- Сразу в больницу. Это ближе. Ну, или высади у метро, доберусь.

Мы долго едем в машине, я переписываюсь с Ирой, которая должна встретить меня после процедуры на глазах и проводить домой. Также неожиданно приятно получить сообщение от Миланки, девушка спрашивает, как у меня дела, все ли хорошо. Не хочу ли я выпить с ней чашку кофе как-нибудь. Хочу, конечно! Столько всего случилось с моего последнего драматического визита в «Без имени».

«О чем думаешь?» - спрашивает Костя.

- Много о чем. О своей жизни, о твоей. О том, что насколько ты неуравновешен.

Он улыбается, видимо тоже вспомнив, как не так давно назвал меня истеричкой. Вот и подружились. О, нет, кажется, у нас начинают появляться собственные дурацкие шуточки.

«Рок признает только силу, - жестикулирует Костя. - Иногда мне приходится напоминать ему, что «моё» - неприкосновенно. Будь-то дом, проект… переводчик», - разводит руками, потом, опомнившись, хватается за руль.

- Ты обо мне сейчас? - улыбаюсь во весь рот. Костя тоже улыбается, краем глаза поглядывая в мою сторону. Я и вовсе сижу, развернувшись к нему максимально возможно.

«Как ты думаешь, почему он спал у тебя в комнате? В туалет ходил и перепутал двери?».

- Понятия не имею. А ты как думаешь?

«Меня провоцирует. Или проверяет».

- Но зачем?

Костя заворачивает на парковку у магазина, глушит двигатель и, отстегнув ремень безопасности, поворачивается ко мне. Кажется, настроен на долгий разговор, а я готова жадно ловить каждое слово.

«Давай сделаем так. Ты будешь откровенна со мной, я в ответ - сделаю все, что в моих силах, для тебя. Не проблема. Ты меня заинтриговала, если честно. Упорная. Абсурдно смелая. Мне, конечно, удобно с таким смышленым переводчиком, но жутко надоело пугать тебя. А будет страшно. И с каждым днем, пока ублюдков, следящих за мной, не поймают, будет становиться все страшнее».

- Хочешь сказать, ты мне поможешь и все, на этом разойдемся?

«Нас было двадцать в «попаданцах», но ты, должно быть, знаешь, искала информацию. Двадцать, собранных по всему миру фанатиков, играющих в «Данте» сутками. Я был старшим. Не по возрасту. Просто в нашем отряде, которым мы рубились в мире «Данте», меня назначили командиром. Сейчас это кажется смешно и гордиться как бы нечем, а когда тебе двенадцать - пипец, как важно. Жизнь удалась. Игра совершенствовалась, отряд менялся: кто-то уходил, кто-то приходил, пока не сложился основной костяк, живущих большую часть дня в виртуальном мире.

Мы прям жили там, понимаешь? В реальной жизни коротали время, пока не настанет возможность окунуться в игру. В ней было все: возможность проявить себя, друзья, враги, верность, предательство. Разговоры обо всем на свете. Мы росли вместе с игрой, становились старше, менялись. Начали влюбляться. Появился даже виртуальный секс. В реале, конечно, ни у кого ничего подобного не было. Для этого нужно было бы хотя бы иногда отрываться от монитора. Мы говорили на языке, который не всегда понимали даже создатели игры, а обычные люди и вовсе таращили глаза и держались подальше. Но при этом на соревнованиях, которые устраивал отец, мы зарабатывали огромные деньги. Мы чувствовали себя крутыми, особенными, избранными. Потом один человек выдвинул теорию, что наши тела - всего лишь оболочки, которые ничего не значат. Намного важнее - персонаж в игре. Нужно только, чтобы душа переселилась в него… Но ладно, сейчас о другом.

У Рока в «Данте» случилась большая любовь. Они с ума друг по другу сходили, всегда работали в команде, неважно, что делать, лишь бы вместе. Что интересно, на наших редких сборах в реальном мире они делали вид, что не знакомы. Могли сидеть рядом на диване, отвернувшись, не касаясь, между тем «снимая» друг с друга трусы в аське. Извращение, скажешь, да? Мы по-другому не умели общаться. Он ее очень любил».

- А где она сейчас? - спрашиваю, когда Костя кладет руки на колени. Вздыхает.

«В «Данте», - слова без звука, но прогремели они, дезориентировав. Костя говорил, что «Данте» - это не шутки, и сейчас я окончательно в этом убедилась. Костя продолжил:

«Мы все охренели, когда появилась команда «четыре ноль четыре», за столько лет впервые. Зачем ее вообще придумали? Почему никто не возмутился?

Ничто к этому не шло, был обычный день, такой же, как всегда. Обычный план, - он приложил руку к напульснику, который не снимал даже в бассейне. - Осень, пасмурно, школа, тренировки. Команду дали в пол четвертого утра. Я сидел за компом и видел, как статусы переходят в «оффлайн», краснеют иконки в аське. Ребята отключались один за другим, уходили готовиться. Кинулся их обзванивать, но никто не брал трубку. Затем набирал их родителей. Но у кого-то была глубокая ночь, кто-то был занят на работе. Кто все же ответил - не воспринял мои слова всерьез».

- И что потом?

Он вдруг меняется в лице. И я понимаю, что минута откровения закончилась:

«К чему я это говорю. - Мой вопрос остался без внимания. - Со мной Рок смог связаться только через несколько суток. Он также ничего не смог сделать, понимаешь? Его девочка наглоталась таблеток и ушла в «ДантеМир», оставив ему напоследок сообщение, что будет ждать его там вечно. Он звонил ей, ее родителям, пытаясь предотвратить, но не смог. Его никто не захотел слушать. Сейчас он работает библиотекарем, и строит из себя мачо только когда прилетает в Россию, таскает КО МНЕ домой непонятных баб, требует состязаний. Но он повязан с прошлым. Онеевсе еще любит. И когда он называет секту семьей, он имеет в виду ее, - показывает пальцем в небо, отчего становится особенно жутко. - Он очень скучает. И я не буду утверждать, что он не хочет мне отомстить».

- Ты считаешь… травля - может быть его рук дело?

«Я не исключаю этой возможности. В любом случае, что бы ни случилось, он должен понимать: если возьмет без спроса что-то важное для меня, мало ему не покажется. И мне не нравится, как он на тебя смотрит. Будь осторожна».

- Он решил, что я для тебя важна?

«Пусть только притронется».

Элен

И я понимаю по взгляду, что он не шутит. Когда мы подъезжаем к больнице, Костя спрашивает:

«Тебя подождать?» - зажимает губами очередную сигарету, роясь в карманах в поисках зажигалки.

Нечего удивляться. Нельзя показывать, что я по-прежнему под впечатлением от истории. Что парализована услышанным. Надо улыбаться как ни в чем не бывало, наивно, подражая Миланке. Сама виновата, влезла в его жизнь, покажу, что шокирована - вылечу из нее мгновенно. Это его проблемы, его образ жизни. Он в этом варится едва ли не с рождения.

***

Стандартная процедура длится довольно долго: в глаза закапывают особые капли, после чего врачи смотрят сетчатку через разные ультрасовременные приборы, подключают к лицу проводки, просят вращать зрачками. Доктора с серьезными, но не взволнованными лицами обсуждают ситуацию, совещаются и, наконец, выносят вердикт: на сегодняшний день мое глазное дно остается без изменений и, какое счастье, хирургическое вмешательство не требуется. Свободна на следующие полгода. А там новая проверка и еще одна отсрочка. В таком режиме я планирую дожить до глубокой старости.