный стратег Майкл Коллинз.

Могущество и ресурсы британской колониальной администрации существенно сократились. Эффективное имперское управление зависело от лояльности самих ирландцев – почтальонов, сборщиков налогов, чиновников местных советов и полицейских, а большинство из них проголосовало за Шинн Фейн. Рассудив, что наступил подходящий момент бросить вызов британскому господству, ИРА объявила войну британской администрации, начав тем самым Войну за независимость. На опыте Пасхального восстания Коллинз понял, что одолеть британские войска привычной военной тактикой не выйдет; его план заключался в том, чтобы сделать сам процесс управления Ирландией невозможным. ИРА провела серию партизанских атак на британских государственных служащих, к концу 1919 года «казнив» восемнадцать чинов ирландской полиции. Кампанию поддерживали коллаборационисты внутри имперской полиции и разведки, а также бесчисленные граждане, укрывавшие стрелков-националистов.

Успех кампании ИРА убедил британское правительство, что его контроль над соседним островом ослабевает, и реакция последовала жестокая. Ллойд Джордж поставил Шинн Фейн вне закона, назначил генеральным секретарем Ирландии сторонника драконовских мер и призвал британских экс-солдат для полицейской службы в Ирландии. Бывшим военным, ныне безработным, обещали «15 фунтов в неделю… много девушек и выпивки в качестве платы за победу над ИРА и подавление ирландского национализма». Из них сформировали «карательный отряд», ставший известным как «черно-пегие» – намек на породу охотничьей собаки – кунхаунда и цветовая гамма их формы. В дальнейшем они оправдали свое прозвище, выслеживая, захватывая, мучая и убивая подозреваемых, обыскивая дома, грабя магазины и поджигая целые деревни.

ИРА устроила ответную охоту на черно-пегих, и немало гражданских стали жертвами шальных пуль. 21 ноября 1921 года в Кроук-парке в Дублине, где проходили соревнования по гэльскому футболу, пегие открыли стрельбу по болельщикам. Событие нарекли «Кровавым воскресеньем»: несколько десятков человек погибли или получили ранения. Британский генеральный секретарь заявил, что войска действовали из самозащиты, но в действительности то была месть за двенадцать убитых бойцами ИРА ранее в этот день британских разведчиков и военных.

Бойня в Кроук-парке подорвала любые законные и моральные основания, которые могли бы оправдать защиту своих позиций в Ирландии британскими властями. Зверства пегих еще больше подогрели ирландский национализм, и это сводило на нет численное превосходство колониальных войск над ИРА. Когда вести о жестокости британских войск достигли Англии, а количество жертв превысило 1000 человек (при населении всего в 3 миллиона), либеральная английская пресса и интеллигенция прониклись большим сочувствием к ирландскому национализму и прокляли «террористические» методы коалиции, объявившей в стране военное положение. Джордж Бернард Шоу, весьма популярный в Англии ирландский драматург и интеллектуал, провел параллель между террором черно-пегих и бойней в Амристаре, и кое-кто из английской элиты согласился с его анализом ситуации. «В Ирландии происходят такие вещи, – говорил Асквит в парламенте, – которые опозорили бы самые черные анналы самого постыдного европейского деспотизма». «Вы собираетесь перестрелять всех ирландцев?» – вопрошал король Георг Ллойд Джорджа. Когда премьер-министр отрицательно замотал головой, король продолжил: «Что ж, тогда вам нужно прийти с ними к какому-то соглашению. Такое не может продолжаться».

Ллойд Джордж поначалу стоял за черно-пегих как за «храбрых» защитников «цивилизации» «прославленной» империи от «террористической» угрозы. Со временем вынужден был признаться, что «некоторое количество несознательных людей» «совершали ошибки». К тому же ему пришлось выработать более конструктивную политическую линию. Он представил на рассмотрение уже четвертый законопроект о самоуправлении (официальное название – Закон об управлении в Ирландии), и в конце 1920 года его приняли. По его условиям один внутренний парламент собирался в Дублине, а другой в Белфасте – для управления шестью графствами Ольстера с преимущественно протестантским населением. Из представителей двух этих органов формировался Совет Ирландии, а сокращенное количество депутатов продолжало заседать в Вестминстере. В законе говорилось, что страна обязана и дальше признавать высшую власть британского монарха и его представителя в Ирландии, генерал-губернатора.

Неудивительно, что этот компромисс не удовлетворил ни одну из партий. Ирландские националисты не признали нововведенный в Дублине парламент самоуправления и продолжили созывать Dáil; ольстерские лоялисты отказались участвовать в Совете Ирландии. Однако, несмотря на противодействие самой концепции самоуправления, сторонники унии одобрили новый парламент в Белфасте. Сразу последовали выборы в оба парламента. Лоялисты получили 80 % мест в шести графствах Ольстера, тогда как Шинн Фейн заняла практически все места на юге. Результаты просто подтвердили, что ситуация в тупике, да еще обострились конфессиональные разногласия, и по Ольстеру прокатилась волна насилия. Из Белфаста принудительно выселили тысячи католиков, антипапистские акты то и дело происходили на улицах города. ИРА убивала протестантов-полицейских в шести графствах, Dáil решил бойкотировать торговлю между «севером» и «югом».

И все-таки от выборов был кое-какой толк. Когда король Георг приехал в Белфаст на открытие северного парламента самоуправления, он призвал «закончить раздор среди [ирландского] народа независимо от крови и веры». За речью монарха последовало перемирие, а потом и переговоры о мирном договоре в Лондоне. Шансы найти компромиссное решение оставались мизерными: националисты требовали независимой республики на всей территории Ирландии, а коалиция, где преобладали консерваторы, твердо намеревалась сохранить «целостность империи» и соблюсти интересы лоялистов Ольстера, которые вновь угрожали гражданской войной. «Если вы не способны защитить нас от махинаций Шинн Фейн, – грозил правительству Карсон, – мы возьмем дело в свои руки. Любой ценой и невзирая на последствия».

Ллойд Джордж предложил стране статус доминиона для двадцати шести графств – за минусом тех шести, где проживает протестантское население. Южный доминион под названием Свободное Ирландское Государство имел бы полную автономию и свободу от британских войск; однако члены его парламента все равно приносили бы клятву верности британскому монарху как главе государства. Шести графствам Ольстера предложили остаться в составе Соединенного Королевства под именем Северная