Я не знаю, сколько времени мне пришлось петлять между могил.Кажется, целую вечность. Остановившись, я посмотрела назад — поблизости никогоне было. Возможно, верзила затаился и ждет подходящего момента, чтобы на менянапасть. Глотнув воздуха, я собралась с силами и побежала дальше. На краюкладбища я встала, отдышалась и огляделась по сторонам. Посреди пустыря стоялвагончик, в котором мерцал тусклый свет. Подойдя к вагончику, я приняласьгромко стучать и пинать закрытую дверь ногами. Наконец передо мной предсталзаспанный сторож.

— Какого черта ты спишь, когда у тебя на кладбищетворится черт знает что!!! Срочно звони в милицию!!! — закричала я. —Там, в склепе, орудуют сектанты! Они убили девушку!!! Их там человек восемь, неменьше! Между могил лежит парень! Ему разбили голову! Я даже не знаю, жив онили нет!!!

Сторож протер заспанные глаза и дыхнул на меня перегаром:

— Ты чо, пьяная? Какие еще сектанты? У нас их отродясьне было.

— Сам ты пьяный!!! — оборвала я его. — У тебятелефон есть?! Быстро звони в милицию!

Сторож покрутил пальцем у виска, но все же вернулся ввагончик и взял телефонную трубку. Набрав номер телефона милиции, он протянултрубку мне и откровенно зевнул:

— Сама говори, что там с тобой произошло. Схвативтрубку, я, запинаясь, принялась рассказывать обо всем, что увидела.

— Скоро они приедут? — спросила я сторожа, когдана том конце провода повесили трубку.

— Часа через полтора, не раньше.

— Как это — через полтора?!

— Молча. До райцентра далеко, раньше никто приехать несможет.

— Ну у вас здесь и порядки! — вздохнула я и пошлак выходу.

— А ты куда собралась?

— Куда надо!

— Сиди вместе и жди, пока приедет милиция. Ты вызывала,ты и разбирайся.

— Сейчас, разбежалась! — огрызнулась я и громкохлопнула дверью.

Я прекрасно понимала, что, если патрульная машина прибудеттолько через полтора часа, в злосчастном склепе никого уже не будет. Сейчаснужно найти Антона. Это очень опасно, опаснее, чем можно предположить.Невдалеке виднелась река. Где-то там сарай, в котором стоит старое ведро. Нужноуспеть положить туда деньги.

Добежав до реки, я остановилась. Мне показалось, что кто-тобежит следом за мной. Я затаила дыхание и внимательно вгляделась в кромешнуютемноту. Никого не было. И все же я не могла ошибиться. Я отчетливо слышалачьи-то шаги, которые доносились откуда-то сзади. Может быть, это эхо от моихсобственных шагов? Конечно же, это эхо! И как я сразу не поняла… Я спустилась ксамой воде и вновь прислушалась. Как только я встала, звук сразу замер. Ядвинулась вправо и шаги зазвучали опять. Я остановилась — и услышала тишину. Отсумасшедшего страха сердце готово было выскочить из груди. Каждый следующий шагдавался мне с огромным трудом, я четко осознавала, что беспокоящий меня звукникак не может быть эхом моих шагов. Не выдержав, я резко остановилась и громкокрикнула:

— Есть там кто-нибудь?!

Естественно, мне никто не ответил. Шаги невидимогопреследователя сразу возобновились, как только я двинулась вперед. Я побежала.Стало неимоверно тихо. Я остановилась и сделала несколько медленных шаговвперед. Не было слышно ни звука. Почувствовав минутное облегчение, я крепчеприжала сумку к груди и, стараясь хоть немного отдышаться, пошла в сторонусарая.

Тропинка была настолько узкой, что я с трудом удерживаларавновесие и несколько раз падала. Наконец передо мной появилсяполуразвалившийся сарай. Там должно стоять оцинкованное ведро. Если оно стоит,я у заветной цели. Нащупав дверь, я толкнула ее ногой и вошла. В сарае былосовсем темно. Я прислушалась. Мне показалось, что в нескольких шагах от меня яслышу чье-то прерывистое дыхание. Неужели это тот, кто преследовал меня откладбища до реки? Получается, он знал маршрут и успел меня опередить…

— Кто здесь?! — громко крикнула я. — Япринесла деньги. Ровно пятнадцать тысяч долларов. Я хочу выкупить своего сына.

Ответа не было. Сделав несколько шагов, я споткнулась остоящее посреди сарая ведро и упала. От резкой боли я села прямо на землю. Втот момент, когда я открыла сумочку, чтобы достать деньги, на мою головуобрушилось что-то тяжелое. Я не помню, что было дальше, просто какие-то яркиевспышки света в глазах. Кто-то наносил мне удары ногой, но я не чувствовалаболи. Только ощущала грубый мужской ботинок на толстой подошве… Потом япотеряла сознание…

Когда я очнулась, у меня раскалывалась голова и все плылоперед глазами. Господи, неужели я еще жива?! А может быть, я умерла? А можетбыть, смерть именно такая? Нет, я жива. Если я еще шевелюсь, значит, живая. Уменя болит голова, меня бьет озноб. Мертвецы не должны этого чувствовать. Онивообще не могут ничего чувствовать.

С трудом открыв глаза, я попыталась подняться и вскрикнула.Рядом со мной был Антон.

— Очухалась? — испуганно спросил он и, доставносовой платок, вытер кровь с моего лица.

— Антон, ты???

— Я, конечно, кто ж еще…

— Господи, ты живой? — не верила я своим глазам.

— Живой. А ты-то как?

— Не знаю. Все болит.

— Это пройдет. Тебе хорошенько досталось. Антон помогмне сесть. Все завертелось, закружилось перед глазами. Я снова потеряласознание. А когда пришла в себя, то окончательно поверила, что осталась жива ичто Антон рядом.

— Значит, мы не в аду? — все-таки спросила я.

— Нет. С чего ты взяла, что мы попадем в ад, когдаумрем? Мы попадем в рай, это я тебе гарантирую. Только нам еще умирать рано. Унас с тобой вся жизнь впереди. — Антон помог мне подняться. Сделавнесколько шагов, я попыталась нащупать ведро, но его нигде не было видно.

— Ведро валяется в конце сарая, — сказалАнтон. — А сумка?

— Сумки, естественно, нет. Ни сумки, ни денег.

— Как это?

— Я думаю, их забрал тот, кто тебя избил.

— О Боже. — Я сплюнула скопившуюся во рту кровь.

— Когда я зашел в сарай, ты лежала без сознания. Нисумки, ни денег не было. Ты хоть помнишь, кто на тебя напал?

— Нет. Я его не видела. Я только знаю, что он шел замной от самого кладбища. Я это чувствовала… Я слышала его шаги… Господи, что жетеперь будет с моим сыном?

— Я думаю, что тот, кто забрал деньги, избил тебя иукрал твоего сына, — одно и то же лицо.