И хотя могущество злейших врагов, татарских племен, значительно ослабло и их собственные набеги на улус «Хамаг Монгол» (Все Монголы) были не столь частыми, татары постоянно «ходили на помощь и поддержку племен, враждававших с ним»[429].

Чингисхан сразу после разгрома тайчудов в 1202 году решил одним махом покончить и с этой «зияющей раной на теле монгольского государства»[430]. «Он повелел произвести всеобщее избиение татар»[431], дабы «отомстить за все старое и обеспечить себе тыл для будущих возможных походов против племен, населявших среднюю Монголию»[432].

Сила татарских племен, ранее насчитывавших 70 000 домов, к концу XII века, особенно после их разгрома в 1196 году их бывшим сюзереном, чжурчжэнями, которых поддержало воинство Чингисхана и Ван-хана, заметно ослабла. Очевидно, и поэтому Чингисхан выступил против татар самостоятельно, без своего союзника, Ван-хана. Возможно, была и другая причина, по которой он не привлек к походу на татар хэрэйдского хана: Чингисхан мог быть проинформирован о присоединении своего заклятого врага Жамухи к хэрэйдам и предвидеть их сговор против себя.

В этой связи Х. Шагдар писал: «У Чингисхана было достаточно собственных сил, чтобы расправиться с татарами самостоятельно, без участия войска Ван-хана. К тому же и сам Ван-хан был на распутье: нарушив клятву побратимов, он связался с врагом Чингисхана — Жамухой, а его брат Жаха гамбу и вовсе переметнулся на сторону найманов.

В походе против татар от Чингисхана требовалась полная мобилизация сил и ресурсов. К тому же и главная цель похода, в который он отправлялся, была совершенно иной. Это было первое крупное сражение на пути к созданию Великого Монгольского Улуса.

Размышляя о том, что требуется для победы в этом сражении, Чингисхан критически проанализировал предыдущие походы и бои. Только в двух из его пятнадцати больших и малых сражений (в 1197 году — против журхинцев и в 1202 году — против тайчудов. — А. М.) враг был повержен окончательно, а вражеские предводители уничтожены. Задавшись вопросом: «Почему его войску не удавалось добиться того же в остальных сражениях?», Чингисхан, очевидно, осознал, что все дело в завершающей стадии любого сражения. Как говорится, конец — всему делу венец!

В начале сражения, когда войско Чингисхана обрушивало на врага молниеносный удар, оно добивалось блестящего успеха, но в конечной стадии боя его войны ослабляли натиск, отклонялись от направления главного удара, увлекшись легкой поживой. В результате нарушался боевой порядок, войско становилось плохо управляемым.

Очевидно, к нарушению дисциплины в войске приводило постоянное пополнение его новичками, а также то, что оно становилось воистину «разнородным»: в одном строю в бой шли представители очень большого количества различных родов и аймаков…

Чтобы нанести сокрушительное поражение врагу требовалось значительно больше сил и энергии, чем в предыдущих боях; новые сражения обещали быть еще более жестокими и кровопролитными. Для достижения победы требовалось «новое оружие», которое бы обеспечило боевую дисциплину в завершающей фазе сражения. Этим оружием стала очередная яса (монг. засаг — указ, закон. — А. М.) Чингисхана, которая впоследствии несомненно была включена им в первоначальный состав «Книги Великой Ясы»:

«Покуда неприятеля тесним, никто не смеет у поживы мешкать! Повержен враг — и все его добро считается тогда добычей нашей, тут наступает время дележа.

Когда же нам случится отступать, всяк занимай положенное место. А кто его немедля не займет, тот предал нас и будет умерщвлен!»[433]

Именно это повеление Чингисхана стало одним из источников сокрушительной победы над татарами, в результате которой была обеспечена безопасность восточных рубежей его улуса, и появилась возможность сосредоточить все свое внимание на западных соседях[434].

Комментируя вторую часть этой ясы Чингисхана, монгольский ученый-правовед Н. Ням-Осор основывается на билике Чингисхана: «Самое важное в бою — стремительные действия. Учитесь у стаи птиц, как неожиданно приземлиться на землю, и как так же неожиданно взвиться в небо». Аналогично этому, поясняет монгольский ученый, воины Чингисхана, вынужденные врагом отступить, должны были незамедлительно вернуться на позиции, которые они занимали перед боем, пополнить свои ряды, привести в порядок свое вооружение, получить новые руководящие указания командиров и также стремительно, как стая птиц, взвившаяся в небо, снова наброситься на врага[435].

С точки зрения развития регулятивной системы и правообразования в улусе «Хамаг Монгол» (Все Монголы), эта яса Чингисхана засвидетельствовала «появление способов, регулирующих поведение человека путем указания на то, что обязательно надо делать («должно»), что разрешено делать («можно»), что запрещено делать («нельзя»)… Этот способ регулирования и характеризует право (выделено мной. — А. М.)»[436].

Заметим, что во время похода против татар со стороны высокородной знати сразу же была осуществлена попытка неподчинения этой ясе Чингисхана: «…Когда усмиряли знать татарскую из родов цаган татар, алчи татар, тутагуд татар, алухай татар и брали в полон народ татарский, Алтан, Хучар и Даридай[437] преступили закон, что изрек владыка, замешкались, позарившись на поживу.

«Ужель мужи мои не держат слова, закон, реченный мною, не блюдут?!» — вознегодовал владыка[438].

И отослал Чингисхан к ним Зэва и Хубилая[439], и отобрали они у Алтана, Хучара и Даридая коней татарских и прочую поживу, что те успели захватить[440]… и разделили среди войска»[441].

«Вследствие этого они (Алтан, Хучар и Даридай. — А. М.) обиделись (на него) и, изменив (ему), тайно склонились на сторону Ван-хана. Впоследствии они стали частью причин, которые привели к разладу между Чингисханом и Ван-ханом»[442].

Факт наказания родичей Чингисхана за неисполнение его ясы свидетельствует о том, что Чингисхан был безжалостен к нарушителям его указов, кем бы они ни были.

Окончательный разгром татарских племен войском Чингисхана. Современная настенная живопись. Мемориал Чингисхана в Ордосе (КНР).

* * *

После разгрома татар и пленения татарского народа на сходе ближайших сродников и соратников Чингисхана «держали они совет, как быть с полоненными татарами». Чингисхан, его сродники и соратники приняли решение «покончить с ними навсегда»:

«Он (Чингисхан. — А. М.) повелел произвести всеобщее избиение татар и ни одного не оставлять в живых до того предела, который определен законом (йасак), (т. е. истребить всех татар, кто выше чеки колеса. — А. М.); чтобы женщин и малых детей также перебить, а беременным рассечь утробы, дабы совершенно их уничтожить, потому что они (татары) основой мятежа и восстаний и истребили много