единоначалия. Вынесенный им смертный приговор и лишение их всей собственности в соответствии с клятвой, которую они давали, наглядно продемонстрировали всем его подданным действие норм новой регулятивной системы, формулируемой нашим Героем.

Очевидно, что принцип единоначалия, который был провозглашен тогда повелением Чингисхана, впоследствии был развит и закреплен в окончательной редакции «Книги Великой Ясы».

Глава девятая

«Скрепив дружество свое взаимной клятвой…»

(1198–1200 гг.)

Любовь наследственна.

Арабская мудрость[360]

«Желал бы я, чтоб Тэмужин стал старшим братом сына моего, Сэнгума. Тогда, имея двух любимых сыновей, в спокойствии провел бы я остаток дней».

Ван-хан[361]

Несмотря на то что число соратников Чингисхана постоянно увеличивалось, междоусобие, распри, набеги среди коренных монгольских племен не прекращались. «Но к этому добавилась угроза извне… С севера грозили мэргэды, стремившиеся отплатить за недавний разгром. На западе активизировались найманы»[362], которым удалось застать врасплох возвращавшееся из похода против татар воинство Ван-хана, разбить его и вынудить спасаться бегством. Чингисхан же не смог сразу прийти в тот момент на помощь Торил-хану (Ван-хану) вследствие того, что сам воевал в это время с журхинцами.

Интересное предположение о роли Жамухи в организации набегов найманов и журхинцев на ставки Ван-хана и Чингисхана, соответственно, сделал монгольский военный историк Х. Шагдар. Он писал: «После того как Ван-хан и Чингисхан отправились в поход против татар к реке Улз, как будто сговорившись, журхинцы Сача бэхи напали на ставку Чингисхана, а найманы Инанча-хана — на ставку Ван-хана. Это совпадение кажется нам очень странным. И как нам представляется, эти два нападения осуществлялись по «единому плану одного штаба».

И «начальником штаба» был Жамуха, находившийся у найманов»[363].

Так или иначе, когда после долгих мытарств Ван-хан «насилу добрался» до кочевий Чингисхана, тот продемонстрировал верность «сыновьим» обязанностям перед Ван-ханом: оказал ему всю необходимую помощь: самолично встретил его, «обложил оброком аратов своих в его пользу и призрел в курене своем»[364].

Введение этого налога, оформленное соответствующим повелением Чингисхана, свидетельствовало о дальнейшем продолжении его законотворчества на этот раз в области налогообложения, а значит и о развитии регулятивной системы улуса «Хамаг Монгол», одной из основных характеристик которой становится позитивное обязывание. Налог «на пособленье» Ван-хану[365], очевидно, стал первым шагом, сделанным Чингисханом, по пути формирования «системы тягот», т. е. системы налогообложения, принципы которой впоследствии были определены соответствующим указом Чингисхана, вошедшим в первую редакцию «Книги Великой Ясы».

Чингисхан не только помог Ван-хану материально, но и проявил благородство: вернул своему названному отцу его бывших подданных, которые к нему примкнули, и в дальнейшем способствовал тому, чтобы народ хэрэйдский вновь собрался под водительство своего хана.

Несомненно, помощь, оказанная Чингисханом своему названному отцу, укрепила и его собственный авторитет среди монголов. Однако усиление улуса «Хамаг Монгол» (Все Монголы), укрепление собственного авторитета Чингисхана привело к активизации действий враждебных ему монгольских племен и межплеменных союзов, созданных на античингисовской платформе. В монгольской степи началось десятилетие жестоких, непрерывных межплеменных войн. На этом, во многом решающем этапе своей жизни и борьбы, Чингисхан по-прежнему нуждался в таком сильном союзнике, как хэрэйдское ханство и его предводитель — Ван-хан.

Хотя за двадцать лет, прошедших после того как юный Тэмужин впервые явился к Торил-хану с собольей дохой, их отношения сильно изменились, и теперь уже не Чингисхан, а Ван-хан в критические моменты своей жизни был вынужден обращаться к своему бывшему вассалу за помощью, тем не менее и Чингисхан, и Ван-хан понимали: их союз — это «телега, что о двух колесах и оглоблях», и еще какое-то время они вынуждены будут тащить эту телегу сообща…

Новым свидетельством лояльности и верности Чингисхана союзническому долгу стал поход союзников в 1199 году на найманов, у которых «с Ван-ханом постоянно была распря и вражда…»[366] Именно найманы поддержали мятежных братьев Ван-хана и лишили его в 1196 году ханского престола. Все это и стало основной причиной боевого похода союзников на найманов, инициатором которого, по-видимому, был сам Ван-хан.

Чингисхан и на этот раз продемонстрировал, что для него (в отличие от наказанных им высокородных журхинцев) взятые на себя обязательства не пустой звук. Верный принципу верноподданничества, усвоенному еще в юные годы («подданный должен верно служить, подчиняться своему господину, так же и вассал должен безропотно следовать за своим сюзереном»), Чингисхан по просьбе своего старшего союзника Ван-хана присоединился к его войскам в походе на найманов.

Однако исследователи не исключают и того, что и сам Чингисхан «искусно втравливал своего союзника в столкновения с его западными соседями, дабы, с одной стороны, не дав им укрепиться и сплотиться с другими его (Чингисхана) недругами, обезопасить свой улус с запада, а с другой стороны, усилиться самому настолько, чтобы в дальнейшем «быть в состоянии открыто выступить против правителя хэрэйдов»»[367].

Эта версия Э. Хара-Давана в дальнейшем была развита учеными Л. Н. Гумилевым и П. Рачневским; к их гипотезам мы вернемся чуть позже, а пока снова обратимся к обобщениям китайского монголоведа Сайшаала по поводу положения ханства найманов накануне нападения Чингисхана и Ван-хана, сделанным им на основе древних источников: «Найманы и до своего полного вхождения в монгольский улус поддерживали тесные отношения с монгольскими племенами, с которыми, очевидно, изъяснялись по-монгольски. Поэтому правильно будет считать их уже в то время монголоязычными.

Найманы в основном занимались скотоводством, хотя в ряде местностей культивировалось и земледелие.

Найманы считались самым культурным народом среди монгольских кочевых племен. Многое было почерпнуто ими из высокоразвитой тюркской культуры. В частности, они были одним из самых первых монголоязычных народов, который стал использовать древнесогдийский алфавит, пришедший к ним от уйгуров (некоторые ученые считают, что они позаимствовали этот алфавит непосредственно от согдийцев)[368]. С XI века найманы исповедовали христианство несторианского толка[369].

В конце XII века (по мнению китайского историка Ту Цзы (1856–1921), в 1197 году) после кончины найманского хана Инанча ему наследовал старший сын Тайбуха, который впоследствии именовался Таян-хан.

Тогда же его младший брат Хучугуд не поделил со старшим братом наложницу отца по имени Гурбэсу (на самом деле он оспаривал право на престолонаследие). Младший был вынужден уступить старшему и довольствоваться властью над некоторыми северными территориями найманов. С тех пор он стал себя величать Буйруг-ханом.

Чингисхан и Ван-хан на этот раз напали именно на Буйруг-хана, владетеля северных найманских территорий (местность вблизи нынешнего Кобдоского аймака Монголии)[370].

«Когда они (Чингисхан и Ван-хан. — А. М.) достигли местности Улуг тагийн Согог ус