Спецназовцы несколько минут постояли на опушке, осматривая округу. В стороне различался гул моторов, но он удалялся.

Вскоре Павел приказал трогаться. Дорога, испещренная выбоинами, тянулась по местности со сложным рельефом. «Ниссан» обогнул холм, преодолел участок, заваленный мелкими камнями. Слева осталась голая сопка, по периметру заросшая кустарником. Ассоциации с неряшливой тонзурой католического священника тут были более чем уместны. Справа вдоль дороги тянулся крутой обрыв, повторяющий ее контуры. Под ним протекал ручей и громоздились кусты.

Корвич быстро понял, почему этим хайвеем никто не пользуется. Он вывернул баранку, чтобы объехать рытвину, хорошо, что не вправо. Мягкая глина поползла в водосток вместе с автомобилем, прямо на груду острых камней. Корвич матерился, забыв про табу, лихорадочно пытался остановить машину. Но она сползла вниз, затряслась на камнях и остановилась. Сзади ее обсыпало глиной.

Несколько мгновений спецназовцы молчали. До них дошло, что все закончилось относительно благополучно.

– Водитель-ас, – многозначительно сказал Павел. – Корвич, ты что творишь? Нам, по-твоему, больше заняться нечем?

– Так оползень же, – смущенно буркнул водитель, пряча глаза.

– Сам ты оползень, – заявил Винничук. – Мужики, все наружу! Будем толкать эту хрень.

Шестеро здоровых парней справились бы и не с таким Сизифовым камнем. Корвич газовал, переключившись на заднюю, остальные выталкивали машину обратно на дорогу. Семь потов сошло, пока справились. Спецназовцы встали кучкой, перевели дыхание, дружно закурили.

– Осилили, чтоб его!.. – выдохнул Боев.

– А теперь печальная новость, – сообщил Корвич, обходя автомобиль, вызволенный из плена. – У нас спустило заднее колесо. О камень проткнули.

Все мрачно уставились на водителя. Тот держался из последних сил, чтобы не провалиться сквозь землю. Потом все дружно посмотрели на спущенное колесо. Камень продырявил шину напрочь, машина стояла на голом диске.

– Ничего страшного, – промямлил Корвич. – Запасное колесо ничем не хуже испорченного. Вы курите, мужики, я сам поменяю. – Он начал рыться в заднем отсеке, где лежала запаска.

Спецназовцы продолжали курить, опасливо косясь по сторонам.

– Как-то неуютно здесь, – проговорил Винничук, бросив окурок на землю и затоптав его. – Такое ощущение, что мы тут не одни. – Он исподлобья уставился куда-то в сторону, вздохнул. – Казалось бы, к чему это я?..

Все повернули головы. Встрепенулся даже Корвич, катящий по дороге запаску.

Из-за дальнего холма вывернул дребезжащий внедорожник «Судзуки» без крыши. Он быстро приближался. Водитель, видимо, был знаком с этой дорогой. Машина резво бежала по грунтовке, огибая рытвины и вздутия. В ней сидели три мужика в украинской униформе.

Спецназовцы застыли, стали искоса поглядывать на командира. Машина направлялась к ним. Уже различались лица людей, сидящих в «Судзуки», обветренные, суровые, давно перешагнувшие юношеский возраст. Было видно, как они приготовили оружие.

– А вот свежий укроп, кому свежий укроп… – меланхолично пробормотал Яков.

– Мужики, без резких движений, – процедил Павел. – Стоим, курим. Действуем по обстановке. Влетели, значит, будем выбираться. Желательно без шума. Серега, продолжай менять колесо.

Скуластый водитель уже начинал притормаживать. Плешивый мужик с горбатым носом и упитанный мясистый крепыш с физиономией самого ответственного в мире должностного лица приготовились выйти из машины.

Спецназовцы задвигались, заулыбались. Надо же, свои, кто бы мог подумать. Павел тоже изобразил рассеянную улыбку и двинулся на середину проезжей части, не вынимая рук из карманов.

Силовики вышли из машины, держа наготове автоматы. Толстяк важно выступил вперед.

– Привет, хлопцы! – добродушно проговорил Павел. – У вас проблемы? А мы думали, что только у нас. Вон, полюбуйтесь. Колесо спустило, зараза. Подъехали бы вы пораньше, помогли бы вытащить машину.

– Что делать, парни? – услышал он за спиной сдавленный шепот Грубова. – Вроде и шуметь не хочется.

– Что делать, что делать, – тихонько огрызнулся Боев. – Берем этого жирного барана.

Излишки сала не мешали украинскому силовику двигаться проворно и уверенно. Он тоже изображал приветственную ухмылку, но автомат висел у него на груди, ладонь поглаживала рукоятку. Что-то подсказывало Соколовскому, что затвор автомата уже передернут, а флажок предохранителя находится в нижнем положении.

– И вам привет, хлопцы! – раскатистым басом поздоровался толстяк. – Заблудились, что ли, или как? Откуда будете? Солидно смотритесь. – Он смерил взглядом натовскую форму, автоматические винтовки.

«В следующий раз нарядимся попроще», – подумал Павел.

Военная помощь НАТО шла в Украину нескончаемым потоком, но уровень воровства и коррупции в стране был такой, что до конечного потребителя доходила лишь небольшая часть. Остальным приходилось завидовать и матерно крыть снабженцев.

– От поезда отстали, в смысле от колонны. – Павел широко улыбнулся, отметив краем глаза, как второй автоматчик сместился на обочину и размял пальцы, особенно указательный.

Шофер, оставшийся в машине, хотел зевнуть, но передумал. Можно было не сомневаться в том, что на коленях у него лежит автомат.

– Здесь не было никакой колонны, – проворчал лысоватый сослуживец толстяка.

– Была, – возразил Павел. – Там. – Он показал подбородком за спину. – Танковая рота капитана Кузьменко направляется в Белую Поляну для усиления артиллерийского дивизиона. Приказ генерала Гончара. Мы сопровождали колонну, решили срезать этой дорогой, но, видимо, не судьба. Отделение спецназа третьей роты второго батальона аэромобильной бригады. Командир группы лейтенант Кривоштанный. – Павел врал и не краснел.

Главное, сбить противника с толку, заставить задуматься. А эти двое не были титанами мысли. Они как-то неуверенно переглянулись, но не расслабились. Видимо, слышали о диверсионных группах ополчения, работавших в прифронтовой полосе.

– Вы находитесь в закрытой зоне, хлопцы, здесь запрещено отдаляться от колонн, которые вы сопровождаете, – с чувством собственной значимости произнес толстяк. – Ладно, мы все понимаем, не туда заехали, пробили колесо. Документы покажите, и расстанемся с миром.

«Этот парень неплохо смотрелся бы рядом с бочкой варенья и корзиной печенья, – машинально отметил Павел. – Может, селфи сделать рядом с ним? Дурачок не понимает, что сам себе роет могилу!»

– Конечно, партайгеноссе Мюллер, – пробормотал Соколовский, украдкой покосился на свою команду и полез во внутренний карман.

Парни дружелюбно улыбались. Корвич посвистывал под нос и невозмутимо поскрипывал домкратом.

Рука капитана поползла обратно. В ней не было никаких документов.