Она стояла на углу Хазел и Эплбатер, обхватив коробку рукамии притоптывая, чтобы немного согреться.

«Я слишком много прошу...»

Конечно, много, особенно если учесть, как она недавноизбегала Эми. Смешно: у нее столько новых друзей, но в трудную минуту онаинтуитивно обратилась к Эми.

В Эми было что-то надежное, настоящее, доброе. И Джиллианзнала: Эми приедет.

«Джео» вылетел из-за угла с визгом тормозов и остановился,пройдя пол-улицы юзом. Типичная манера вождения Эми-без-очков. Девочкавыпрыгнула из машины и встревоженно бросилась навстречу Джиллиан. Ее широкооткрытые голубые глаза блестели от слез.

Они обнялись и расплакались. Обе.

– Мне так жаль. Я вела себя отвратительно на прошлойнеделе...

– А я раньше вела себя отвратительно...

– Мне стыдно. Ты в полном праве сердиться на меня.

– Я слышала про аварию, я волновалась... Джиллианотступила на шаг.

– Нельзя медлить ни минуты. У меня нет времени. Японимаю, как это звучит в устах того, кто прошлой ночью врезался в телефоннуюбудку... но мне нужна твоя машина. Для одного дела – я должна увидеть Дэвида.

Эми кивнула, утирая слезы:

– Можешь не говорить больше ничего.

– Я могла бы забросить тебя домой...

– Это в другую сторону. Мне не повредит немногопройтись. Я люблю гулять.

Джиллиан чуть не рассмеялась. Вид Эми, наматывающей наголову шарф и постукивающей каблучками по обледенелой дороге, решительнособиравшейся идти пешком, согрел ее сердце.

Она порывисто обняла подругу.

– Спасибо. Я никогда этого не забуду. И я никогдабольше не буду вести себя так ужасно, по крайней мере...

Она осеклась, чуть было не сказав: «по крайней мере, еслиостанусь жива», и вскочила в машину. Она совсем не была уверена, что выживет.

Итак, сначала надо добраться до Дэвида.

Она должна была увидеть его собственными глазами. Убедиться,что с ним все в порядке... и что он – это он.

Она повернула ключ зажигания и поехала в Хьютон.

В приемном покое она узнала номер палаты Дэвида и, неспрашивая, пускают ли к нему посетителей, пошла по коридору.

Она мысленно твердила одно слово: «Пожалуйста!» Пожалуйста!Лишь бы с Дэвидом все было в порядке, тогда у нее есть шанс все исправить.

Перед дверью она остановилась и замерла.

Воображение рисовало ей всевозможные картины. Дэвид в коме,подключенный к трубочкам и проводкам, изменившим его до неузнаваемости. Игораздо страшнее: Дэвид жив, здоров и улыбается, глядя на нее... синимиглазами.

Она догадалась, в чем состоял план Ангела. По крайней мере,она думала, что догадалась. Вопрос в том – удался ли ему этот план?

Затаив дыхание, она заглянула в палату.

Дэвид сидел на постели. Никаких проводков... Только к локтютянулась трубочка капельницы. В палате была еще одна кровать. Пустая.

Он повернулся в сторону двери и увидел ее.

Джиллиан медленно пошла к нему. Ее лицо застыло и невыражало никаких чувств, глаза были прикованы к его лицу.

Темные волосы. Худощавое лицо с еще сохранившимся летнимзагаром. Скулы – умереть, да и только... глаза – утонуть...

Вот только улыбка, полунасмешливая-полудружеская, куда-топропала. Он смотрел на нее таким же непроницаемым взглядом, как и она.Раскрытая книга незаметно соскользнула с его колен.

Джиллиан приблизилась к краю больничной кровати. Они продолжалинеотрывно смотреть друг другу в глаза.

Что мне сказат?! Спросить: Дэвид, это действительно ты? Я немогу. Слишком глупо. И что, собственно, он скажет мне в ответ? Нет, Стрекоза,это – не он, это – я?

Молчание становилось неловким. Наконец очень тихо парень накровати спросил:

– Ты как?

– Нормально, – ответила она и, запинаясь,повторила вопрос: – А... ты как?

– Да ничего... мне повезло... Сегодня ты выглядишьиначе...

– А ты выглядишь... равнодушным. В его глазахпромелькнуло смущение. Потом – обида.

– Я... ну, ты вошла сюда с таким безразличным видом,таким холодным... – Он было опустил голову, но снова впился в нееглазами. – Джиллиан, что я сделал?.. За что ты влепила меня в ту будку?

– Я же не нарочно! – Она бросилась к нему, взялаего за руку.

Он пожал плечами:

– Ладно...

– Дэвид, я не нарочно. Я делала все, что могла, чтобыне врезаться. Я никогда не причиню тебе вреда. Разве ты не знаешь?

Его лицо просветлело. А глаза у него карие и взглядспокойный.

– Да, я знаю, – сказал он просто. – Я верютебе.

Странно, он действительно ей верил. Пусть все факты говорятпротив нее – он все равно ей верил.

Они держались за руки, не в силах отвести друг от другавлюбленных глаз. Им казалось, что они приближаются друг к другу, хотя никто изних и не сдвинулся с места.

И тут – свершилось!.. то, что должно было случиться покрайней мере уже дважды. Ее захлестнуло сильное сладостное чувство, она едвамогла вынести это. Неожиданное счастье... потрясение от чувства, что ты кому-топринадлежишь...

Глаза Джиллиан сами собою закрылись, и Дэвид поцеловал ее.Она ощутила тепло его губ. И все вокруг стало светлым и замечательным... словнозавеса, разделявшая двух людей, вдруг растаяла.

Джиллиан вдруг поразила мысль, что именно об этом и говорилей Ангел. Интуиция подсказала ей, хотя она никогда не знала таких слов раньше,что у них с Дэвидом одна, общая душа. Она нашла свою половинку. Своюединственную любовь на этой земле. Человека, которому она предназначена.Человека, с которым ее никто не сможет разлучить. И им был не Ангел. Им былДэвид.

И еще одно она знала с непоколебимой уверенностью: это былДэвид, настоящий Дэвид. Он держал ее в своих объятиях, целовал ее. Ее –обыкновенную Джиллиан, одетую в старый серый свитер и без всякой косметики.Раньше она была уверена, что все дело во внешнем виде. Абсурд! Ну какое этоимеет значение?

Дэвид был жив, и это единственное, что имело значение.Джиллиан не смогла бы вынести ответственности за его гибель. И если им удастсяостаться в живых после всего, что им предстояло сделать, они станут счастливее,чем можно себе представить.

Устав от поцелуев, они держали друг друга в объятиях. И этотоже было замечательно.

Джиллиан вдруг отстранилась: