— Вы больше не вышли замуж?

— Нет. Мой муж уехал в Германию и остался там. Сейчас зоветк себе нашу дочь. Наверно, она тоже уедет. Мне уже сорок два. Менять что-либо вмоем возрасте глупо. И не нужно. Наверно, все уже позади, как вы считаете?

— Не считаю, — возразил Дронго, — самый прекрасный возраст.Когда женщине за тридцать. А тем более сорок. Наслаждайтесь жизнью, старайтесьбольше путешествовать, только не останавливайтесь в гостиницах, которые вызаказываете по Интернету. Я однажды в Турции был в отеле, который имел минуспять. То есть даже не ноль, а минус пять. Я зашел туда помыть руки, ивыяснилось, что койка в общей комнате на четверых мужчин стоит два или тридоллара в день. Мне стало интересно, и я заплатил эту сумму, чтобы простопройти и посмотреть. Помните старый анекдот — туалет во дворе, а двора нет. Тамбыло примерно то же самое. Туалет был где-то далеко во дворе. Азиатский туалет.А белье в общей комнате было серого цвета. Я получил впечатления на всю жизнь ибыстро сбежал. Но все равно было интересно. А у вас сейчас появились такиевозможности! Литва стала членом Евросоюза, вошла в общее пространство Европы.Вы можете путешествовать без визы по всем странам Европы, передвигаться изодной культуры в другую, видеть древние памятники и великолепные дворцы,столицы европейских государств и небольшие уютные города, знакомиться с такимколичеством интересных людей — одним словом, у вас все впереди.

— Мужчинам легче, — задумчиво произнесла она, — вам легкопередвигаться по этому пространству, менять города, страны, континенты,заводить новые знакомства и легко их забывать. Нам труднее. Вы же понимаете,насколько женщине бывает труднее. К тому же я не так легко схожусь с людьми.

— Нужно, чтобы вас залили водой, — пошутил Дронго.

— Видимо, да, — согласилась она, — иначе я бы никогда к вамне поднялась. Но мне еще предстоит ехать на машине завтра целый день. И поэтомунужно было принять душ. Извините, что я вас побеспокоила. Сейчас понимаю, какнекорректно я поступила.

— Ничего страшного. Если бы не вы, я бы никогда непознакомился с этой дежурной и не узнал нравы в местных провинциальныхгостиницах.

— Вы думаете, этот опыт чего-то стоит?

— Любой опыт чего-то стоит, — сказал он.

— Я сейчас переоденусь и уйду, — предложила Инна.

— Нет, — сказал Дронго, — не нужно. Уже полночь. До шестичасов утра осталось не так много времени. Я думаю, что вам нужно лечь и немногопоспать. У меня две кровати, на второй никто не отдыхал.

— Я заметила, — кивнула Инна. — А когда вы отсюда уезжаете?

— Не знаю. Может, через день, может, через два. А может,через три. Пока не знаю.

— Через три нельзя, — лукаво заметила Инна, — придетсявыполнять обещание, которое вы дали дежурной.

— Ничего. Как-нибудь вывернусь. Объясню, что тяжело заболелтуберкулезом или бубонной чумой. Повешу табличку, чтобы не входили. В общем,как-нибудь отобьюсь.

— Смешно, — она задумчиво провела рукой по ручке кресла.Затем подняла голову: — Можно я задам вам личный вопрос?

— Задавайте.

— Я столько про вас слышала. Столько разных легенд инебылиц. Даже не знаю, с чего начать. Это правда, что однажды где-то в Европевас спасла женщина? Она подставила себя вместо вас под пулю убийцы. Верно?

— Почти, — сказал Дронго, не меняясь в лице, — но этодостаточно больно, чтобы каждый раз об этом вспоминать.

— Извините.

— Нет, ничего. Прошло уже много лет.

— Как странно. Я никогда не думала, что смогу вот так,лично, увидеть вас и переговорить с вами. До сих пор не верю, что это именновы.

— Вам рано вставать, — напомнил Дронго, — ложитесь спать, ав шесть часов утра я вас разбужу. И не беспокойтесь. Я проснусь без будильника.Если хотите, я выйду, чтобы вы могли лечь.

— Не нужно. Можете отвернуться. — Он отвернулся. Она сняласвой халат и проскользнула в постель. Накрылась одеялом.

— Все, — сказала она, — вы можете ложиться.

— Я все равно не усну до утра, — ответил Дронго, — спите. Яприлягу здесь и просмотрю сегодняшние газеты. Я еще не успел их прочесть. Общийсвет я выключу, оставлю только свой светильник.

— Спасибо. Спокойной ночи. — Она повернулась к нему спиной.

— Спокойной ночи, — он взял газету и, стараясь не шуршатьстраницами, начал читать. На одеяло он лег в брюках и в рубашке, чтобы нераздеваться в ее присутствии.

Молчание длилось недолго.

— Как ее звали? — неожиданно спросила Инна, не оборачиваяськ нему.

— Кого? — он не сразу понял, о ком она спрашивает.

— Ту женщину, которая вас спасла.

Он молчал.

— Вы не хотите говорить?

— Ее звали Натали, — ответил Дронго, убирая газету.

Она повернулась к нему. Надела очки, чтобы увидеть выражениеего лица.

— Вы ее любили?

— Да.

Он сам не понимал, почему отвечает на вопросы. Но осознавал,что ему нужны эти вопросы, а ей нужны его ответы. Такая неожиданная встречадвух абсолютно чужих людей, когда один что-то слышал о другом, а другой никогдадаже не представлял себе существования первого.

— И больше никого не любили? — спросила она.

— Любил, — честно признался он, — хотя всегда помнил Натали.И всех остальных, кого я любил. Их было не так много. Хотя женщин, с которыми явстречался, было достаточно. Но это были просто встречи.

— Вы женаты?

— Да.

— Вы ее любите?

— Думаю, что да. Но в этом случае важно, чтобы она любиламеня. И даже терпела. Что она, собственно, и делает. Очевидно, в отношениях сомной важны не только любовь, но и терпение, понимание. Возможно, я слишкомсложный и непредсказуемый человек.

— Вы не живете вместе? — Каким-то неведомым образом онапоняла, что именно он хочет сказать.

— Не живу. Я боюсь подставлять свою семью под свою работу. Ипоэтому я встречаюсь с ними не так часто.

— Вы скучаете без нее?

— Да. Без нее и без детей.

— И все равно не возвращаетесь к ним?

— Я всегда с ними. Но стараюсь не нагружать их своимипроблемами.

Она привстала, села. Они разговаривали, не глядя друг надруга.

— Почему? — спросила она. — Почему человек не может бытьпросто счастлив? Почему любое счастье приходит к нам через преодоление?