— Я совсем голову потерял и ничем не могу распорядиться. Не лучше ли бросить все на разживу поганым и спасать свои души?

— Будь мужествен, друг мой. Станем уповать на милосердие Божие и стараться о своем спасении с разумной осмотрительностью. Скрывшись отсюда без скота и провизии, мы будем сильно нуждаться, а врагам оставим богатую добычу. Захватим с собой все, что сможем, а что не сможем, зароем где-нибудь. Времени у нас достаточно. Китайцы не подплывут раньше полудня завтрашнего дня.

Слова Лисицына вдохнули бодрость в сердца его товарищей, и они работали с надеждой на спасение. Лисицын отыскал удобное место в глубоком овраге, густо заросшем кустарником, где спрятал все вещи, которые нельзя было взять с собой. Окончив трудную работу, он пришел к бухте, где застал плот совершенно нагруженным, на нем поместилась половина скота, арб и вещей. Следующим рейдом можно было рассчитывать захватить остальное.

быть с хлебным амбаром? Ведь он полнешенек, Сергей Петрович, — беспокоился Василий.

— Хлеба не тронут, — возразил Янси. — Мои едят рис, ваш хлеб не едят.

— Скорей отваливайте друзья, для нас дорога каждая минута! Ровнее держитесь в проливе, чтоб не задеть за отвесные скалы, — скомандовал Лисицын.

Он плыл на лодке, указывая направление пути для плота, к которому была привязана лодка, отнятая у китайцев. К счастью, полная луна освещала землю. Они благополучно выплыли из пролива и направились к южному берегу озера. Все шло благополучно, волы и коровы были крепко привязаны к арбам, чтобы не нарушить равновесие плота, Василий и Янси усердно работали веслами, им деятельно помогал Лисицын, перешедший на плот.

Вдруг Петруша затрясся всем телом и шепнул Василию, что с левой стороны идет на них огромная лодка с толпой вооруженных людей. Василий сказал об этом вполголоса Янси — оба в отчаянии опустили весла.

— Что с вами? Гребите сильнее, берег уж близко! — приказал Лисицын.

— Зачем грести, Сергей Петрович? Видно, на то Божья воля, чтоб нам всем пропасть…

— Господин, можно еще в лодке убежать, только торопиться!

— От кого бежать? Вы оба с ума сошли.

— Да вон, слева, барка с китайцами, они скоро перережут нам дорогу!

Лисицын взглянул и усмехнулся:

— Пуганая ворона куста боится. Это не барка, а подводная скала, поросшая кустарником, на нее тень падает от берегового леса. Вот вам и китайцы с пиками! Вышли на берег возле тростников, разгрузили плот. Благополучно сделали вторую ездку на Приют. Начинала заниматься заря, когда по приказанию Лисицына затопили в тростниках плот и обе лодки. Петруша и Янси погнали скот, а волы, управляемые Василием, повлекли тяжело нагруженные арбы. Лисицын избирал путь между соснами и елями по самым твердым местам, чтобы не оставлять на земле следов.

Странное зрелище представляло это шествие: животные, как бы чуя беду, двигались безмолвно, хорошо смазанные арбы ни разу не скрипнули, даже собаки шли, понуря головы и опустив хвосты. Суеверный странник, встретивший этот караван, то появлявшийся, то исчезавший между деревьями и кустами, мог счесть его за группу лесных теней.

Между тем становилось все светлее, и наконец взошло благодетельное солнце. Роса заблистала на зеленой траве, белый туман, как дымка, потянулся к небу. Не доходя около полуверсты до Долины роз, Лисицын остановил караван.

— Теперь не время отдыхать, — встревожился Василий.

— Ты прав, но прежде нужно проход в долину сделать удобным для проезда арб. Прихватите рычаги и лопаты, а между тем ветер обдует росу и земля сделается тверже. Нам надо скрыть свои следы.

Василий и Янси расчищали проход, а сильный их товарищ крепким рычагом перекатывал большие каменья. Наконец, набросав охапки хвороста, они сделали дорогу для проезда арб и прогона скота. Когда караван осторожно переправился через проход, путники убрали хворост и снова завалили расселину большими камнями. Проход через подземелье был еще труднее: пришлось растянуться и двигаться медленно. Впереди шел Петруша с факелом, а шествие замыкал Лисицын с двумя собаками. Караван можно было сравнить с длинной змеей, медленно ползущей во мраке. Когда люди и животные очутились в Кедровой долине, Янси вскрикнул от радости.

— Пещера загородит, мы все целы!

— Какой луг, — с удовольствием сказал Василий, в первый раз видевший Кедровую долину. — Здесь все есть для привольной жизни, а место такое скрытое, что для поселка лучшего не найти.

— Об этом после. Теперь нужно завалить камнями узкие проходы в пещере и выход сюда заделать двойной дверью, чтобы в пещере не было слышно рева волов.

Закончив эти работы, обитатели долины расположились на берегу светлого озера, под тенью развесистых кедров. Все были уверены, что китайцы не откроют их убежища. После сытного обеда и крепкого сна Лисицын решил узнать, что делается на Приюте.

— Я пойду, Василий, поглядеть на китайцев, — сказал он, заряжая свою двустволку и пистолеты, — а ты присматривай за входом в долину и за Янси. Кто знает, что у него на уме.

— Куда это несет вас нелегкая? Отсиделись бы здесь недель-ку-другую, а там и я с вами пошел бы на разведки. Идти же теперь опасно, все равно что в полымя лезть.

— Напротив, тогда будет опаснее, чем сейчас. В течение недели китайцы высмотрят все окрестности и поставят секретные караулы, на которые мы можем нечаянно наткнуться и попасть в плен, а пока преимущество на нашей стороне: я знаю все проходы и тропинки, врасплох меня захватить нельзя, скорей, я найду случай озадачить неприятеля.

— Нет, Сергей Петрович, одни не пойдете. Я с вами.

— Что ж, ежели непременно хочешь делить со мною опасности, мешкать некогда — нам нужно до ночи успеть пробраться к озеру.

Смельчаки пробрались через проходы пещеры, приказав Янси опять тщательно их заделать, и бодро направились к озеру. К ночи они достигли цели своего путешествия несколько правее Приюта. Они выбрали на опушке такое место, с которого в зрительную трубу хорошо была видна причальная бухточка Приюта и весь Ореховый остров.

Три китайские речные лодки, освещаемые луной, разъезжали в почтительном расстоянии от бухты, вероятно, для наблюдения за русскими. У Орехового острова качались на якорях еще три большие лодки, вооруженные пушками. На самом острове копошились более ста человек, в