@

«Когда моя Мечта материализуется, мне больше незачем будет жить. Если это будет легко, значит, это фигня, а не Мечта)))», — скопировала я чей-то статус, улыбнулась и тут же стерла. Боже мой, сколько глупостей пишут в Интернете, выдергивая цитаты из текстов с другим смыслом. Ведь что-то подобное, кажется, сказал Бегбедер? И вообще, зачем умирать, если получишь то, о чем мечтаешь?

Где-то рядом со мной жила Мечта, мускулистая и самоуверенная. Я не была с ней знакома, но она не давала покоя, притягивая к себе уверенными мужскими интонациями и обаянием.

В жизни всегда так — как только сбывалось мое самое заветное желание, судьба тут же предъявляла счет, по которому приходилось многократно платить. Вирт подразумевает свои платежные системы. Но видеть на расстоянии и дорисовывать в уме — одно, и совсем другое — почувствовать рядом. Не хочу ни о чем жалеть. И на этот раз не буду платить. Не буду хотя бы потому, что моя Мечта имела вполне реальные очертания симпатичного парня, адекватного, сильного, с отличным набором ДНК… Я заглядывала к нему на страницу, подолгу рассматривая фотографии, ловила себя на мысли о знакомстве поближе. От него шло жесткое фоновое излучение, от которого я не смогла защититься. Приходил он редко и ненадолго. Когда появлялся, мир становился другим. Я где-то читала, что женщины сильнее всего привязываются к мужчинам, которые умеют слушать, выказывать нежность и смешить. Смешить у него получалось даже в тех случаях, когда хотелось выть одиноким воем в безразличную ночь.

Его обаяние распространялось на невидимый круг людей, известный только ему. Мы общались в открытых комментариях на нескольких форумах. Я ничего не знала о нем. Мне хотелось, чтобы он был таким же одиноким, как я.

@

Мы проболтали часа полтора или два. Он сверлил меня насмешливым, любопытным взглядом и, немного смущаясь, отвесил пару комплиментов. Я не знала, куда деть руки, потом сообразила, что он видит только голову, и успокоилась. У него были коньячные глаза с короткими густыми ресницами, высокие скулы и мужественный подбородок. А еще рельефная грудь под рубашкой и сильные руки. Это немного волновало.

Его интересовала вся та чушь, которую я несла. Когда разговор иссяк, я спросила первое, что пришло в голову:

— А у тебя окна куда выходят?

— Прямиком на Надежду, — не задумываясь, ответил он.

— Надежду? — Я улыбнулась. — Ты романтик?

— На Надежду Васильевну, — уточнил он, — мою соседку. Тетя Надя круглосуточно сидит на лавочке и славится своими особыми познаниями в области русского языка.

Я рассмеялась:

— Ты это придумал?

— Нет… это правда, — пожал он плечами.

Не зная, что ответить, я покраснела, проклиная свою трусость. Я всегда трусила, когда чувствовала разные весовые категории. Проклятые книксены, привитые бабушкой в детстве, и здесь лезли отовсюду. Захотелось дать ему возможность заранее реабилитироваться за будущие неуклюжие шутки или юмор. Но подвести его к этой теме не получалось. У него мгновенно вырастали иголки. Не придумав ничего лучшего, я предложила показать ему несколько своих работ. Кажется, ему понравилось. Это сразу объединило нас.

@

После нашего знакомства у меня возникла неодолимая потребность определить наши отношения. Вытянуть их из рамок сетевого «флуда». Дать им название, придать определенный статус. Я не хотела терять этого человека. И не хотела бы, чтобы он потерял меня. Все казалось просто и… невозможно.

Он прочно засел у меня в голове. И я начала рисовать его… в своей обычной угловатой манере, быстро меняя кисти… не прописывая мелких деталей… Моя графика пылала сухим жаром уходящего лета или, напротив, замирала серым дачным утром, чашкой недопитого кофе, запахом камина и тишиной.

Тишина — это мы… Я и моя Мечта. Мы дышали заряженным воздухом в одном пространстве. Это было состояние, похожее на мгновения перед грозой. Его дыхание обжигало, присутствие пугало и гипнотизировало. Я знала, что, если обернусь, уткнусь в его плечо больной птицей с сердцебиением сто ударов в секунду… сто ударов бесконечного счастья.

Думать, что твоя Мечта рядом, всегда сладко и невыносимо больно… больно, потому что знаешь — всегда существует жесткое ограничение, жесткое и неотвратимое. Я придумала объяснение… Я люблю придумывать объяснения. Так легче жить. Счастье не может быть бесконечным. В постоянном состоянии счастья живут лишь умалишенные… Вечное счастье и покой. Мучительно страшно.

— Глупости! — кричала моя Ведьма. — Тебе нельзя «покой»…

С ним мне не грозил круглосуточный позитив, а тем более покой. С ним вообще понятие времени стиралось. Он дозированно кидал серьезные темы, рассыпая «позитиффчик», смайлики, скобочки… и вдруг неожиданно тихо (я слышала шепот), где-то рядом с виском шептал: «А ты красивая женщина…» И тут же все портил: «Но это просто факт…»

Иногда он удобно устраивался на моем тщедушном диванчике и смотрел с экрана добрыми, смеющимися глазами. Я сворачивалась клубком рядом и слушала дождик… мне почему-то казалось, что обязательно должен идти дождик… и форточка должна быть открыта… и чтоб телик с выключенным звуком… Я знала о нем все и еще чуть-чуть…

Брат по разуму* (20:06)

А еще я вранье не люблю… особенно по мелочи))) Скажи, кому понравится, если с тобой общаются от чужого лица?

Маргарита))) (20:06)

Я никогда не вру))

Это было откровенное предупреждение. Ну, какое знакомство без кокетства? А флирт — это всегда полуправда. Он не принимал подобные игры в принципе. Непонятно, что он вообще тут делал.

Брат по разуму* (16:38)

ты обидчивая?)))

Маргарита))) (16:38)

и даже не ранимая))

Брат по разуму* (16:38)

Это радует))

@

Брат по разуму* (13:07)

я тут прочел у тебя — что такое fukcТы?)))))

Маргарита))) (13:10)

Сленг или двусмысленность. Ты, наверное, понял)

Брат по разуму* (13:10)

ааа, понты, короче)))

Брат по разуму* (13:12)

кстати, твоя речь сложна для простого обывателя)))

Маргарита))) (13:12)

Правда? мне и в жизни говорили такое. Но что поделаешь — я столичная штучка, и мне это нравится.

Брат по разуму* (13:12)

это понял)))

Потянутое на утренней тренировке плечо неприятно ныло. Он попробовал его размять, но боль только усилилась. «Ну, а что ты хотел, Андрей Владимыч, — раздраженно подумал он, — пора бы поберечь себя, не сегодня-завтра сороковник, а ты все скачешь, как пацан. Гимнаст!» Андрей вышел в подъезд и закурил. На соседской двери белым несмывающимся маркером было выведено «жыводер». Краска, въевшаяся в трещинки старого черного дерматина, еще не высохла. В полумраке подъезда буквы странным образом походили на кривые зубы хозяина квартиры. Ага, вот оно что! Рассмеявшись, он догадался, чьих рук это «художество», и, продолжая улыбаться, вышел на улицу.