Заклинания звучали с дикой скоростью.

К сожалению, новые формулы, которые Артур потенциально мог создавать и которые были бы большим сюрпризом для кого угодно, ему, конечно же, нельзя было бы применять во время экзаменов. И вообще — до выпуска из университета.

Так что всё шло строго по учебной программе, и оттого силы и возможности соперников были равны.

Каприз нападал, Артур в основном защищался, используя только одну руку. Вторую он держал за спиной, как фехтовальщик — в хороших дворянских домах это считалось особым шиком. Каприз, увидев это, усмехнулся, но сам руку убирать не стал.

И правильно. Изящным манерам не место на боевой арене.

Следует сказать, что нимфин очень ловко обращался со своей пумой. Он не стал сразу натравливать её на меня, хотя имел на это полное право. Вместо этого Каприз использовал потенциал фа-мильяра: то передавал кошке пасы, то отражения, то подпитывался энергией — то есть зарабатывал всем этим дополнительные очки за виртуозность.

Подозреваю, про себя нимфин посмеивался над тем, что я, в отличие от его полезной кошечки, стояла столбом за правым плечом Эдинброга. И не делала ни-че-го… Только испуганно открывала и закрывала рот, переминаясь с ноги на ногу. А потом стала очень соблазнительно — с точки зрения дикого зверя — отпрыгивать туда и сюда.

Совсем как красное полотно матадора, о котором я на днях так удачно вспомнила.

Наконец нимфину надоело сражаться. Наверное, он прикинул, что уже набрал все нужные баллы за сложность программы, а значит, теперь можно было закругляться.

Аллилуйя. Хотя я надеялась, что это случится быстрее!

Каприз ещё раз скользнул по мне оценивающим взглядом и решил завершить дуэль по примеру предыдущих студентов, то есть ранив фами-льяра, а не колдуна. Это было разумно: они с Артуром стоили друг друга и никак не могли пробить брешь один в защите другого. Придавить с помощью пумы жалкую землянку — вот лучший выход! Ведь тогда бой закончится сам по себе.

Каприз что-то гортанно крикнул, и пума, рыча и брызгая слюной, на полном ходу рванула к ошеломлённой мне.

Вот и конец игры.

Она прыгнула, вытянув когтистые лапы, и. Пролетела сквозь визжащую иллюзорную Вилку. А потом покатилась кубарем по ледяной дорожке, тотчас заботливо наколдованной Эдинброгом.

Та-дам! Вот и подоспела наша хитрость!

Сейчас объясню.

…Иллюзорную меня Артур наколдовал в самом начале боя, под прикрытием непрозрачного лилового щита. Тогда как я-настоящая в тот самый момент — пока пума прыгала поверху — отбежала на край площадки и слилась там с пейзажем. Для этого мы применили ту же технику маскировки, какую юный Эдинброг использовал в деканской спальне в Галлаке (надеюсь только, у меня на лбу потом не будет вышивки.). Вот почему Артур прятал одну руку за спиной — ею он удерживал плетение.

В общем, весь бой я, будучи невидимкой, стояла на заранее оговоренном месте, готовая принять обманный пас в тот момент, когда нимфин и пума отвлекутся.

И этот момент случился. Из-за Ленты Сопряжения, объединяющей чувства студента и фами-льяра, Каприз тоже дернулся, когда пуму завертело на льду, и схватился за закружившуюся голову.

Артур тотчас кинул в мою сторону формулу Полнейшего Захвата Бедолаги. Я с готовностью шагнула навстречу плетению и вывернула руки хитрым образом так, чтобы заклятье, достигнув меня, разделилось пополам и рвануло в две стороны — в спину нимфину и в хребет пуме…

Победа была близка! Мы точно получим высший балл — за сотрудничество, за атаку, защиту, находчивость и, чёрт возьми, милосердие: Захват не причиняет боли.

Но. Не успела формула долететь до соперников, как над ареной вдруг разнёсся низкий звук — бом-м-м!

Все заклятья потухли разом, как отрезало. Я ошарашенно обернулась. Чёртов гном, стоящий у гонга, поднял табличку «Перерыв».

Ах ты ж.

Я перехватила взгляд Каприза. Он был многообещающе-убийственным.

* * *

Помощники экзаменаторов вытолкнули нас с арены в разные стороны и всучили бутылки с водой.

— Три минуты отдыха! — орали они, отвратительно-бодро похлопывая нас по плечам. — А потом снова в бой!

— Чёрт! — бормотала я, глядя на Артура. — А теперь-то что? Нашу хитрость мы истратили впустую, и, кажется, сейчас меня сгрызут в первую же секунду боя!

— Я окружу тебя щитом. Не сгрызут.

— Но ведь нельзя держать стабильный щит и кидать атаки одновременно! Что, ещё целый раунд в обороне простоим? И снова перерыв? И так до вечера?

— Я могу опять сделать тебя невидимой, ты где-нибудь затаишься…

— Пума — дикое животное! Она мигом найдёт меня по запаху! В первый раз она просто не ожидала подвоха, поэтому не искала вовсе.

Артур перестал отвечать на мои очевидно истеричные реплики. Он тоже был не очень-то рад нынешнему раскладу.

— Ладно, — сказал наконец Эдинброг, одним махом вылив всю бутылку воды себе на голову, чтобы охладиться.

Этот жест в его исполнении был настолько шедеврально-рекламным, что я даже немного утешилась. Да, страшно. Да, сейчас умрём. Но с каким же красивым галианцем меня свела судьба на прощанье!

— Ладно, — повторил Артур, тряхнув головой. — По правилам я не имею права трогать чужого фамильяра, но своего, конечно же, могу. Есть одно заклинание, которое по-хорошему занимает минимум час вязи, иначе истощает колдуна очень сильно, но… ай, ладно, восстановлюсь как-нибудь, — похоже, он уговаривал скорее самого себя, чем меня. — Помнишь, как я нарастил тебе русалочий хвост?

— Да.

Нас уже звали обратно на арену.

— Я не сказал тебе об этом, но меня восхитило, как быстро ты адаптировалась к изменённому телу. Это какая-то землянская особенность — вы очень легко подстраиваетесь под обстоятельства, помню по Борису. Мы, галианцы, будем приходить в себя целый день, даже если нам просто сделать перепонки между пальцами или что-то столь же безобидное. Короче, Вилка.

Мы уже выходили на песок. Зрители хлопали. Экзаменаторы что-то бубнили.

Артур на мгновение затормозил, тремя пальцами взял меня за подбородок и, глаза в глаза, чтобы точно дошло, сказал:

— Я сейчас сделаю тебя тигром, о’кей?

27 Р-Р-Р. МОЁ.

Нет, не о’кей! Совсем не о’кей! — хотелось закричать мне, но я только судорожно кивнула.

И попросила:

— Только сделай меня гигантским тигром, ладно? Чтобы я была гораздо больше пумы.

Потому что сейчас у нас определённо тот случай, когда размер имеет значение.

— Обещаю, — кивнул Эдинброг.

Главный экзаменатор приподнялся в своём бассейне и с плеском упал обратно, знаменуя начало раунда… И тотчас же Артур принялся колдовать.

Он быстро крутил запястьями, перекатывался с пятки на пятку и раскачивался всем телом