А деда как одного лечила? Привели, говорят, все уже отходит. Уже не встает! А он как меня увидел, так сразу встал! И не просто пошел, а побежал!

Говорят, что у меня аура какая–то необычная. Целебная! Особенно в тяжких случаях помогает!

Вот и сейчас придется герцога спасать. А то мужик в нем помирать собрался. Нет, чтобы обнял да поцеловал крепко.

— Ты не переживай, — погладила я его руку, обнимающую подушку. — Я помогу тебе! Будут у нас еще с тобой детки! Сегодня уже как новенький будешь!

Я прокралась к двери, зацепив юбкой кресло и уронив его. Но герцог спал крепко, поэтому я выскользнула за дверь. Это ж нужно ягоды найти, в еду ему подмешать.

Я вышла, слыша, как хрипло надрывается петух. Во дворе никого не было. Спят еще, небось.

А мне взгрустнулось. Всю ночь мне песик мне снился. Цуциком зовут. Сбежал, бедный. Говорят, что к волкам прибился. Видали его охотники. Говорят, что он стаю возглавил. И теперь подальше от деревни уводит! Ни одного волка возле Мэртона нет. Вот какой благодарный оказался.

Каждый раз, как я засыпала, так он лизаться начинал!

Я вышла за ворота, свернула по дороге и стала вспоминать, где я видела эти ягоды. А я их точно видела, когда мы с Мартином по дороге катились. Еще и подумала, что запомнить местечко надо!

Глава двадцать седьмая

Пройдя шестой и пятый крутой поворот, я посмотрела на далекий Мэртон, потерявшийся в деревнях. Вон его дымки видны! Сразу захотелось вкусной чесночной похлебки с ломтем свежего хлеба. А я ведь сегодня еще не ела!

— Вот они, родненькие! — обрадовалась я, потирая руки. Цепляясь за уступы, я полезла вверх, слыша, как на дорогу осыпаются мелкие камушки. Туфля слетела прямо на дорогу. Я подумала скинуть и вторую, но потом решила что спускаться не буду. Так долезу! Я же быстро?

Нашарив рукой корень деревца, я влезла на небольшой уступ, сплошь усеянный ягодами. Сами ягоды были сиреневые, красивые. Похожие на малину. И такие же колючие. Росли они, правда, маленькими цепучими кустиками.

— Есть, есть, — собирала я их, дыша свежим горным воздухом. — И еще немного! Думаю, что горсти хватит!

Я подошла к небольшой пещере, возле которой кусты были особенно густыми, и стала обрывать их. Вот обрадуется герцог, что теперь снова мужик! Еще спасибо скажет!

Как вдруг я почувствовала, что меня кто–то схватил за платье, пытаясь затянуть в темноту.

«Цверги!», — пронеслись в голове рассказы о горных рудокопах, которые очень любили похищать людей и заставлять их работать на рудниках.

— Пустите! — крикнула я, пытаясь вырвать платье из маленьких рук. Вокруг меня пошел какой–то странный дымок, от которого защипало глаза.

Вот правду говорили! Появляются они словно из–ниоткуда, либо ночью, либо рано утром. Пускают какую–то магию, чтобы человек ничего не видел. А затем хватают заночевавшего путника и уносят к себе в темноту, выдают кирку и заставляют добывать самоцветы!

Я дернулась, чувствуя, как меня повалили на землю и волоком потащили в сторону черной пещеры.

— Попалась девица! — слышались гулкие голоса.

Пока я отбивалась, туфля отлетела куда в кусты.

— Ничего! Будешь у нас на рудниках работать! — слышались мерзкие хохотки в гулкой темноте. — Кирку выдадим, ведро и соломы тюк! Будешь работать, пока не издохнешь!

— Пустите! Мне домой нужно! — орала я. — Мужа лечить!

— Стук–стук! Бьет кирка по скале! Стук–стук! В полной темноте! — пели нескладным хором цверги. — Стук–стук! Сломалась кирка не беда! Ты останешься здесь навсегда!

* * *

Герцог осмотрелся и прислушался. Первым признаком были крики, но криков не было. Вторым признаком был запах гари или еще какая–нибудь напасть. Но и этого не было.

— Гиос! — позвал Бертран, проводя пальцами по своим волосам. — Где Пять Мешков?

Старик с оханьем поднимался по лестнице, открывая скрипучие двери.

— А что? — в голосе старого слуги был ужас. — Она не с вами?

— Как видишь! — буркнул Бертран, чувствуя, что ему жизненно необходимо знать, где находится его жена!

— Я с утра ее не видел, не слышал, — схватился за сердце Гиос. И тут же посмотрел на мрачно сошедшиеся на переносице брови хозяина. — Господин, мне тоже страшно! Как представлю, что она что–то придумала, так все! Сердце заходится!

«А у меня задница сжимается! Но я в этом никогда не признаюсь!», — мысленно ответил Бертран, вставая с постели.

— Найди ее! — приказал герцог, выходя на балкон. — И чем быстрее, тем лучше! Возможно, нам еще удастся спасти замок.

Время шло к полудню. В замке стояла гробовая тишина. В последний раз такая тишина стояла в замке пару веков назад, когда пришла весть о том, что отец герцога пал смертью храбрых.

Кухарка несла яблоки в корзине и озиралась по сторонам. Конюх чистили лошадь, и тоже подозрительно косился по сторонам, готовый в любой момент дать деру. Служанки шли по привычному замку так, словно крались в темноте. На стоге сена лежал избитый слуга, который громко чихнул. Но даже он страдал тихо–тихо.

— Где она? — расхаживал Бертран по своей башне. — Куда она подевалась?

— Сейчас приедут из Мэртона и скажут, была ли она дома! — отчитался Гиос. — Вы не переживайте…

— Что не переживать!!! — рявкнул герцог, хмуро посмотрев на слугу. Тот съежился и сжал губы в тонкую ниточку.

— Если что, у нас хватит денег построить новый замок, — вздохнул старик. — Так что не переживайте.

Но герцог переживал не об этом. Еще несколько дней назад он готов был собственноручно свернуть ей шею. А сейчас он метался, словно раненый зверь, вспоминая роскошные волосы и нежное плечико.

«Потерял жену!», — смотрели на него портреты предков с немым укором. — «Я, вот, например, не терял! Вспоминай, куда положил супругу! Я всегда помню, куда ее клал!».

За окном послышался стук телеги. Бертран выбежал на балкон, уперся в балюстраду и увидел, как телега вкатывается в молчаливый двор.

— Нашел? — крикнул он, сжимая камень так, что тот вот–вот раскрошится.

— В Мэртоне ее нет! — крикнул мужик, щурясь от яркого полуденного солнца. — И не было! Там и Мэртона осталось! Зато…

Он пошарил по сену позади себя и показал дорогую туфельку.

— Вот че я нашел на дороге, когда ехал! — крикнул