– Люси бы такого никогда не сделала, – с чувством произнесла я. – И что ты имеешь в виду, говоря "тогда бы еще ладно"?

– Что лучше десятилетняя племянница, чем журналист. Если бы это оказалась Люси, Эмберги отстал бы от тебя.

– Эмберги так просто не отстанет, – отрезала я.

– Это верно, – сухо произнес Билл. – Смысл его жизни – лишить тебя должности.

– Я это подозревала.

Эмберги пользовался авторитетом у афроамериканцев, потому что публично осудил действия полиции, якобы не обращавшей внимания на убийства, если жертвы были темнокожие. Когда темнокожего члена городской управы застрелили в собственной машине, Эмберги и мэр Ричмонда решили, что удачным пиар-ходом будет появиться на следующее утро в морге, не афишируя свои действия. По крайней мере так я объяснила себе их поведение.

Возможно, все было бы не так скверно, если бы Эмберги задавал мне вопросы, пока я проводила вскрытие, и если бы он держал язык за зубами после. Но в Эмберги боролись врач и политик. Победил последний – именно поэтому наш спецуполномоченный поделился с журналистами, оцепившими морг, "конфиденциальной информацией": смерть члена городской управы наступила в результате выстрела из дробовика с близкого расстояния, свидетельством чего являются многочисленные следы от ранений дробью в верхней части грудной клетки. Позднее мне пришлось применить все свои дипломатические способности, объясняя журналистам, что "многочисленные следы от ранений дробью" были на самом деле следами от крупнокалиберных игл, с помощью которых санитары пытались сделать пострадавшему переливание крови, втыкая их в подключичные артерии. Смерть же члена городской управы наступила в результате единственного пулевого ранения в затылок.

Журналисты тогда неплохо попользовались идиотской ошибкой спецуполномоченного.

– Вся беда в том, что Эмберги по образованию врач, – сказала я Биллу, – и то, что он знает о человеческом организме, дает ему повод считать себя экспертом в судебной медицине. Эмберги уверен, что смог бы управляться лучше меня, а ведь он в моем деле ни черта не смыслит.

– И ты сваляла дурака, дав ему это понять.

– А что мне было делать? Кивать и притворяться, что знаю не больше Эмберги?

– Итак, мы имеем дело с самой обычной завистью, – подытожил Билл. – Такое случается.

– Я не знаю, с чем мы имеем дело. Откуда у тебя такая уверенность? Да люди в половине случаев не в состоянии объяснить свои поступки. Может, я напоминаю Эмберги его мамашу – так бывает, я читала.

Мое раздражение обрело второе дыхание, и по лицу Билла я поняла, что слишком разошлась.

– Полегче, Кей. – Он поднял руку, будто жестом хотел погасить мой гнев. – Не надо на мне зло срывать. Я здесь ни при чем.

– Но ты же был на сегодняшнем совещании.

– А что ты хотела? Чтобы я сказал Эмберги и Таннеру: "Извините, ребята, у нас с Кей особые отношения, поэтому я не могу присутствовать на совещании"?

– Может, и хотела, – буркнула я, чувствуя себя совершенно несчастной. – Может, я хотела, чтоб ты Эмберги морду набил.

– Неплохая мысль. Только проблема в том, что скоро перевыборы прокурора штата. И ты вряд ли станешь вызволять меня из кутузки. И залог за меня не внесешь.

– Смотря какую сумму запросят.

– Вот видишь!

– Почему ты меня не предупредил?

– О чем?

– О совещании. Ты наверняка знал о нем еще вчера. – А может быть, и за неделю, чуть было не сказала я. Не исключено, что именно поэтому Билл даже не позвонил мне в выходные! Я осеклась на полуслове и окинула его мрачным взглядом.

Билл снова начал изучать свой бокал. И явно обдумывал ответ. Наконец он произнес:

– Я не видел смысла в том, чтобы предупреждать тебя о совещании. Ты бы только лишние дни волновалась, к тому же мне казалось, что совещание – обычная формальность.

– Хороша формальность! – раздраженно бросила я. – Эмберги чуть меня не съел, офис мой распотрошил, а ты называешь это формальностью?

– Разве не ясно, что энтузиазм Эмберги был вызван лишь твоим замалчиванием факта взлома базы данных? А вчера я об этом не знал. Да что я – вчера даже ты, Кей, об этом не знала.

– Где ж не ясно – ясно, – холодно произнесла я. – Никто не знал о взломе, пока я сама все не рассказала.

Повисло молчание.

– Ты на что намекаешь?

– Удивительное совпадение – Эмберги вызвал меня на совещание всего через несколько часов до того, как мы обнаружили взлом базы данных. Я почти уверена, что он каким-то образом это выяснил.

– Может, и выяснил.

– Мне от этого не легче.

– Все равно теперь уже ничего точно не установить, – продолжал Билл таким тоном, словно речь шла о пустяках. – Допустим, Эмберги знал о взломе к началу совещания – и что с того? Может, кто-то сболтнул лишнего – например, системный администратор. И слух дошел до двадцать четвертого этажа. – Билл пожал плечами. – Эмберги подумал: "Только этого нам и не хватало". Ты правильно сделала, что сказала правду – так ты сняла с себя подозрения.

– Я всегда говорю правду.

– Не всегда, – кокетливо заметил Билл. – Ты лжешь о наших отношениях – то есть ты недоговариваешь...

– Возможно, Эмберги знал, – перебила я. – Мне только хотелось услышать, что ты был не в курсе.

– Клянусь, я ни сном ни духом, – уверил меня Билл. – Если бы мне что-то стало известно, я бы тебя предупредил. Кей, я бы ринулся к ближайшей телефонной будке и...

– И Супермен бы отдыхал.

– Черт, – пробормотал Билл, – ты что, смеешься надо мной?

Больц напустил на себя мальчишескую обидчивость. У него всегда было в запасе множество ролей, и с каждой он великолепно справлялся. Иногда я сомневалась в том, что он влюблен в меня. Может, это просто очередная роль.

Я бы голову дала на отсечение, что половина женского населения Ричмонда видела Билла Больца в самых сладких снах, и менеджер, проводивший предвыборную кампанию, умело этим пользовался. Фотографии Билла улыбались с дверей ресторанов и супермаркетов, с телеграфных столбов и жилых домов. И кто же устоит перед таким красавцем – волосы светлые, загар в любое время года (недаром Билл часами играет в теннис на открытом воздухе)? Лицо мистера Больца прямо-таки притягивало взгляды.

– Билл, никто над тобой не смеется, – устало ответила я. – Давай не будем ссориться.

– А я и не ссорюсь.

– Я так устала. Ума не приложу, что делать.

Билл явно уже думал об этом, потому что сразу сказал:

– Было бы неплохо, если бы ты прикинула, кто интересовался твоим компьютером. – Он выдержал паузу. – А еще лучше, если бы нашла доказательства своим подозрениям.