же купцов этих следующие: Михаил Генуэзский, а также Варфоломей, Мануил Венецианский, Яков Реверий из Акры, Николай Пизанский: это более главные. Другие, менее важные суть: Марк, Генрих, Иоанн, Вазий. Другой Генрих, Бонадиес, Петр Пасхалий: было еще и много других, но имена их нам неизвестны»[601].

Анализируя текст сообщения П. Карпини, можно прийти к выводу о том, что уже в середине 40-х гг. XIII столетия Киев являлся достаточно крупным логистическим центром международной торговли, осуществлявшейся как по сухопутному маршруту домонгольского времени[602], так и по речному (Днепровскому) пути, являвшемуся наиболее безопасным и удобным направлением для европейских, византийских и ближневосточных негоциантов, заинтересованных в ведении коммерческой деятельности в южнорусских землях.

В этой связи закономерным выглядит наличие монгольской администрации в Каневе, отмеченное в записках папского дипломата[603]. В домонгольский период Канев являлся важным транзитным пунктом на торговых путях Среднего Поднепровья[604], сохранив свое стратегическое значение и в ордынскую эпоху. С большой долей вероятности можно предположить, что именно в Каневе размещались ордынские тамгачи – чиновники, ответственные за взимание торговых пошлин (тамги).

В конце XIII – начале XIV в. происходит значительный спад активности торговых коммуникаций в Днепровско-Черноморском регионе. Главной причиной этого процесса являлись последствия затяжной междоусобной войны в Улусе Джучи между Тохтой и Ногаем, оказавшей значительное негативное влияние на хозяйственно-экономическое развитие Северного Причерноморья. Начавшись в 1293 г., она продолжалась до 1300 г. и нанесла катастрофический ущерб как среднеднепровскому региону, так и крупнейшим торговым центрам Крыма.

Так, в 1298 г. Ногай отправил своего внука Актаджи «в земли Крымские» с целью безвозвратного заимствования денежных средств у купеческих сообществ одного из крупнейших торговых центров Черноморского региона – Кафы. Когда «…тот [Актаджи] пришел в Кафу… и потребовал от его жителей денег… они убили его. Известие об умерщвлении его дошло до Ногая… который отправил в Крым огромное войско в сообществе Маджи, одного из эмиров. Оно ограбило его [город], сожгло его, убило множество крымцев, взяло в плен находившихся в нем купцов мусульманских, аланских и франкских, захватило имущество их, ограбило Сарукерман, Кырк-Ер, Керчь и другие»[605].

На рубеже 1298–1299 гг. правитель западного «крыла» Орды нанес удар по Судаку: «…он приказал войскам окружить его [город] и стал требовать к себе одного за другим [жителей Судака], истязал его и отбирал все имущество, а затем убивал его, так что умертвил всех, кто [оставался] в городе. После этого он поджег его [Судак] и уничтожил его дотла… Причиною этому было то, что пошлины и другие доходы с Судака делились между четырьмя татарскими царями, один из них был… Токтай… Это и побудило его к тому, что он сделал»[606].

Не способствовало развитию транзитной торговли и обострившееся к концу XIII в. венецианско-генуэзское соперничество в Северном Причерноморье. В 1296 г. генуэзская фактория Кафа была подвергнута разорению во время рейда в Северное Причерноморье венецианского флота под командованием Джованни Соранцо[607].

Таким образом, разгром основных торговых центров Крыма в конце XIII в. привел к временному упадку торговли по Днепровскому торговому пути. После поражения и гибели Ногая в 1300 г. происходит резкий упадок Киева и его окрестностей[608].

