— У меня есть дача в Глушевском, так вот, мне надо забрать кое-что оттуда для машины, поэтому мы и едем за город.

— Мне туда не надо! — возмущенно кричу. — Что ты себе позволяешь, Заболоцкий? Кто ты вообще такой? Ты мне не сват, и не брат, и не муж!

Макар съезжает на проселочную дорогу, которая вь?тся посреди негустого лиственного леса.

— Ты почему кольцо сняла? — Кидает быстрый взгляд на мою руку. — Чтобы свободной казаться для таких, как твой режиссёр?

— Я его не сняла, Макар! — возмущаюсь гортанным голосом. — Я его на хрен выкинула, когда увидела, как какая-то сука стоит перед тобой…

— Хватит! — отрезает Макар. — Почему мы не можем поговорить как нормальные люди?

— Потому что ты козёл, а козлы они не люди, они животные, они умеют только мекать! Останови машину!

— Посреди леса?

— Останови сейчас же! Или я выпрыгну на ходу!

Варя

— Останови сейчас же! Или я выпрыгну на ходу!

Меня разрывает от злости. Я просто на пределе. Впрочем, Макар больше не спорит, притормаживая.

— Не боишься туфельки испортить, Золушка? — усмехнувшись, смотрит на мои яркие туфли-лодочки. – Не исключено, что на этой просёлочной дороге ты вляпаешься в леп?шку.

— Какую ещё леп?шку?! — Д?ргаю ремень безопасности.

— Коровью, прелесть моя.

Прежде чем выйти, бросаю на него взгляд, полный ненависти.

— Как же это ужасно — быть не в ладу с самой собой! Когда очевидно, что этот придурок тебе не подходит, но ты ничего не можешь сделать с идиотским влечением к нему!

— Тогда, может, хватит обзываться? — улыбается Макар.

Со злостью толкаю дверь и выскакиваю на дорогу, тут же проваливаясь каблуками в сырую землю. Меня безумно тянет к мужчине, который изменял мне. И плевать я хотела, что мы были в разводе. Для меня это всё равно измена, и я не могу успокоиться. А ещё он отобрал у меня детей, разговаривал со мной, как с дерьмом, и довёл до состояния нервного истощения, а теперь вдруг прозрел и не дает проходу.

Со мной творится полное безумие, не нахожу себе места, начинаю идти в одну сторону, ковыляя на высоких каблуках по рыхлой земле, дохожу до кустов, разворачиваюсь и иду в другую.

Макар выходит из своей тачки, опираясь на открытую дверь.

— Красота моя, ты переломаешь себе ноги, заканчивай заниматься глупостями и сядь обратно в машину.

Он улыбается. Ненавижу эту его улыбку! За неё, такую открытую и сексуальную, его бабы и любят. За вот этот вот высокий рост, за огромные плечи, за крепкий зад, синие глаза и вот эту чертову, обезоруживающую, трусикосрывательную улыбку.

— Варвара, у тебя сейчас дым из ушей повалит, хватит туда-сюда бегать.

Он ставит локти на крышу автомобиля и, подпирая щёку ладонью, беспрерывно наблюдает за мной.

— Ты мог приезжать ко мне с ними! Ты мог дать мне шанс для самовыражения! Неужели ты не понимал, как это важно для меня?! Отучиться, исполнить мечту и вернуться! — Топчусь я на месте, размахивая руками.

— Нельзя поставить семью на паузу, Варвара, так не делается, — в отличие от меня, он говорит спокойным, тихим голосом.

— Нельзя душить одного из членов своей семьи! — кричу я ему в ответ.

— Ты хотела свободы, ты её получила.

— Да не хотела я свободы, я хотела состояться. Я никого к себе не подпускала, я даже не ходила на все эти вечеринки, потому что поехала не за этим!

— Зато потом стала жить с моим братом, — усмехается Макар, отвернувшись.

— Да не спала я с Романом, господи! Как ты можешь так думать!?

— Ты себя в зеркало видела, Варя? Какой мужчина может удержаться, зная, что ты в соседней комнате спишь или голая моешься в ванной?! — вздыхает Макар по одну сторону от машины.

А я продолжаю кричать на него с другой стороны:

— Роман меня с улицы подобрал!

Макар ухмыляется.

— Мне жить было негде! — качаю головой, поджимая губы.

— Почему ты не пришла ко мне?

— К тебе?! — я громко смеюсь. — Ты даже разговаривать со мной не хотел, ты, ты… вёл себя как козёл!

— Да я не знал, что мне с тобой делать! — неожиданно повышает голос в ответ.

— Зато знал, что делать с той блондинистой сукой в лифте!

Всё по новой, мне ничего не помогает. Я злюсь, ревную, ненавижу. Не сдержавшись, оббегаю машину, Макар отходит в сторону, а я в истерике бью его по лицу. Бывший терпит. Стоит, руки в карманы засунул, на меня смотрит. А я заношу руку, отвешивая ещё одну пощечину.

— Ты отвратительный! Ты несносный! Деспот и самодур, который ни на что не способен!

— Успокоилась!? Спустила пар? — Хватает он меня за руки, подтягивает к себе, смотрит прямо в глаза.

Дышу как паровоз. Из его захвата руки пытаюсь вытянуть, вырваться. Но эти синие глаза… Они всегда меня порабощали. Главное, не сдаваться, но когда он так крепко держит, так хочется капитулировать.

— Всю душу ты мне вымотала, Варвара. Ты для меня всем была. Я готов был горы ради тебя свернуть, а тебя ничего, кроме театра, не интересовало, даже дети тебя не остановили, — хрипит Макар и теперь смотрит зло и пронзительно, руки сжимает до боли и вместо того, чтобы отпустить или оттолкнуть, дергает на себя, агрессивно впиваясь в мой рот жадным поцелуем-укусом.

Я дергаюсь, сопротивляюсь, высвободив руки, бью его кулаками в грудь. Он с силой прижимает меня к своему телу. А я стараюсь выкрутиться из его объятий. Тогда он приподнимает меня с земли и тащит к своей машине, толкая к капоту.

— Нет, Макар, ты сдурел?! Ни за что! Никогда! Только не после твоих шлюх! — Я луплю его куда придётся, а он укладывает меня грудью на холодный металл и, грубо удерживая локтем, задирает юбку-солнце до пояса.

— Ну держись, Варвара, сейчас я покажу тебе, на что способен.

Я продолжаю орать и сопротивляться. Голые ягодицы обдаёт холодом, щека и грудь припечатаны к ледяному металлу. Не могу пошевелиться, он тяжелый, а я всего лишь слабая женщина, доведенная до отчаяния. Цепляюсь за металлический выступ, черчу ногтями полосы на крышке капота, мотаю головой, пытаясь повернуться, но всё тщетно. Он слишком сильный.

Но самое ужасное, что, продолжая бороться, я чувствую его мощное тело над собой, его крепкие руки на своих бедрах, его грудь на своей спине, слышу, как он возится с пряжкой ремня и молнией на штанах, и моментально мокну. От понимания того, что сейчас произойдет между нами, внизу живота вспыхивает пожар. Я дрожу от желания, я так хочу, чтобы Макар меня трахнул, что непроизвольно привстаю на носочки для его удобства.

Продолжая шептать слово «нет», я изнываю от потребности слиться с ним в одно целое. Макар больше не ждёт и резко заполняет меня своим большим членом. И от переизбытка ощущений я закрываю глаза. Его грубые толчки и удары выбивают из меня обиды. Они куда-то испаряются, словно дым, я забываю всё на свете, а он просто умело растягивает меня изнутри, то замедляясь, то ускоряясь.