что восстановил ангелов. Ещё один нужен сейчас в лазарете. Тебе тоже останется три — согласись, это щедро?

Борис сложил руки на груди и сощурился:

— Вилка, я рад, что ты высказываешь колоссальные познания в математике, но… Мне нужны пять кристаллов минимум. Пардон.

— А мне семь, — я пожала плечами. — Найди недостающие где-нибудь ещё, в чём проблема? Ах да, наверное, в том, что ты сам не в состоянии придумать подобный план, в отличие от Эдинброга.

Борис вдруг зарычал и, ухватив меня за плечи, резко приблизил своё лицо к моему:

— Ты не понимаешь. Ты уже встала на его сторону, и тебе даже в голову не приходит спросить, зачем мне кристаллы.

— Ну и зачем? — я вскинула подбородок.

— Чтобы восстановить своё доброе имя, Вилка, — в глазах Бора плескалась мрачная решимость. — Причём как раз таки в глазах этого твоего идиота, который — цитирую — «вытащит моё сердце голыми пальцами, едва закончится пора экзаменов». Он рассказал тебе про Аманду?

— Н. нет.

— Хм. Я думал, уже рассказал. Приготовился защищаться, понимаешь. Но ладно. Тогда история чуть растянется.

Бор отстранился. Я нахмурилась.

Аманда. Какое стервозное имя. Ужас. Мне не нравится.

Борис пощёлкал пальцами у меня перед носом, заставляя меня вынырнуть из мыслей обратно в реальность.

— Я отдам тебе пять кристаллов, — жёстко сказал землянин. И, не успела я протестующе взвыть, добавил: — И расскажу, зачем мне остальные. А лучше — покажу. Ты сейчас свободна?

— В принципе да.

Я мрачно смотрела, как Бор двумя ногами залез в ванну. Потом потянулся к верхней из деревянных полочек, закреплённых вдоль стены и уставленных разнообразными баночками (кажется, кто-то любит понежиться в пене). Он взял одну и отвинтил крышечку. Наружу плеснуло ярким белым светом. Я зажмурилась и отшатнулась от неожиданности, а Бор уже протягивал мне пять сияющих камешков.

Будто бриллианты — но полыхающие нестерпимо ярким светом…

— Твоя доля. Честная. А Артур пусть идёт в задницу, обвинитель чёртов, — резко сказал Бор. — Мне надо быстро доделать кое-что по работе. После этого предлагаю встретиться. Через полчаса на первом этаже. Пойдёт?

— Пойдёт.

Кристаллы-цэйры катались по моей руке, совершенно невесомые. Я заметила, что баночка без них больше не светилась.

Значит, свои пять Борис уже куда-то дел.

* * *

Я ещё раз забежала в лазарет и отдала Мэгги один кристалл. Надо было видеть квадратные глаза медсестры!

— Ты правда его добыла? — Она смотрела на меня с неким, как мне показалось, благоговением.

— Я такая, — подмигнула я.

— Ещё больше люблю землян… — Мэгги совсем растаяла. — Что ж, завтра Артур будет в порядке! Ура!

— Ура!

И вот мы с Борисом встретились у высоких створчатых ворот университета.

Дело близилось к вечеру. Шпили Форвана чернели, на пробу протыкая закат, и отбрасывали острые тени-ножи на всю долину.

Что меня сразу смутило, так это то, что Борис был в панамке. Такой, знаете, то ли грибниковой, то ли рыболовной, то ли вообще пчеловодческой: с сеткой на всё лицо. Она совершенно не подходила к его брутальному типажу.

Более того, землянин достал второй такой же убор и нахлобучил мне на голову.

— Идём!

— Куда?

— На болота!

— Э-э… Зачем?

— Ты мне что, не веришь? — возмутился он.

— Естественно, нет!

— Ну и не верь, — парадоксально оскорбился Борис и учапал в закат.

Вот так загадочная душа. Я выругалась и потопала за ним. Борис не знал, что в лазарете я на всякий случай прихватила с собой скальпель и ножницы — они были заткнуты у меня за ремень. Нападёт — отвечу ему тем же.

«Кровавая резня землян в университете» — представила я заголовки и фыркнула: вот куда только судьба не заведёт, а… Вкупе с фантазией.

Сначала мы шли сквозь обычный лес — всё темнеющий, всё разрастающийся мраком. Потом сквозь мёртвый — здесь шёпоты летали между старыми соснами, поскрипывали на ветру сухие ветви, а рыжая прошлогодняя хвоя мягко проседала под ногами.

План с панамками потерпел крах. Комары не кусали нас в лицо, а вот мои голые щиколотки быстро покрылись красными волдырями.

— Хочешь, подую? — предложил Бор, но я категорически отвергла эту идею.

Наконец началось болото. Для меня, столичной жительницы, проводящей по двенадцать часов в сутки за монитором, это было ещё одно чудо природы. Что-то булькало и хлюпало в тёмной влажной массе между кочками. Светлыми пробоинами мелькали бочаги. Алыми каплями горела местная клюква — плодоносящая, как объяснил Борис, круглый год.

И вот мы на месте: над гнилостным варевом болота качалось пять металлических чашек, подвешенных за верёвочки к ветвям деревьев. А в них мягко светились уложенные на дно кристаллы.

— Четыре дня они висят тут, насыщаясь парами, — сказал Бор. — Потом ещё на два дня я положу их в гнездо нойдичей в Чёрных горах. Потом на день запру в клетке и опущу в проточную воду. Потом на два часа уберу в.

— Так что будет в итоге? — не выдержала я этой сказочной заунывности.

— В итоге они преобразятся в Камень Времени, — пафосно заявил Бор. — Его я сварю с пал-боной, эренвой и прочими ингредиентами, чьи названия оставят тебя прискорбно равнодушной, и получу ОВГ.

— Острый вирусный гепатит? — Я вскинула бровь.

Бор аж захлебнулся возмущением.

— Отвар Взора Грустного! — обиделся он. — Эссенцию, что позволяет увидеть один час из прошлого. Необязательно своего. Из любого прошлого. Она нужна мне, чтобы очистить своё имя перед Артуром.

— Почему тебе это важно? И от чего именно очистить?

— Важно — потому что ненавижу быть без вины виноватым. И не хочу, чтобы этот псих всерьёз вытащил моё бедное сердце, как только сдаст свои чёртовы экзамены. А он может. От чего очистить… Долгая история. Присядем?

И Борис джентльменским жестом обвёл два ближайших пенька.

Признаюсь, они меня не вдохновили. Тем более что комары продолжали своё пиршество. Я уже пришлёпнула пару прямо в процессе кровопускания — неприятно, наверное, умирать во время обеда — и мне не хотелось продолжать подобное извращение.

— Я могу накрыть нас куполом, я умею, — сказал Бор, увидев мои сомнения. — Хотя вероятность взрыва не исключена.

— Ну накрой, — мне стало интересно посмотреть на его колдовство.

Землянин принялся шептать заклинания, быстро перебирая пальцами, будто на фортепиано играл…

Первые два раза плетения действительно бесславно лопнули, плюнув синим пламенем, но оно, к счастью, быстро угасло в углекислой хмари болот. Зато на третий раз нас накрыло симпатичным, будто резиновым, шариком. Эдакая зорба магического мира.

— Итак. — сказал Бор, удовлетворённо вздыхая. — Время тебе узнать об Аманде.

Я расправила юбку на коленях и приготовилась слушать.

РАССКАЗ

БОРИСА ОТЧЕНАША

30

Мои