Все это совсем не так, вслед за сторонниками заключения мирного соглашения настаивала на своем Соня. Она подчеркивала, что в результате договоренностей, как с сирийцами, так и с палестинцами, Израиль получает главное – перестает быть агрессором в глазах мирового общественного мнения. Нельзя, дескать, и дальше поддерживать носителей имперской идеологии, утверждающих, что «мы здесь живем, потому что живем, никуда не уйдем, и все…» Такие времена прошли навсегда, нравится это кому-то, или нет. Необходимо вливаться в цивилизованный мир. Ведь ни для кого в Израиле не секрет, что в Европе, например, многие смотрят на их государство без особых симпатий, а симпатизируют палестинцам, считают их жертвой.

Да не это главное, горячилась девушка. В 21 веке, когда, ко всему прочему, еще и реальна перспектива серьезного распространения оружия массового уничтожения, включая ядерное, позволить себе жить в ситуации без мирного соглашения с соседями, с непризнанными никем границами, просто «непозволительная роскошь». И именно это, а ничто иное, является главной угрозой для безопасности Израиля. Уход с Голан для Израиля скорее всего был бы очень болезненен. Но для заключения мира с Дамаском он все-таки необходим…

Конечно же, говорили многие участники поездки, нужны гарантии безопасности. Но, судя по всему, указывали они, Барак так и организует свой подход к переговорам. Ведь речь идет о поэтапном уходе, в зависимости от продвижения в области нормализации отношений между двумя странами, от оборонных инициатив.

Ни в коем случае, ничего не отдавать, четко придерживались своей линии противники ухода с Голанских высот. Ведь, кроме всего прочего, это еще и прецедент. Что последует вслед за возвращением плато сирийцам? Передача Восточного Иерусалима палестинцам?

Сами же жители Голан, как понял Панов, пребывали в растерянности. Так главный агроном-виноградарь винзавода по имени Бени, угощавший журналистов прекрасным игристым «брют» и мускатным, уверял, что «в любом случае» никуда уезжать не собирается. Он, дескать, живет на плато уже тридцать лет, почти сразу после того, как приехал в Израиль из Риги. Здесь выросли дети. «Куда мне ехать? – говорит агроном. – Здесь прошла вся жизнь».

– Будете жить в Сирии?

Ответа на этот вопрос у агронома не было. Просто, судя по всему, он даже не допускал мысли, что все может сложиться именно таким образом. Что Голаны могут и отдать.

– Ну и что ты думаешь обо всем этом? – спросила Соня Панова, когда автобус организаторов поездки привез их в Тель-Авив.

– Думаю, что израильтянам Голаны придется отдавать, хотя им этого и не хочется.

– Не уверена, – задумчиво сказала девушка. – Я лично мало верю в то, что Бараку удастся о чем-то договориться с Асадом.

– Ты что, разочаровываешься в Бараке?

– Честно сказать, немного да, разочаровываюсь. Он мне всегда казался более решительным политиком, способным настоять на своем. В жизни же все получается не совсем так.

Они вместе поехали в «Андромеду». Соня позвонила оттуда родителям и сказала, что заночует у подруги, с которой ездила на Голанские высоты. А утром сразу же направится в редакцию. Да, уверенным тоном говорила девушка, Алекс в поездке также был. И сразу же куда-то исчез после того, как они вернулись в Тель-Авив. Нет, она не знает, куда он поехал. Думает, что скорее всего, домой. Но точно он ничего не говорил. Да и почему он должен перед ней отчитываться? И почему она может знать куда он делся? Пусть, дескать, папа сам позвонит своему другу на мобильный телефон. Если он забыл номер, то она может подсказать.

Трубку Соня положила довольно нервно. Но, как отметил Панов, девушка оказалась неплохим конспиратором. Ее родители, как он был уверен, ни о чем не догадывались. И это, думал Алексей Константинович, было хорошо.

Последовавшая ночь снова была довольно бурной, и пара уснула только под утро. Проснувшись в девять, Панов обнаружил, что Соня уже ушла, оставив записку. В ней говорилось:

«Алекс, Соня – это не я, а ты. Разве можно столько спать? Я побежала в редакцию, писать репортаж с Голан. В поездке были журналисты из всех изданий. Если я напишу последней, мой главный редактор меня «не поймет». Позвоню в пятницу. А если не смогу, то знай, что в субботу утром я все равно приеду. Это уже традиция. Целую».

Панов также направился к компьютеру – описывать поездку.

«Интересно, – думал он, – чем все же закончится вся эта история с Голанскими высотами и переговорами между Израилем с Сирией? Что-то не верится, что израильтяне и сирийцы смогут договориться?»

Довольно скоро Панов получил ответ на эти свои вопросы. Израильско-сирийские переговоры действительно закончились неудачей. Сначала, в январе 2000 года, не принесла никаких реальных результатов встреча между Эхудом Бараком и министром иностранных дел Сирии Фаруком Шараа в американском городе Шепердстаун, а затем, в апреле, провалился и саммит между Хафезом Асадом и Биллом Клинтоном. Израиль соглашался вернуть Сирии весь район Голанских высот, установив границу там, где она пролегала в 1923 году, то есть в нескольких сотнях метров севернее озера Кинерет, но сирийцы требовали полного возвращения к границе 1967 года. А она уже проходила по озеру. Израильтяне на такой шаг не шли, подчеркивая важность для себя данного водоема – главного источника пресной воды для страны.

То есть первый «блин» мирной программы Эхуда Барака вышел комом. Но, казалось, новый израильский премьер-министр расстраиваться или тем более «опускать руки» не собирался. Он был последователен в своей программе, следовал предвыборным обещаниям. А поэтому в мае 2000 года заявил о полном выводе израильских войск с юга Ливана.

В мае, действительно, завершился 18-летний период оккупации Израилем Ливана. Ранним утром 24 мая все израильские войска покинули так называемую «зону безопасности» и двинулись в сторону границы. Их отход сопровождался обстрелами колонн, которые производили боевики проиранского движения «Хезболла». Однако, согласно информации, «вывод израильских войск из Ливана прошел безукоризненно», и никаких жертв среди личного состава израильской армии не было.

Точнее говоря, полный отвод израильских войск был совершен с точки зрения Тель-Авива. В Бейруте же считали, что Израиль также должен был освободить полосу Хават Шаба, находящуюся в предгорьях горы Хермон, указывая, что она является ливанской территорией. Израильтяне отвечали на это, что данный район был захвачен ими в свое время у Сирии, и что они намереваются говорить о какой-то его передаче только в рамках мирных переговоров с Дамаском, когда речь пойдет о возвращении Голанских высот в целом.

Руководство «Хезболлы» такую позицию отвергало, подчеркивая, что не прекратит борьбу против Израиля до тех пор, пока его армия не покинет всю территорию Ливана. «Пока Израиль не передаст под ливанский суверенитет полосу Хават Шаба, – заявил в частности в Бейруте представитель руководства «Хезболлы», – мы продолжим непримиримую войну с захватчиками». Пока этого не произойдет нельзя считать, что реализация резолюции ООН номер 425 была проведена в полном объеме, – подчеркнул он.