Два медика без суеты заняли место рядом с реципиентом.

– Скачок! – вскрикнул Тирват.

– Принят! – спустя две секунды ответил профессор. – Гаси контакт!

Едва аппаратура была отключена, Тирват принялся отлеплять проводники от тела реципиента. И как только разрез оказался освобожден, медики тут же принялись обрабатывать рану. Концы кожи были сведены вместе и зафиксированы специальными скрепками, швы обработаны и запенены, а поверх наложен пластырь.

Как только медики закончили, реципиента тут же перевернули на спину. К телу тут же подключили дополнительные клеммы, отслеживающие жизненные показатели.

– Электрошок! – приказал Брюе.

Медики мгновенно отреагировали, наложив на грудь реципиента еще две клеммы.

– Оживляйте его! – Брюе бросал фразы-приказы, при этом энергично помогал Тирвату убирать проводники в короба.

Едва проводники были убраны, профессор вернулся к медицинскому оборудованию. Просмотрел показания и удовлетворенно кивнул. Потом обернулся и кивнул еще раз, «управляющему».

– Он в порядке.

– Заканчиваем, – оживился тот. – Собирайте свое оборудование, профессор, нам пора уходить.

«Управляющий» на секунду замер, будто вновь вслушивался. Медики тем временем переложили реципиента и донора на гравикаталки.

– Этого переправьте в операционный зал номер четыре, уложите в камеру восстановления кожного покрова, – «управляющий» указал на донора. – Лицо ему прикройте, пока будете везти. А этого в мобиль. Живее!

Два медика вышли первыми, толкая перед собой каталку с донором. Следом вышли двое охранников, толкая каталку с реципиентом. А уже после них операционный зал покинули профессор Брюе и Тирват. «Управляющий» задержался лишь на пару секунд, но не пошел с ними, а отправился в противоположную сторону.

Спустя несколько минут тело биота погрузили в реанимобиль, и тот тут же уехал. Профессора и Тирвата усадили в мобиль представительского класса, который тоже не стал задерживаться. Все это происходило у второго приемного покоя, где было не особенно оживленно, в отличие от первого.

Мобиль пронесся по улицам города, выметнулся на кольцевое шоссе. Минут двадцать ехали в тишине. Профессор, прикрыв глаза, отдыхал и строил планы на ближайшее будущее, а Тирват смотрел в окно. По его мнению, сейчас их везли совсем не туда, откуда они приехали.

Наконец мобиль свернул с кольцевого шоссе и теперь ехал прочь от города. В какой-то момент мобиль стал притормаживать, а потом, свернув к обочине, и вовсе остановился. Водитель вышел, открыл дверь со стороны профессора.

– Профессор, вы приехали, – коротко сказал он. Но едва профессор и Тирват покинули салон, водитель достал пистолет и начал стрелять. Каждому досталось по четыре пули в грудь, а когда Брюе и Тирват упали на асфальт, водитель спокойно выстрелил каждому в голову, потом стащил трупы в кювет, сел в мобиль, развернулся и поехал обратно, в сторону города.

– Я все сделал, – коротко бросил в коммуникатор водитель, отдав управление автопилоту.

– Возвращайся в точку сбора, – последовал ответ.

Райбек сидел в своем кабинете и ждал. Русские внезапно собрались и куда-то уехали. Все попытки связаться с ними не привели ни к чему, коммуникаторы молчали. Он сидел и ждал. Ждал, пока его люди разговорят лжеполицейских из сорок третьего участка, ждал, пока русские, эти странные агенты БФБ, выйдут на связь. Ждал, потому что больше ему ничего не оставалось в этой ситуации. И дождался.

Коммуникатор ожил внезапно, но номер вызывающего принадлежал одному из агентов, которые охраняли Коулла в клинике.

– Что там еще приключилось? – неожиданно резко спросил Райбек.

– Ник Коулл скончался, сэр.

– Как?!

– Его отвезли на операцию, в камеру восстановления кожного покрова. Он провел там сорок минут, а потом скончался. Прямо в камере. Медики проводят проверку, но предварительно, у него произошло кровоизлияние в мозг. Медики объясняют его старым ранением Коулла в голову, вроде как пулю так и не достали, а при избиении он получил несколько ударов в голову, сосуды не выдержали.

– Черт побери! – выругался Райбек.

Теперь следовало вновь ехать в клинику, потом оповещать Бэнкса. Вот ведь еще морока с этим парнем! Сколько было сделано для него, а все равно умер. Лучше бы оставался в тюрьме, там бы прожил дольше. Сазонов этот еще куда-то делся. А может, он вернулся в клинику и закончил дело?

Уже собравшегося уходить Райбека остановил новый звонок, на этот раз на связь вышла Гольцова.

– Детектив! Мы нейтрализовали группу, которая привезла биота, распорядитесь выделить для них место, у нас три человека.

– А биот? Вы его нашли?

– Нет, биота мы упустили. Но если вы свяжетесь с клиникой «Сант-Гаал» и узнаете, не было ли у них сегодня внезапно умерших, то мы узнаем имя донора сознания.

– Я уже знаю, – проговорил Райбек. Догадка, как вспышка, осенила его. – Николас Коулл. Ваши люди спасли его несколько дней назад.

– Мы будем через полчаса, ждите нас, Райбек, – голос Гольцовой стал глухим.

Нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Райбек в нетерпении исходил весь кабинет вдоль и поперек. В голове сейчас была каша из обрывков мыслей. Все катилось в тартарары, он не ощущал полного контроля над ситуацией, и оттого ему становилось не по себе. Эти русские, странные русские, которые работали по приглашению БФБ, структуры закрытой и самодостаточной, вызывали в нем противоречивые чувства. На все это накладывались чувства, как-то внезапно вспыхнувшие, к Светлане Гольцовой.

Райбек все же решился позвонить своему боссу и хоть как-то прояснить ситуацию. Уже, правда, в который раз.

– Это Райбек, сэр.

– Я слушаю, – отозвался начальник детектива.

– Сэр, русские упустили биота, но задержали группу, которая занималась его продажей и инициацией. Сейчас их везут ко мне на базу.

– Что ж, отличная работа с их стороны.

– Но биота они не взяли.

– В этом нет необходимости, Райбек. Группа Лавочкина получит коды связи с биотом, большего и не требуется. Они вам все пояснят. На этом дело можно считать законченным, за исключением боссов «Магнолии». Я уверен, проявятся некие связи продавцов и «Магнолии», вот уже отталкиваясь от них, продолжайте разрабатывать дальше.

– Тут еще какое дело, сэр. Предположительно донором для инициации биота послужил Николас Коулл, я вам докладывал о нем.

– Печально, но это дело тоже можете закрыть. Завтра жду вас на доклад, Райбек, поговорим обстоятельнее. Сейчас время как бы не располагает к общению.

– Извините, сэр, – Райбек взглянул на хронометр – без двадцати одиннадцать. – Спокойной ночи, сэр.