нанесения ущерба собственности особо доверенного подразделения. Я, может, и мало чего из жизни нашего сообщества знаю, но такого прецедента еще точно не было.

Проще всего, конечно, было выйти из невидимости и вежливо постучать в эту дверь. Но этот вариант я отверг, даже не додумав до конца. Как-то не вязался он с образом героического меня, примчавшегося вызволять свою принцессу из заточения и преодолевшего все преграды на своем пути. Что-то я не помню, чтобы герои останавливались перед последним препятствием и застенчиво интересовались, желает ли принцесса, чтобы ее освободили. С моей Татьяны еще станется сказать, что нет — сама, мол, справится.

Нет, эту последнюю преграду мне тоже придется своими силами преодолеть. В смысле, открыть эту дверь. Но не сейчас. Я представил себе Татьянину реакцию на внезапно, с виду без чьего-либо участия, распахнувшуюся дверь … одним словом, смотри пункт первый. Должно же быть у новичков какое-то обучение — по книгам всего не освоишь, да и наставники тогда зачем? Значит, нужно дождаться, чтобы она на практические занятия ушла, а пока…

Четвертый вариант решения проблемы я на самый крайний случай оставил.

А пока я просто стоял и смотрел на нее. И вспоминал, как точно также любовался ею, когда с ней в офис ходил — уже с ее ведома, но еще в невидимости. Нет, тогда я хоть прикоснуться к ней мог. Изредка, не чаще пары раз в час. Скорее, так я наблюдал за ней, когда она еще понятия о моем существовании не имела. Нет, опять не так — тогда я даже представить себе не мог, сколько у нас всего впереди… И это все вдруг начало вставать у меня перед глазами — один счастливый момент за другим…

В общем, время пролетело незаметно. Вдруг Татьяна отодвинула книгу, встала и вышла из комнаты, даже не взглянув на меня. По только что освеженной в памяти привычке хранителя я ринулся было за ней — и тут же более чем ощутимо печатался в стекло.

Ну все, сейчас я ее снесу! Нет, все же аккуратно открою. Я представил себе, как вхожу в эту комнату, присаживаюсь в ожидании Татьяны и материализуюсь, небрежно облокотившись о стол, как только услышу ее шаги…

Я внимательно осмотрел дверь — ни ручек, ни замков, ни защелок. Толкнул ее от себя — никакого результата. Попробовал сдвинуть ее, в обе стороны — она не шелохнулась. Приналег плечом — вроде, поддается? Уперся как следует руками в стекло и приналег всем телом — чуть не рухнул, когда руки соскользнули.

Еще раз осмотрел дверь, почти носом по периметру водя. Ага, возле стены, вроде, щелка есть. Наломал веток на кустарнике, чтобы ими щель расширить — они там сломались. Сбегал в лес за ветками попрочнее — они туда не влезли. Вот нельзя было столовые приборы, ножи, например, на стол во дворе поставить?

От досады и от всей души я грохнул кулаком по стеклу — оно устояло. Не издав никакого звука. Вернулась мысль о нанесении ущерба. В самом деле, без Татьяны, а главное — без ее визга, я могу эту дверь почти беззвучно разбить. Сразу не обнаружат, а потом — пусть докажут, что это моих рук дело. Я даже в видимость переходить не буду — внушу только Татьяне, чтобы в лес погулять пошла, и там мы с ней и встретимся.

Я оглянулся по сторонам. Подошел к креслам у стола, взвесил одно в руке — легковато, конечно, но стекло возьмет — и, размахнувшись, швырнул его в дверь. Кресло отскочило от нее и полетело назад, на меня — еле увернуться успел. На стекле же даже микроскопической трещинки не появилось.

Ладно. Я аккуратно поставил кресло на место и поднял стол. О, вот это посолиднее будет! Учтя предыдущий опыт, я взял его за ножки, подошел к двери сбоку и изобразил бросок молота. Стол отрикошетил до того, как я его ножки отпустил, и меня унесло вместе с ним в ближайшую стену изгороди. Спасибо хоть, он туда первым влетел. То ли мне показалось, то ли на сей раз я услышал некий звук — словно эта дверь насмешливо фыркнула.

Поставив стол на место и еще раз выровняв кресла возле него, я сел в одно из них и заново оценил свои перспективы. Похоже, о вариантах открыть или разбить эту дверь можно забыть. Я уже ни секунды не сомневался, что окажись у меня под рукой стенобитная баба, она эту дверь не возьмет. Похоже, не случайно Татьяну именно в эту комнату поселили — в тех других, что я видел, каждая вторая дверь открыта была. Похоже, передо мной действительно поставили еще одно, последнее препятствие — и, как и положено, самое непреодолимое. Как они думают.

Но смиренно и униженно скрестись в эту дверь я не буду! И отступать, в поисках обходных путей — да хоть через другие комнаты — тоже. Не дождутся. У меня еще один вариант в запасе есть. И чем больше я раздумывал, тем больше он мне нравился.

В конце концов, не физическая сила ангела отличает, а сила духа! А меня — еще и умение эту силу мобилизовать, развивать и совершенствовать. Значит, мне нужно всего лишь усилить посыл внушения, чтобы он к Татьяне через эту стену пробился — а там она сама мгновенно найдет дорогу ко мне из этой западни.

Вот этим я и занялся. Час за часом, день за днем смотрел на Татьяну, мысленно давя на стеклянную перегородку между нами и почти чувствуя, как она понемногу истончается. Скоро я даже во вкус вошел: на земле-то мне постоянно приходилось сдерживаться — сначала, чтобы не испугать Татьяну, потом, чтобы она не догадалась, что я ей что-то внушаю.

Дело, однако, продвигалось медленно — приходилось прерываться, когда Татьяна уходила на свои занятия. Возвращаться в ту пародию на мою квартиру мне даже в голову не пришло: как бы ни была она мне дорога раньше, без Татьяны она мне и даром не нужна. Чтобы хоть как-то скрасить часы вынужденного безделия, я начал обследовать окрестности. И должен сказать, нашел там много интересного.

Для начала в тех прилизанных, лакированных дворах в тыльной части здания я обнаружил турники всевозможных видов. Вот там я и проводил все первое свободное от умственного совершенствования время, с удовольствием восстанавливая и свою физическую форму. Что было совсем не просто — в невидимости. Даже о времени забывал, пока хозяева дворов не возвращались,