Они после смерти отца Чингисхана, Есухэй-батора, вероломно разорвав союзнические и родственные отношения с его родом боржигин, отделились и с тех пор кочевали отдельно.

Тайчуды, при Есухэй-баторе составлявшие костяк улуса «Хамаг Монгол» (Все Монголы), и по прошествии трех десятилетий оставались многочисленными и сильными в военном отношении. Это притягивало к ним и других недругов Чингисхана.

Опасаясь их окончательной консолидации, Чингисхан решил нанести упреждающий удар по накапливающему силы врагу.

Расчет Чингисхана на неожиданный упреждающий удар по тайчудам оказался верным. На помощь тайчудам успели прийти только мэргэды. Но и это не спасло тайчудско-мэргэдское воинство, большая часть которого, по свидетельству того же Рашид ад-дина, «была перебита, а часть бежала»[391].

Избиение могучих тайчудов ничему не научило прочих недругов Чингисхана, наоборот, как сообщают древние источники, они раз за разом пытались объединить свои усилия в борьбе против Чингисхана и его союзника — Ван-хана.

Все попытки Чингисхана образумить предводителей родственных монгольских племен, его призыв к ним «объединиться, стать друзьями и наслаждаться (жизнью)»[392], оказались тщетными. И Чингисхан был вынужден принять брошенный ему вызов.

Первыми ему противостояли ближайшие сородичи — племена хатагин и салжуд, а также заключившие с ними союз племена дурвэд, татар и хонгирад.

Дэй сэцэн из племени хонгирад, отец Бортэ, жены Чингисхана, предупредил его об опасности, а вскоре и сам вместе со своими родичами и нукерами присоединился к Чингисхану и участвовал в разгроме воинства античингисовской коалиции[393].

Следует заметить, что главный соперник Чингисхана в борьбе за власть Жамуха после неудачной попытки перетянуть на свою сторону союзника Чингисхана, хэрэйдского Ван-хана, был вынужден покинуть последнего и замыслил объединить вокруг себя все античингисовские силы.

Противоборство Чингисхана (и его союзника Ван-хана), с одной стороны, и их противников, с другой, достигло своего апогея в 1201–1202 гг. Чингисхану, хану улуса «Хамаг Монгол» (Все Монголы), противостояла коалиция монголоязычных племен (не только некоторые коренные монгольские племена, но и крупные родоплеменные союзы — мэргэды, найманы (Буйруг-хана), татары) во главе с Жамухой, которого по этому поводу специально титуловали Гур-ханом (Всеобщим) ханом. Таким образом, «конфедераты» видели во главе всех монголоязычных племен не Чингисхана, а своего ставленника Жамуху. «И, возведя в год курицы (1201 г. — А. М.) Жамуху в гур-ханы, уговорились они выступать ратью против Чингисхана и Ван-хана»[394].

Монгольский военный историк Х. Шагдар обращает наше внимание на то, что и перед сражением против тайчудо-мэргэдских войск, и перед последующими сражениями, (о которых будет идти речь в этой главе. — А. М.), Чингисхан заблаговременно получал информацию о готовящемся против него нападении или же о наступлении врагов.

Своевременное поступление к Чингисхану такого рода информации, с политической точки зрения, свидетельствовало о том, что монгольское общество выступало за объединение всех монголоязычных племен в единое государство во главе с Чингисханом. А с чисто военной точки зрения, это означало то, что повсеместно работала разведка Чингисхана, и это явилось залогом успеха его последующих упреждающих боевых действий[395].

Однако порой имела место и несогласованность в действиях Чингисхана и его соратников. Так, по вине его родного брата Хасара остатки племени хонгирад изменили свое намерение присоединиться к Чингисхану и переметнулись на враждебную ему сторону[396].

Это, в свою очередь, создало атмосферу недоверия и отчужденности в отношениях между братьями. Действия Хасара вольно или невольно привели к усилению и без того превосходившего по численности воинства античингисовской коалиции. Однако войска Чингисхана и Ван-хана, своевременно оповещенные своим сторонником из рода горлос Хоридаем, и на этот раз не позволили застать себя врасплох: и в первом же сражении, в том же 1201 году, «в местности, название которой Тэниг горхи (в настоящее время эта местность называется Тань горхи, находится у реки Хайлар, притока Аргуни. — А. М.) разбили» войска античингисовской коалиции гур-хана Жамухи.

Однако, не понеся значительного урона, коалиция была намерена продолжить вооруженную борьбу и готовилась снова напасть на объединенные войска Чингисхана и Ван-хана. Но численное превосходство не принесло Жамухе и его союзникам успеха и во втором, решающем сражении в следующем 1202 году, когда «сошлись две рати в сражении в урочище Хойтэн[397]. И бились они, попеременно тесня друг друга…»[398]

«Чингисхан и Он-хан, откочевав из местности Улхой Шилугэлжид[399], отходили по направлению к стене Уткух (Утхияа. — А. М.)… Упомянутая стена подобна стене Александра, которую построили на границах Хитая[400]…

Управляя сражением, государь переместил обозы в другое место, и вместе с Ван-ханом, опираясь на укрепление Арал (Арун бэхлэлт или Утхияа. — А. М.) в качестве вала, дал большой бой в поле (у реки. — А. М.) Хойтэн.

Воины Чингисхана в битве. Миниатюра из «Сборника летописей» Рашид ад-дина. XIV век.

Найманы послали шаманов молениями вызвать ветер и снег, желая посредством их силы предпринять нападение. Вскоре ветер переменился и, напротив, ударил по их (собственным) боевым порядкам.

Войско найман не могло сражаться и решило отступить. Снег переполнил горные протоки и ручьи, государь (Чингисхан. — А. М.), учтя это, придержал войска, а найманы понесли тяжелый урон»[401].

Подводя итоги этого сражения, монгольский военный историк Х. Шагдар писал: «Как мне думается, на начальной стадии этого сражения Чингисхан и Ван-хан, воспользовавшись построенными чжурчжэнями «внешними укреплениями», представлявшими из себя подобие Великой Китайской стены, и рассредоточив в них и по склону горы свои войска, занял оборону. Наряду с оборонительными действиями, союзники осуществляли перегруппировку своих сил, дерзкие вылазки, оказывая психологическое давление на противника.

Когда же «молениями найманских шаманов» разверзлись хляби небесные, авангард вражеского войска под командованием найманского Буюруг-хана хотел было «посредством силы ненастья предпринять нападение» и окружить монголов, но «ветер переменился и, напротив, ударил по их (собственным) боевым порядкам».

Это заставило врага, не выполнив приказ Буюруг-хана, ретироваться, а войско Чингисхана и Ван-хана перешло в контрнаступление, и «найманы понесли тяжелый урон».

Жамуха, который, очевидно, должен был командовать войском античингисовской коалиции, по неизвестной нам причине отстал от авангарда своего войска и пришел к месту сражения с большим опозданием. Из-за отсутствия единого командования и под натиском объединенных сил Чингисхана и Ван-хана разношерстное воинство Жамухи «разбежалось в разные стороны»»[402], при этом возопив: «То гнев Небесного Владыки пал на нас!»[403]

Так красноречиво, в духе своих тэнгрианских верований, свидетельствовал автор «Сокровенного сказания монголов» о бесславном конце, пожалуй, последнего упомянутого в древних источниках столь крупного античингисовского союза. И далее продолжал:

«Найманский Буйруг-хан отделился от Жамухи и двинулся на южный Алтай в направлении Улуг тага. Сын Тогтога мэргэдского Хуту направился к реке Селенге. Ойрадский Хутуга