до кончиков волос — жест получился интимнее некуда. — Успокойся. Я расскажу тебе все, но по порядку. А сейчас позволь свою руку…

Тим самостоятельно устроил мою ладонь на сгибе своего локтя, не забыв окинуть оценивающим взглядом с ног до головы (Джейни заплетала меня ежедневно, так что в грязь лицом я не ударила), удовлетворенно кивнул и мы отправились в темноту.

Несмотря на все наши беседы, я до сих пор практически ничего не знала ни о самом лорде, ни о его возможностях. Каждый раз он или ловко переводил тему, или смущал до багровых ушей, или мы прерывались на обед-ужин, или еще что. В общем, оставалось лишь догадываться и анализировать самой, что у меня неплохо получалось, но естественно, в пределах собственных знаний.

Вот и сейчас я прекрасно поняла, что мы идем не просто гулять по пещере, а в сторону выхода, который появится именно там, где того желает фейри.

Так и оказалось. Каких-то пять минут неторопливого шага по идеально ровным плитам мозаичного пола — и перед нами знакомая деревянная дверь, за которой ранее утро незнакомого парка.

Шагнув на траву, не стала себя сдерживать и, прикрыв глаза, глубоко вдохнула. Всеблагая, как же хорошо! Свежий воздух, солнышко, открытое пространство… Зелень! Птички щебечут, бабочки летают, кузнечики стрекочут. Как же я по всему этому соскучилась!

Тимлэйн не торопил, за это время лишь закрыв за нами дверь и позволив холму уйти под землю. Сейчас же он спокойно стоял рядом, улыбаясь с едва заметной снисходительностью, но отчего-то я точно знала, что он понимает мою реакцию чуть ли не лучше меня самой.

Но вот я насладилась моментом, взяла себя в руки и осмотрелась более осмысленно, подмечая такие детали, как ухоженные, идеально подстриженные газоны, затейливые цветники, обильно цветущие кустарники, выложенные цветной мозаикой дорожки и даже малые архитектурные формы в виде беседки и парочки статуй, видимых с нашего места.

Очень красиво и видно, что под присмотром опытных садовников.

— Где мы?

— Центральный императорский парк Хейндалля.

— Почему-то так и подумала, — не удержала улыбки, когда на мою протянутую ладонь присела яркая бабочка. — Очень величественное место.

Я дала понять, что мы можем идти, и лорд первым делом вывел нас на дорожку, после чего неспешно зашагал в нужном направлении, потому что сама я понятия не имела, в какой стороне выход.

— Нравится?

— Знаешь… — Я всерьез задумалась, не спеша отвечать «да» или «нет». Проводила внимательным взглядом лавочку с ажурными коваными элементами, задержала внимание на аккуратном фонтанчике, заинтересовалась пичужкой с ярким оперением, оценила топиарий из густого кустарника и только потом произнесла: — Умеренно. Эта природа загнана в несвойственные ей рамки. Да, красиво, в лесу такого не встретишь, но в том-то и дело, что лес живее. Естественнее. Тут будет приятно изредка гулять, но не жить постоянно.

Тимлэйн слушал меня так внимательно, словно я сдавала ему экзамен или делилась каким-нибудь личным откровением, но я говорила от души и ни капли этого не стеснялась. Почему-то когда дело доходило до природы и целительства, я словно попадала в свою стихию и могла говорить об этом часами.

— Что ж, тогда тебе точно понравится территория особняка, — интригующе улыбнулся фейри и мы, наконец, вышли к центральным воротам.

В это ранее время за всю прогулку мы едва ли встретили десяток человек, в основном садовников, совершенно не обращающих на нас внимания, но у ворот нас ждала самая настоящая карета, запряженная двумя белоснежными скакунами и выкрашенная в нежно-зеленый цвет с позолоченными деталями, а на дверце я заметила подозрительно знакомый герб. Не самый сложный, но и не простейший: золотой фон, на нем изумрудный холм с цветущей липой, а поверх всего этого княжеский венец.

— Твоя карета, — подтвердил мои догадки лорд и подвел ближе.

С задней подножки тут же соскочил худенький юркий паренек лет четырнадцати с забавно курносым носом, одетый в стильную темно-зеленую ливрею с желтыми пуговицами и черные брючки, и услужливо открыл перед нами дверцу. Бросила я заинтересованный взгляд и на кучера, которым оказался крупный плечистый мужчина в возрасте с окладистой бородой и доброжелательной улыбкой. И тоже в темно-зеленой форме с желтыми акцентами.

Тимлэйн сам помог мне сесть в карету, но дверцу за ним закрывал лакей, пока фейри устраивался рядом со мной. Пару секунд спустя карета двинулась в путь, я же во все глаза рассматривала внутреннюю отделку, которая тоже оказалась достойна: две мягкие скамеечки друг напротив друга такой ширины, что вдвоем можно спокойно поместиться на одной; тканевая обивка стен и потолка; плотный зеленый тюль на довольно больших окошках с обеих сторон, так что с улицы никак не увидеть, кто едет внутри, зато пассажирам открывался отличный обзор.

— Ты обещал рассказать про слуг, — напомнила лорду, когда мы свернули с широкой площади перед парком на умеренно узкую улицу и виды стали посредственны. — Это люди? Или…

— Не люди, — одобрительно кивнул Тим, словно хваля за догадливость. — Кучер оборотень из медведей, лакеи — лисы, охрана — волки. Каждый отобран мною лично с принесением клятвы служения, так что не предаст и не причинит вреда даже ненамеренно. Горничных я набрал из числа бенни — дальних родичей брауни, но более склонных к монотонной работе по дому, да и выглядят они в большинстве своем, как юные человеческие девушки…

— Погоди-погоди! — перебила его совсем невежливо. — Это те самые бенни, которые по ночам превращаются в призраков банши и диким воем предсказывают окружающим смерть?

— Лишь по полнолуниям и в дни равноденствий, — «успокоил» меня фейри Неблагого двора. — На эти дни у них официально утвержденный выходной. В остальное время они ничем не отличимы от людей. К тому же все без исключения слуги добровольно принесли мне клятву служения, тебе совершенно нечего бояться.

— Как скажешь, — хмыкнула нервно, но любопытство было сильнее опасения, и я извинилась, запоздало вспомнив о чертовом этикете: — Прости, я тебя перебила. Продолжай.

— Дворецким у тебя будет слуа…

Я поскорее прикрыла глаза и покрепче стиснула зубы, абсолютно неаристократично офигевая от очередной шокирующей новости, поданной небрежным тоном, потому что даже младенцы этого мира знают, что слуа — могущественный демон, переродившийся из неупокоенного духа. Коварный, жестокий и вообще зло во плоти.

И мой дворецкий, ага!

Так, что он там дальше говорит?

— На кухне будет царствовать мистрис Симона, она из рода горных троллей, а их братия еще со времен Эринхейма славилась своими поварами. Брауни тоже вызвались служить именно в твоем доме, и я дал согласие, заметив, как охотно ты с ними сотрудничаешь. Так