Вместе с тем было бы преувеличением говорить об окончательном прекращении торговой деятельности на вышеуказанном маршруте. После стабилизации политической системы Золотой Орды происходит постепенное возрождение экономической активности в Черноморско-Днепровском регионе. Интенсификация коммерческих контактов южнорусских купеческих корпораций с торговыми центрами Черноморского региона в значительной степени способствовала хозяйственно-экономическому развитию среднеднепровского региона в период расцвета Золотоордынского государства. Вплоть до последней трети XV в. Киев продолжал оставаться достаточно крупным центром международной транзитной торговли. Вместе с тем, по свидетельству венецианского дипломата Амброджио Контарини, посетившего земли Среднего Поднепровья в 1474 г., к этому времени Днепровский речной маршрут утрачивает свою прежнюю безопасность вследствие окончательной деградации социально-политических институтов позднеордынских квазигосударственных объединений[609].

Резкий упадок торговли по Днепровскому торговому пути, отмечаемый в последней четверти XV столетия, следует связывать с двумя событиями: захватом в 1475 г. Кафы османским экпедиционным корпусом Гедик Ахмед-паши и опустошительным разорением Киева и его округи крымскими татарами Менгли-Гирея в 1482 г.[610]

Возникновение нового речного пути в Подонье, ставшего одним из основных маршрутов, обеспечивавших торговые связи Рязанского княжества, а также земель Северо-Восточной Руси с Азовско-Черноморским регионом, приходится на эпоху политической стабильности в Улусе Джучи, начало которой датируется временем завершения военного противостояния между Тохтой и Ногаем (начало XIV в.).

Ключевое значение для становления Донского пути имело появление в 30-х гг. XIV в. венецианской торговой фактории Тана, ставшей одним из крупнейших центров международной транзитной торговли в Азово-Черноморском регионе. Появление в Северном Приазовье первых североитальянских торговых факторий фиксируется источниками уже во второй половине 60-х гг. XIII в.[611] Однако полномасштабный официальный договор, регламентирующий коммерческую деятельность венецианских купцов во владениях Джучидов, был заключен лишь в 1332 г., по результатам дипломатической миссии Андреа Дзено в ставку хана Узбека. По этому соглашению венецианцы получали в свое распоряжение земельный участок в устье Дона. Размер торговой пошлины – «императорского комеркия» (comercium imperiale), выплачиваемого купцами ханской казне, – составлял 3 процента от общей стоимости товара[612].

Паралельно с венецианско-ордынским соглашением 1332 г. в это же время представителями Республики Святого Марка был заключен торговый договор с персидским ильханом из династии Хулагуидов – Абу-Саидом, согласно которому венецианские купцы получали прямой доступ к южному ответвлению Великого шелкового пути, проходившего по территории Средней Азии (Чагатайский улус), Иранскому нагорью (владения персидских Ильханов), Сирии и Малой Азии. Условия соглашения определяли параметры коммерческих отношений купеческих корпораций Востока и представителей венецианских деловых кругов в Тебризе и Трапезунде[613].

Таким образом, к первой трети XIV в. регион Северного Приазовья входит в систему так называемой левантийской торговли североитальянских республик (Венеции и Генуи).

Согласно документам торговой отчетности, в 1340-х гг. объем товаров, вывозимых венецианцами Таны, в отдельные годы мог доходить до 2280 тонн грузов[614].

Основные объемы товарной номенклатуры доставлялись в Тану по сухопутным маршрутам, проходившим по землям Южного Прикаспия и Северного Кавказа (Тебриз – Дербент – Маджары – Тана), а также северному ответвлению трансъевразийской торговой магистрали (так называемого Шелкового пути) – Ургенч – Сарайчук— Хаджи – Тархан – Тана. Однако некоторые группы товаров (меха, воск, мед) поступали в венецианскую факторию из земель Северо-Восточной Руси по Донскому речному пути. В свою очередь, в русские земли из Таны поступали товары, производимые в регионах Северного, Восточного и Южного Причерноморья. Согласно данным археологических исследований, наиболее распространенными товарами для оседлого населения Верхнего и Среднего Подонья являлись тарная и столовая керамика из Трапезунда, Северного Кавказа и Восточного Крыма, недорогие ювелирные