Дверь квартиры, расположенной на квартирой безумной старухи, была приоткрыта. Он подскочил к ней, крепко схватился за ручку и со всей силы распахнул ее.

Старую двухкомнатную квартиру жильцы покинули давно. В небольшой темной прихожей со стен сползали обои, осыпалась сухая штукатурка. Крыша протекала. По всему потолку растеклись подсохшие рыжеватые подтеки. В соседней комнате промелькнул силуэт знакомого парня. Тимофей сразу сообразил, кто это был. Голый по пояс, он стоял спиной к лейтенанту.

– Молодой человек! – продавливая сбившееся дыхание, угрожающе окликнул Тимофей.

Парень медленно развернулся. Его руки повисли вдоль туловища, будто онемевшие, но мышцы, проступавшие на плечах, сокращались, как черви. Руки неестественно дергались. Голова болталась так, словно из шеи вынули все позвонки.

Полицейский встретился с ним взглядом. Ужас, который ранее уже отступил, нахлынул на него с новой силой. Вместо человеческих глаз в его глазницах была чернота. Лейтенант подался назад. В тот же момент молодой человек подпрыгнул вверх, прижав колени к груди, и всей своей массой обрушился на пол. Ступня его подвернулась и сустав от сильного удара вывернулся наружу, разорвав мышечную ткань, продырявив кожу и оголив белую берцовую кость. Но раненный не почувствовал боли. Он медленно двинулся к полицейскому, и это еще больше напугало Тимофея. Он старался не выказать своего страха, хотя давалось это с великим трудом. Единственное, что все же выдало его взбудораженное страхом сознание, это неубедительное:

– Стой!

Парень остановился, дернулся и снова изо всех сил подпрыгнул вверх, шаркнув головой о потолок, и приземлился всем весом на уже искалеченную ногу. Снова раздался мерзкий хруст. Тимофей отступил подальше, но споткнулся и повалился на спину. Парень тотчас же метнулся к выходу и перемахнул через полицейского. Страх, поглотивший лейтенанта, становился привычным. Адреналин продолжал бушевать. Тимофей подхватился с пола и бросился следом.

Выскочив на улицу, он лихорадочно осмотрелся по сторонам, пытаясь увидеть в темноте беглеца. И заметил его. Парень, ковыляя, скрылся за углом дома. Тимофей побежал вдогон по набережной. Парень, ступая на сломанную кость, быстро вбежал в заброшенную библиотеку, лейтенант – за ним.

На ступенях он снова встретился с безумной старухой.

– Они здесь! Я знаю! Ты их тоже видишь?!

Но в этот раз его уже не могли выбить из колеи. Лейтенант оттолкнул женщину и вбежал в библиотеку. Здание было давно заброшено, как и большинство домов в этом районе, и так же побито влагой и временем. На огромных полках лежали какие-то книги – остатки былой роскошной коллекции. С крыши, в каждом углу, падали вниз и разбивались на брызги капли накопившейся на чердаке дождевой воды.

В помещении было пусто. Тимофей осмотрелся, достал из кармана телефон и, включив фонарик, сделал шаг вперед. Он почувствовал, как на что-то наступил. Направив свет под ноги, он увидел, что его нога находится на отрытой странице книги.

Невзначай взглянув на страницу, он опустился перед книгой на корточки и вчитался. На размокшем от влаги листе описывались события, произошедшие несколькими минутами ранее:

«После того, как полицейский упал, я выскочил из квартиры и оказался в темном дворе. Пометавшись по нему, стремглав помчался на набережную, и тут увидел ее… ту, которая мне нужна… Она заметила меня и поднялась по ступенькам старой библиотеки…».

Прочитав это, лейтенант почувствовал слабость и тошноту. Голова закружилась, но он все равно отлистал страницы назад.

«Я плохо помнил, что произошло. Меня привел в чувство настойчивый стук в дверь. Я отчетливо услышал: «Откройте! Полиция!» За дверью были двое. О чем они говорили, я не разобрал. В мыслях крутилось лишь одно: мне нужно отыскать душевнобольную. Это мой единственный шанс. Только больные душой могут мне помочь. Только они могут вырвать мое время обратно. Только они отчетливо слышат и добрых, и злых…».

– Да что за бред! Как это возможно!

Тимофей снова перелистал страницы назад.

«Они их убили! Они их действительно убили! Эти ублюдки убили их просто так! Я даже не знаю, что могло спровоцировать людей на такие поступки. Надеюсь, что они отстанут от нас. Хотя им, наверное, не нужны свидетели. У них же богатые родители. Да, они говорили, что у них богатые родители. Они достанут нас, если захотят…».

Лейтенант перелистал всю книгу, выхватывая по паре строк с каждой страницы. Это был личный дневник, куда некий Максим записывал все свои мысли и вносил все, что с ним происходило. В этих событиях участником был и Тимофей. Все было описано со скрупулезной точностью.

– Ничего не понимаю…

Тимофей говорил сам с собой. Пролистав дневник до фрагмента, который закончился на моменте, когда парень вбежал в библиотеку, Тимофей нервно помял уголок страницы, долго не решаясь ее перевернуть. Взяв себя в руки, он выдохнул и перекинул страницу. Но она оказалась пустой. Он пролистал дальше, но и следующие страницы были чистыми. Безмолвную тишину прервал визгливый телефонный звонок.

– Алло! – из трубки донесся обеспокоенный голос Жени. – Ты где?

– Я, это…– пролепетал Тимофей, но сержант не дал ему договорить.

– Бегом сюда! Здесь убийство! Я уже отзвонился Васильевичу, обрисовал ситуацию. Он приказал тебе срочно сюда выдвигаться!

– Понял. Сейчас буду. – Тимофей положил трубку и направился к выходу, в его руках все еще находился распахнутый на пустых страницах дневник. Он осмотрелся в поисках места, куда бы ее положить, как вдруг заметил, как на пустых страницах проявился текст. Он включил фонарик.

«Она привела меня в западню. Она знала! Она точно знала! Я уже там. Но я им неинтересен. Им от меня получить нечего. Я в огромном шкафу. Здесь такие же, как и я…».

Книга выпала из дрожащих рук. Он направил свет фонарика прямо и обнаружил дверцу. Судя по описанию в книге, именно этот шкаф Максим упоминал в своих записях.

Лейтенант собрался духом, подошел к шкафу и открыл дверцу. Внутри него просторное пустое помещение. Тимофей снова похлопал себя по щекам.

– Так, все! Это какая-то бредятина! Мне все это кажется! Так, нужно успокоиться… – Он размял виски. – «Тошняк». Мне нужно туда.

Хлопнув дверью, лейтенант выбежал из библиотеки.

Москва. 2х6х год

– Дедушка,– шепотом произнес мальчик, – так тебе вправду никогда страшно не было?

Тимофей Осипович словно не слышал его. Он порхал мыслями во временах своей молодости. Воспоминания заполонили все его мысли. В его памяти о Тихомирске всплывало столько всего, что хватило бы на десяток томов. Но чаще всего он вспоминал именно о том дневнике, найденном в заброшенной библиотеке. Именно она помогла узнать, кто был причастен к убийству. Все, что он успел прочитать на тех отсыревших страницах, сошлось точь-в-точь. Но