— Не совсем: избежать их достаточно легко.

Сэм повернул экран своего компьютера так, чтобы все могли видеть подробную карту 13-го округа, испещренную мириадами красных точек. Каждая красная точка означала камеру. Он возобновил свой рассказ:

— Сайт называется Paris-sans-videosurveillance.fr[28] и создан CDL — «Коллективом демократии и свободы». Там можно найти местоположение всех камер в окру́ге. Затем достаточно найти улицу в тени Большого Брата. Не обязательно быть полицейским, хватит хорошего интернет-соединения. Теперь о том, что касается разных мобильников: шансов было ненамного больше. Перехват телефонных разговоров на линии Бебе Кулибали не дал ничего, за исключением разговоров, не представлявших интереса, большинство из которых были с матерью и несколькими друзьями. В них ни разу не упоминались имена или фамилии, которые могли бы навести на след.

Слово взяла Де Риттер:

— Патологоанатому удалось извлечь мобильник из трупа Франка Самоя так, чтобы его нос не загорелся красным.

Никто не поддержал шутку. Йоханна остановилась, поняв, что она здесь единственная, у кого есть малые дети, и, без сомнения, единственная, кто знаком с настольной игрой «Операция»[29]. Женщина продолжила уже серьезно:

— Итак, у меня была встреча с патологоанатомом. Впрочем, не особо приятная. Она дважды заставила меня повторить мою фамилию и казалась очень удивленной, что я в твоей группе, Кост.

Виктор состроил гримасу человека, совершившего оплошность. К пущему удовольствию Ронана.

— Ты что, не предупредил Леа о последнем кадровом назначении? Какая неделикатность… Она же может бог весть что подумать.

— Не слушай его. Пожалуйста, Йоханна, продолжай.

— Хорошо. Итак, мобильник был извлечен и передан криминалистической службе с параллельным запросом в службу информационных технологий. У меня имеется неофициальный предварительный отчет. Окончательный будет в течение недели, но я уже могу утверждать, что они всё проанализировали — и память телефона, и сим-карту, — и что телефон, похоже, полностью опустошен. Единственное, что имеется, — те самые звонки каждые три часа, перенаправляемые на голосовую почту, тоже, естественно, пустую. Я взываю к вашей полицейской интуиции: можете сказать мне, откуда идут эти повторяющиеся звонки?

Кост высказал очевидное:

— Полагаю, из телефонной кабины на улице Шевалере. Есть же прямая связь между тем, кто извещает прессу об убийствах, и тем, кто навел нас прямо на тепленького Франка Самоя. Хоть информатор с исключительными привилегиями, хоть сам убийца.

Де Риттер забеспокоилась.

— Думаешь, он играет с нами?

— Нет, думаю, он хочет заставить нас участвовать в игре, а это разные вещи.

Кост повернулся к Ронану, предоставляя ему слово.

— Вчера в конце дня я отправился пройтись по городку Поль-Вайян-Кутюрье в Бобиньи, там, где жилье у Бебе. Это довольно активно действующий дилерский пункт. Самой был потребителем, наш гигант — продавцом; я отправился проверить, вели они друг с дружкой дела или нет.

Де Риттер прервала его:

— Вчера в конце дня — ты хочешь сказать, после того, как выпил в ресторане?

Сэм ответил на вопрос, который был обращен не к нему:

— Да, но у него было подкрепление: я следил.

— Естественно, Том всегда неподалеку от Джерри.

— Итак, я предпринял несколько попыток поиска в наркоотделе и бригаде городской безопасности местного комиссариата. Тот, кто держит дилерский пункт, настаивает, чтобы его звали Брахим. Я с ним уже плотно имел дело по поводу истории со сведением счетов, когда вкалывал в Обервилье. Его настоящее имя Жордан Полен, он родился там, где, без сомнения, и подохнет, — в Бобиньи. У него нет ничего общего с Северной Африкой, и он тем более не принимал ислам; Брахим — это только чтобы придерживаться местного колорита. Я пришел на место, чтобы собрать кое-какую информацию. Он на точке по утрам между десятью часами и полуднем, чтобы снабдить свои команды.

Де Риттер вообразила самое худшее:

— И ты считаешь, что они прямо-таки влюблены в полицию? Представляю себе, каким убедительным тебе пришлось быть, чтобы им захотелось сообщить тебе свое присутственное время… Чем ты их задабриваешь — наркотиками, деньгами?.. Черт, только не говори, что совершил грабеж и взломал печати в наркоотделе.

— Остановись, Йоханна, ты как в плохом фильме. Может быть, мы и позволяем себе некоторые вольности с правилами, но скоро ты убедишься: если хочешь информацию — причем качественную, а не ту, из-за которой придется сломать шесть пломб, дабы найти внутри несчастные десять граммов гашиша, — приходится запачкать руки в дерьме. Слушай, взрослая девочка: если хочешь, можешь работать с осведомителями и законными методами, как обязывает Уголовно-процессуальный кодекс. Заставляешь его зарегистрироваться в ЦБИ[30], и, если немного повезет, сможешь выделить ему сто евро; за такие деньги тебе принесут все новости.

— Настоящий полицейский восьмидесятых, — насмешливо заметила Йоханна.

Задетый за живое, Ронан перешел в нападение:

— А ты еще не стала по-настоящему полицейским, позволю заметить. Я объясняю, как будет лучше. В том, что касается международного наркотрафика или терроризма, вознаграждения информаторам из базы начинают быть интересны, но если речь идет о мелкой торговле в пригороде, у тебя никогда не будет для них больше нескольких купюр, а такое не прокатит. Вот мы и приспосабливаемся. И тем не менее это не делает из нас плохих полицейских. Если ты действительно думаешь, что ради того, чтобы получить информацию, я собрался ограбить здешний наркоотдел — вот так, за здорово живешь, — тебе просто нужно побольше поработать на улицах. Я выкинул одну штуку, и этого оказалось вполне достаточно.

Де Риттер оказалась не такой продвинутой, и Ронан объяснился:

— Ты появляешься на месте дилера и ждешь визита одного типуса из числа очаровательного отребья, желательно героинового наркомана — с такими легче говорить. Позволяешь ему купить наркоту и следишь за ним на расстоянии в несколько метров. В тихом местечке перехватываешь его, забираешь дозу — и можешь требовать что хочешь: у него будет огромное желание говорить с тобой. Бо́льшую часть времени наркотик находится у него в руках, чтобы в случае чего можно было бы скоренько от него отделаться; но он может быть спрятан в трусах, во рту или даже в волосах, если это растаман. Если у него две дозы, первую можешь пустить по ветру — это поставит его в рамки, размягчит его. Он будет готов отсосать тебе, лишь бы вернуть свои полграмма, а уж сдать расписание своего поставщика не составит никакой проблемы.